Всего лишь миг
Шрифт:
– Который час? – спросил Клиф, подхватывая с пола джинсы.
– Около пяти. Мы долго спали. – Она томно потянулась. Было удивительно приятно лежать и смотреть, как Клиф одевается, как натягивает джинсы на стройные ноги, поправляет рубашку на широких плечах. Эди и не подозревала, что это зрелище так возбуждает.
– Мне надо спешить. Я должен зайти в полицейский участок. – Клиф кончил застегивать рубашку.
– Сперва поцелуй меня, – сказала Эди с обольстительной улыбкой.
– Эди, я и так опаздываю, – возразил Клиф.
Он был в отчаянии, и язва желудка вдруг дала о себе знать острой болью. Ему
– Клиф Марчелли, неужели вы не можете потратить минуту и поцеловать меня? – воскликнула Эди, уязвленная его резким ответом.
Видя по ее лицу, что он ее обидел, Клиф наклонился, чтобы поцеловать в щеку, но Эди повернула голову и перехватила его губы своими. Клиф не сопротивлялся, напротив, он смаковал поцелуй. Он старался запомнить ее душистое дыхание, опьяняющее прикосновение языка, аромат волос. Он хотел запомнить все, что мог, потому что знал: этот поцелуй – прощальный.
После его ухода Эди долго стояла под горячим душем. Под струями воды она вновь и вновь перебирала в памяти все, что было у них с Клифом за последние два дня. Странно: никогда раньше она не ощущала своей незавершенности, никогда до того самого часа, как почувствовала, что они с Клифом дополняют друг друга, создают единое целое. Эди знала, что ей следует быть осторожной, что Клиф ничего ей не обещал, но, когда любишь, действовать с оглядкой так трудно…
Помывшись, Эди надела светло-коричневое вязаное платье, которое, как она знала, выгодно подчеркивало ее фигуру и оттеняло золотистые блики в каштановых волосах. Она тщательно наложила косметику и до тех пор расчесывала волосы щеткой, пока они не заблестели. Эди шла всего лишь в больницу, но чувствовала себя такой счастливой, такой красивой внутренне, что ей хотелось соответствовать этому внешне.
Выйдя из квартиры, Эди постучала к Розе, хотя за секунду до того и не думала о ней.
– А, Эди, милая, входите. – Роза впустила ее в квартиру. – Чашечку кофе? – спросила она, жестом пригласив гостью сесть.
– О'кей, – согласилась Эди, садясь. – А где Тони? – спросила она, заметив, что в комнате исчезли всякие следы присутствия Розиного сына.
– Уехал сегодня утром. Вернулся домой. Эди кивнула.
– Я шла в больницу и вдруг вспомнила: я ведь не поблагодарила вас за то, что вы убрали на место овощи, которые я позавчера купила на городском рынке.
– Ах, только эту малость я и могла сделать. – Роза разлила по чашкам кофе и тоже села за стол. Она долго смотрела на Эди, размышляя о чем-то. – Вы такая нарядная сегодня, даже слишком для больницы. Откровенно говоря, вы просто светитесь от счастья.
– Мне вдруг захотелось покрасоваться.
– А это случайно не связано с неким итальянцем в обтягивающих джинсах?
– Возможно. – Эди таинственно улыбнулась, но где ей было ограничиться уклончивым ответом! Она была счастлива, и ей хотелось разделить это счастье со всеми, кто ее окружал. Сказать по правде, ей хотелось забраться на крышу самого высокого здания в городе и кричать во все горло, что она любит Клифа Марчелли. – Ах, Роза, он такой замечательный, и мне с ним тоже замечательно.
В черных глазах Розы вспыхнули огоньки.
– Похоже, что это любовь.
– Ну да, любовь, и, я думаю, Клиф чувствует то
Роза кивнула.
– Понимаете, у Клифа была трагедия в личной жизни, и теперь он боится снова кого-нибудь полюбить.
– Чепуха! Любой мужчина боится связать себя обязательствами. Мы с Джонни встречались целый год, и он ни разу не признался, что любит меня, и ничего мне не обещал. Кончилось тем, что я заявила ему, соберись с духом и решай, либо да, либо нет. – По лицу Розы скользнула ностальгическая улыбка. – Я сказала: если он не готов связать себя, так тут неподалеку есть один симпатичный мясник, который пялит на меня глаза. На следующий же день Джонни купил мне кольцо, и мы обручились.
– А этот симпатичный мясник, что пялил на вас глаза, он существовал на самом деле? – с любопытством спросила Эди.
– Конечно, – улыбка Розы стала еще шире. – Правда, я не потрудилась сообщить Джонни, что ему шестьдесят лет, он женат и у него внуки.
Эди засмеялась, по достоинству оценив хитрость Розы. Она допила кофе и поднялась.
– Я, пожалуй, пойду. Мне не терпится узнать, как там бабушка.
Роза проводила ее до дверей.
– Передайте ей от меня привет. Скажите, что я все время о ней думаю.
– Скажу.
– И, Эди, насчет Клифа. Если вы его любите, любите по-настоящему, и думаете, что он отвечает вам тем же, не позволяйте, чтобы между вами что-нибудь встало. Настоящую любовь не так легко встретить, а по вашему лицу я вижу, что вам это удалось. Если вы любите этого парня, не давайте ему ускользнуть. Преследуйте его, пока он вас не поймает.
Эди засмеялась и нежно стиснула маленькую толстушку.
– Спасибо за совет.
– О, советы я давать умею. – Роза улыбнулась. – Спросите невесту Тони. Она вам расскажет про мои бесплатные советы.
– Кстати, как идет подготовка к свадьбе?
Роза пожала плечами.
– Откуда мне знать? Я всего лишь мать жениха.
– Я уверена, все будет прекрасно. – Эди еще раз обняла ее, попрощалась, вышла из квартиры и направилась к своей машине.
По пути в больницу она вспоминала разговор с Розой. Кто мог подумать, что, впустив в квартиру одного из лучших полицейских Канзас-Сити, она впустила также в свой дом и в свое сердце любовь? Кто мог поверить, что крутой, циничный полицейский с язвой желудка сумеет завоевать ее сердце? Она, Клиф и бабушка… Трое – это семья.
– Сбавь скорость, девушка, – сказала себе Эди, въезжая на стоянку машин при больнице. Кому, как не ей, знать, насколько сдержан Клиф, насколько трудно вовлечь его в длительную связь.
Шаг за шагом – вот как надо вести Клифа вперед. День за днем. Золотые деньки любовных игр и дружеского смеха, которые укрепляют отношения между ними, заставят его поверить в будущее. Клиф – точь-в-точь мальчишка, впервые ныряющий с вышки. Каждый день тот поднимается на ступеньку выше, все меньше боясь высоты, и вот однажды оказывается на самой верхней площадке и прыгает вниз, даже не вспомнив о былом страхе. Каждый день Клиф делает к ней еще один шаг, становится все ближе, и недалеко то время, когда его страхи тоже исчезнут навсегда.