Всего лишь поцелуй
Шрифт:
Хэрриет смотрела на него с ненавистью. Впервые в жизни ей повстречался такой отвратительный тип, как Финн Маклин.
— Хорошо! — Хэрриет поняла, что по его милости оказалась в самом невыгодном положении. — Похоже, у меня нет выбора. Но это только на одну ночь, — предупредила она его. — Завтра ты как миленький отправляешься в свою квартиру, даже если тебе придется ползти туда.
— Не очень-то ты любезна, сестричка. — Финн усмехнулся, пытаясь встать. — Не годится так обращаться с больным!
Хэрриет презрительно
— Чепуха! Ты не болен. Врач обещал, что скоро ты будешь носиться на своих костылях. И еще. Будь так добр, перестань называть меня «сестра».
Не смешно.
К тому времени, когда Хэрриет удалось довести Финна по лесенке до большой гостиной прямо над ее комнатой, она совершенно лишилась сил. Финн тоже. Она подумала, что, продолжай он вести себя в том же отвратительном духе, ей было бы спокойнее за него. Но она не могла без жалости смотреть на осунувшееся лицо Финна, лежавшего на ее кровати.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она.
— Уф, — вздохнул он с облегчением, откинувшись на мягкие подушки.
— Если с тобой все в порядке, я поднимусь к тебе, захвачу туалетные принадлежности и пижаму — Это было бы затруднительно… — Губы Финна искривились в усмешке.
— Почему же?
— Кажется, я уже говорил тебе, что я не из тех мужчин, что спят в пижамах. — Финн изо всех сил сдерживал готовый прорваться смех.
— Ну так в чем же ты спишь ночью? В ночной сорочке, что ли?
— Еще чего! — возмутился он. — Ни в чем! Хэрриет растерялась.
— Ни в чем?
— Ни в чем.
— Знаешь, тебе все же придется что-нибудь надеть. Я не готова к подобному зрелищу — ты, разгуливающий по дому нагишом!
— И не надейся! — сказал Финн как отрезал. — Настоящие мужчины не надевают пижам. Я не собираюсь менять свои привычки в угоду твоей повышенной чувствительности.
— Ну так у меня для тебя кое-что есть! — взорвалась Хэрриет. Она помчалась в ванную комнату и вернулась оттуда с розовым халатом. — Либо ты надеваешь вот это, когда тебе приспичит встать, либо у тебя будут неприятности.
— Неприятности? — усмехнулся он.
— Большие неприятности, — заверила она его. — Больше я от тебя никаких выкрутасов не потерплю, так и знай. Или ты надеваешь этот розовый халат, когда встаешь с кровати, или я запираю ванную на ключ. И не спорь со мной.
Какое-то время Финн пристально смотрел на нее, потом пожал плечами.
— Ладно, признаюсь — я проиграл.
— Как же! От тебя дождешься!
— И все равно, — хитро улыбнулся он. — Не понимаю, как это девушка с рыжими волосами носит розовый халат.
— Что ты сказал? — угрожающе начала она. Финн, будучи неглупым малым, тотчас же отступил от разверзшейся перед ним бездны.
— Так, сболтнул ненароком, — стал оправдываться он. — Мне так нравятся твои волосы. Они напоминают мне о буковых рощах в осеннюю пору, о ярких красках заката
Но Хэрриет надоело слушать всякую чепуху, которую молол Финн. Она лишь глянула на него с ненавистью и, злая, вышла из комнаты.
Хотя ванная комната и была в двух шагах, Финн не переставал докучать Хэрриет всю ночь. То ему надо воды, то таблетку аспирина, то что-нибудь почитать… требования не иссякали. И у него еще хватало наглости отпускать замечания по поводу ее ночного одеяния.
— Ради всех святых, зачем ты надеваешь эту робу? — недоумевал он, разглядывая ее белую хлопчатобумажную сорочку в викторианском стиле. — Твой парень едва ли соблазнится тобой в этом одеянии!
— Не лезь не в свое дело! — огрызалась Хэрриет. Она сердилась не только на Финна, но и на себя. Из-за постоянных вскакиваний среди ночи и недосыпания она позабыла накинуть на себя халат.
— Я тут прикован к этому ложу страданий, могла бы надеть что-нибудь, что подняло бы мне настроение, — жалобно возразил он, пока Хэрриет наливала ему очередной стакан воды. — Особенно теперь, после того поцелуя в день моего рождения, когда я узнал, что где-то в складках этого балахона скрывается великолепная фигура.
— Да замолчишь ты когда-нибудь? — взвилась Хэрриет. Она прекрасно знала, что под его смеющимся взглядом се щеки заливаются краской. Она старалась не вспоминать подробности того вечера, прикосновения его рук, пробуждающие чувственные, эротические фантазии…
Хэрриет с грохотом поставила стакан на ночной столик. Стараясь не обращать внимания на его издевательский смех и не теряя достоинства, она гордо покинула комнату.
За всю ночь ей не удалось сомкнуть глаз. В шесть часов она наконец задремала, а в восемь явилась секретарь Финна. Это было последней каплей.
К счастью, успокоительное, прописанное врачом, подействовало, и Финн поутих, думала Хэрриет, неся наверх кувшин с апельсиновым соком. Если повезет, попозже можно будет вздремнуть.
По правде говоря, только мысль о том, как она выйдет в сад и растянется на шезлонге, и поддерживала ее.
Она старалась не разбудить Финна, а он, вместо того чтобы крепко спать, сидел на кровати и самым препротивным образом не спал.
— По-моему, доктор Моррис прописал тебе успокоительное, — сказала Хэрриет, ставя поднос на столик.
— Я в эти таблетки не верю. — Он беспечно махнул рукой. — Не вижу в них смысла.
— Смысл в том — на случай, если тебе интересно знать, — что ты перевозбужден, а мне нужен отдых! — Она вздохнула, отводя взгляд от его обнаженной груди, такой загорелой.
— Ну вот, моя дорогая Хэрриет, это первое твое разумное предложение! Он со смехом ухватил се одной рукой. И не успела она опомниться, как оказалась на кровати рядом с ним.
Глава 6