Всегда говори «Всегда» – 4
Шрифт:
– Здрасте! – остановил его шествие детский окрик.
Олег замер и обернулся. Дим Димыч на зеленой лужайке между роскошными клумбами гонял радиоуправляемый джип. Джип все время врезался в высокий бордюр, отделяющий лужайку от дорожек, и переворачивался. Димка поднимал его и с упорством опять направлял на препятствие. Такого безобразия Олег вынести не мог. Он подошел к Димке, забрал у него пульт, направил джип на бордюр и, когда тот уперся в него на небольшой скорости, Олег подошел и «подсадил» машину, помогая преодолеть препятствие.
– Так
– Кто тебе сказал? – усмехнулся Олег.
– Нельзя! А если бы она была настоящая?! – Дим Димыч даже ногой топнул, подтверждая справедливость своих слов.
– И настоящей надо помогать. – Олег погнал джип по дорожке. – Знаешь, какой случай был на ралли «Париж – Дакар»? Один гонщик сбился с пути, и у него сломалась машина. Он стал ждать помощи – там специальные техники приезжают. Но время шло, никто не приезжал… – Он сбился и замолчал, потому что заметил Надю. Она смотрела на них из окна и… улыбалась. Впрочем, улыбка исчезла сразу, как только она заметила, что Олег на нее смотрит. Она опять стала вздорной «директоршей» – отвернулась, села за стол и порывисто, одну за другой, стала подписывать ведомости.
– Ну?! А дальше-то что? – Димка требовательно потряс его за руку, а джип, оказывается, давно уперся в ворота.
– А дальше… – Олег развернул машину и отдал Дим Димычу пульт. – Только через день его нашли гонщики из другой команды, предложили взять с собой. Человек же без еды, без питья, в пустыне. А он не поехал, не бросил машину. Дождался техников.
– Я знаю почему, – гордо заявил Димка. Сбавив скорость, он мягко подвел джип к бордюру и бережно «подсадил» его.
– Почему?
– Потому что машина была его другом. А друзей бросать нельзя!
– Нельзя, – подтвердил Олег. И вспомнил Ленку, подкрашивающую ресницы перед тем, как уйти к его другу, у которого открылись немыслимые перспективы в Канаде. Он слышал, что перспективы не оправдались и Ленка ушла к кому-то еще… наверное, так же воинственно подкрасив ресницы и объявив: «Я устала тебя жалеть»…
– Возьмите! – Надя протянула ему толстую пачку ведомостей.
Она словно отгородилась от него, надев поверх топа пиджак, обувшись в туфли на каблуке и заколов волосы.
Ну и правильно. Потому что у него в анамнезе – недоверие к женщинам.
У машины есть тормоз, руль и газ. А с женщинами никогда нельзя владеть ситуацией.
Олег взял бумаги.
…И все равно она волновала его больше, чем он мог себе позволить.
Он вдруг первый раз пожалел, что его лицо обезображено шрамом…
– Иди мой руки, обедать будем, – Надя сказала это, глядя ему в глаза, поэтому Олег не сразу сообразил, что слова предназначаются Димке. Зато Димыч сориентировался сразу.
– Дядя Олег, пойдемте с нами! Мама знаете как вкусно готовит!
– Я не сомневаюсь, Дима. Спасибо, но…
– Мама! Скажи дяде Олегу! – Оказалось, Димка тоже умеет
Надя растерянно посмотрела на Димку, потом строго – на Олега, и не успел он придумать предлог, чтобы отказаться, – подтолкнула его к крыльцу.
– Слышали, дядя Олег? Идите мыть руки!
И не было – ни тормоза, ни руля, чтобы овладеть ситуацией. Только полный вперед по приказу Надежды Петровны…
Такого борща он отродясь не ел!
И таких нежных пампушек с хрустящей корочкой.
Мама не любила готовить и варила в основном каши, а Ленка… Ленка была асом кулинарии, но ее блюда отличались сложностью приготовления, заморскими ингредиентами и труднопроизносимыми названиями. Простого борща в доме не водилось. Не говоря уже о пампушках. Ленка считала это плебейской едой. Она пичкала его карпаччо из лосося, рыбным буайбесом с фенхелем, артишоками а-ля провансаль и еще чем-то, что он категорически не мог выговорить…
– А вы здорово готовите! – Кажется, он первый раз в жизни сказал эти слова искренне.
Надя поняла его по-своему – взяла его пустую тарелку и снова налила в нее борщ.
– Ого! – восхитился Дим Димыч. – Третья уже! Мама, тогда и мне!
Она и ему плеснула полполовника.
– Олег, что там с кандидатом на ваше место?
– Ищу. Пока время еще есть. Если приводить, то очень надежного человека. – Олег понимал, что этот разговор начат лишь для того, чтобы держать дистанцию – он ее сотрудник, не более, а борщ только Димкин каприз, – но именно поэтому он и поддержал его со всей серьезностью.
– Да уж… – Надя с интересом смотрела, как он быстро орудует ложкой. – Только не приукрашивайте и не скрывайте от него ничего! Я не хочу, чтобы ваш кандидат сбежал от нас через две недели.
Олег отложил ложку. Вытер салфеткой рот. И сказал со всей убедительностью, на какую только был способен:
– Я не сбегаю. Скорее – наоборот, возвращаюсь к себе… К своим дорогам. К своим машинам.
Надежда Петровна вдруг смутилась – даже покраснела. И, словно убирая одну из границ, выдернула заколку из волос, которые огненным водопадом опять рассыпались по ее плечам.
И не было ни тормоза, ни заднего хода, чтобы заставить себя не смотреть на нее с непозволительным восхищением.
Уж она постаралась, чтобы не чувствовать себя провинциальной простушкой.
Вернее – не вспоминать рядом с лощеным Погодиным чувство, с которым она в вязаной кофте устраивалась на работу к плейбою Грозовскому.
Красный дизайнерский костюм, туфли на запредельной шпильке и макияж – не вечерний, конечно, но ярче, чем обычный, дневной. С прической она мудрить не стала – гладко зачесала волосы назад и соорудила простую, но изысканную «улитку».