Всегда в бою
Шрифт:
Оборона здесь, как я уже говорил, была подготовлена нами в первой половине ноября. 40-й и 131-й полки заняли свои же участки, 258-й полк составил второй эшелон дивизии. Артиллеристам тоже не пришлось тратить время на оборудование огневых позиций и пристрелку ориентиров.
Эта особенность данного рубежа положительно сказалась на последующих боевых действиях. Помогал нам и сам рельеф местности. Правый фланг дивизии опирался на речку Маглуша, левый - на Малую Истру. Их русла, заваленные ранними снегопадами, представляли серьезное препятствие для подвижных войск противника. А в нашем тылу, в 12 - 14 километрах,
В целом же это междуречье, с двумя оборудованными рубежами, с глубоким районом обороны, давало нам определенные преимущества. Среди тех многих компонентов, из которых складывалась стойкость войск 16-й армии в сражении под Москвой, далеко не последнюю роль играл выбор оборонительных позиций. Это надо иметь в виду, когда мы говорим о полководческом мастерстве К. К. Рокоссовского.
Ожесточенные бои, развернувшиеся в треугольнике рек Маглуша, Истра, Малая Истра, продолжались пять суток подряд. Продвижение противника в полосе дивизии измерялось сотнями метров в день, а потери - тысячами солдат и офицеров.
За пять суток перед нами появлялись различные танковые и пехотные соединения немецко-фашистских войск, но одно из них - моторизованная дивизия СС "Рейх" - оставалось главным и постоянным нашим противником. Мы вышли с Озерны к Волоколамскому шоссе, она - тоже. Дрались с ней и под городом Истра, и позже, под Дедовском. Ну а в итоге... Впрочем, пусть об этом скажут трофейные документы.
В упомянутом уже отчете 4-й немецкой танковой группы ее командующий генерал Хеппнер откровенно признавался, что "у дивизии СС особые счеты с сибиряками 78-й дивизии"{9}. Да, у нас счеты с нею были. За кровь наших детей, женщин и стариков, за пылавшие в огне города и села, за безмерные страдания, причиненные советскому народу, воины 78-й стрелковой, как и другие соединения Западного фронта, били черную гвардию Гитлера беспощадно.
Конкретно цифры потерь, понесенных эсэсовцами, стали известны нам позже, в декабре, из штабных документов, подписанных командиром дивизии "Рейх" группенфюрером СС Биттрихом. Дивизия эта прибыла на Озерну в начале ноября в составе 14 000 солдат и офицеров. Затем она получила пополнение-- еще 7500 человек. А четыре недели спустя в ней осталось менее 3000 человек{10}.
В течение месяца отборная фашистская дивизия обратилась в "флажок на карте". Громадные потери несли и все другие соединения группы армии "Центр". Ноябрьские бои день за днем обескровливали ударную группировку противника и в конце концов привели ее к полному истощению, а затем и к катастрофическому поражению. Но речь об этом еще впереди.
Итак, 21 ноября наша дивизия уже вела бои в междуречье Маглуши и Малой Истры, прикрывая с запада и юго-запада дальние подступы к городу Истра и две важные магистрали - Волоколамское шоссе и Ржевскую железную дорогу. Правый сосед был прежний - 18-я стрелковая, а слева выдвигалась из глубины 108-я стрелковая дивизия.
Противник не давал нам передышки ни на час. И себе, разумеется, тоже. Куда девалась его пунктуальность, в частности непременный перерыв в боевых действиях с 18.00 (час ужина) и до утра. Фашисты предпринимали атаки и поздно вечером, и ночью, и перед рассветом.
В ночь на 22 ноября
Первую часть плана противнику удалось выполнить. Его пехота обошла опорные пункты нашего переднего края и около четырех часов утра появилась под Холуянихой.
Ночь была лунная, и дежуривший у своего орудия сержант С. М. Колесников поразился неожиданному зрелищу: от темной опушки леса отделилась вдруг цепочка солдат, за ней вторая и третья. Без артподготовки, без обычного шума, без криков и автоматной трескотни гитлеровцы шли по снежному полю к деревне.
Сержант тотчас оповестил командира батареи, тот - штаб полка. Десять минут спустя бойцы и командиры заняли оборону на южной околице. Тихо клацнули орудийные затворы, принимая в стволы осколочные снаряды. Нащупывая цель, медленно вращались на турельных установках счетверенные пулеметы.
Автоматчики были уже в 300 - 400 метрах, когда командир полка Коновалов подал сигнал: "Огонь!" Первая цепь гитлеровской пехоты сразу же полегла, расстрелянная в упор. Другие цепи, ошеломленные внезапным огнем, застыли на какой-то момент, потом начали рассыпаться. Солдаты побежали к лесу. Скоро все белое поле покрылось убитыми и ранеными. "В атаку - вперед!" - скомандовал Коновалов.
После боя опросили пленных. Все они были из 23-й пехотной дивизии. Она впервые появилась в нашей полосе. Пользуясь случаем, замечу, что в некоторых архивных документах эта дивизия почему-то фигурирует как 28-я пехотная. Но соединения под таким номером в ноябре - декабре 1941 года в составе 4-й немецкой танковой группы не было. Перед нашей дивизией и ее ближайшими соседями в разные отрезки времени действовали: 10-я танковая дивизия и эсэсовская моторизованная дивизия "Рейх" 40-го танкового корпуса; 2, 5, 11-я танковые дивизии 46-го танкового корпуса; 23, 35, 106-я пехотные дивизии 5-го армейского корпуса и часть дивизий (87-я, 252-я пехотные) 9-го армейского корпуса{11}.
Ночная атака 23-й пехотной дивизии на Холуяниху явилась скорее всего разведкой боем. Пусть и неудачной, но все-таки разведкой. Более основательную атаку немецко-фашистское командование предприняло днем. В ней уже участвовали и подразделения 5-й немецкой танковой дивизии.
Позвонил Коновалов:
– Противник прорвался на участке второго батальона, танки смяли полковую батарею. Веду бой в Холуянихе, мой командный пункт окружен фашистами.
Кричу в трубку:
– Держись, Алексей Павлович! Выручим! Дай координаты целей!
Начальник артиллерии подполковник Погорелов отметил координаты на своей карте, связался с гаубичным полком, и вскоре все три дивизиона открыли огонь.
А донесения поступают одно за другим. Фашистские танки пересекли Волоколамское шоссе южнее Холуянихи. Одна группа танков двинулась дальше - к железной дороге, другая - по шоссе на юго-восток, в наши тылы. 40-й полк расчленен. Два его батальона сражаются в окружении в лесу, что не далее 2 - 3 километров от нашего командного пункта в деревне Жилкино. Мы слышим пулеметно-автоматную трескотню. Она приближается.