Всего один поцелуй
Шрифт:
– Ты абсолютно прав.
Хелстон снова перевел взгляд на Куинна:
– Если чувства Джорджианы или Грейс пострадают, я выслежу вас и…
Куинн устало поднял руку:
– Так вы готовы встретиться с мистером Уайлдом и Джорджианой и обсудить передачу имущества или нет?
– Похоже, мне не оставили особого выбора. – Хелстон протянул руку за документами. – Я просмотрю их и встречусь с Уайлдами завтра утром.
– Им не стоит торопиться с переездом до конца месяца, – продолжил Куинн. – Я приказал провести там некоторые работы.
– Пойдем,
– Смейся, сколько хочешь, парень. Я сорок лет учился правильно ухаживать за твоей бабушкой, и у меня нет еще сорока, чтобы снова заработать ее благосклонность, если я ее потеряю. – Брауни усмехнулся. – И возможно, ты забыл – если я застану ее в подходящем настроении, она, может быть, даже поделится со мной арманьяком.
– На твоем месте, старина, я бы на это не рассчитывал.
Куинн выбросил забытую сигару. Оставалось надеяться, что Люк Сент-Обин способен убедительно лгать, когда возникает необходимость. Нехотя он признался себе – вероятно, на этого варвара можно положиться. Более того, Люк Сент-Обин, похоже, один из немногих людей, которым он может верить во всем, чертовом мире. Вот и еще одно доказательство беспорядка, творящегося во вселенной.
Глава 15
– Джорджиана, ты же знаешь, тебе не нужно теперь все это проверять, – сказала ее мать две недели спустя. Она вытащила стебелек из волос дочери.
– Мне нравится работать в поместье. Это помогает успокоиться. Единственное знакомое занятие среди всех изменений. – Джорджиана вдохнула запах розы Каролины, которую она нашла у порога дома, вернувшись с полей.
– Понимаю, милая. Я сама еле сдерживаюсь порой.
Мать отвлеченно погладила ее по голове и достала из передника конверт:
– Лакей принес утром письмо от Грейсона. Он наконец получил разрешение отправиться домой на побывку. Его корабль прибудет в Портсмут. Господь знает, когда точно, но прибудет.
Сердце Джорджианы радостно забилось. Хотя бы одно, пусть маленькое, из ее желаний сбылось. Она поставила цветок в вазу, полную роз, всегда теперь стоявшую в ее комнате.
Мать коснулась вазы.
– Майлз Лэнгдон был чрезвычайно любезным и постоянным другом тебе в последнее время, не так ли?
– Мама, – ответила ей Джорджиана, – не надо ничего пытаться углядеть в этом. Я знаю его всю жизнь, и он всегда был чрезвычайно добр.
– Однако, милая, мне кажется, в последнее время он проникся к тебе особой приязнью. – Мать переставила вазу на маленький туалетный столик и постучала по скамье. – Иди сюда, я поправлю твои волосы.
– В этом нет никакой необходимости.
– Не соглашусь. Ты должна произвести хорошее впечатление на слуг, которых мы собираемся нанимать.
– Мама, все это так глупо. Я до сих пор не могу смириться с папиным договором с герцогом. Я уверена, Люк Сент-Обин добавил абсурдное количество денег к тому,
– И он может себе это позволить, милая. Великие люди проигрывают такие деньги за ночь, которые наша семья не заработает и за три жизни. Ты не должна чувствовать себя виноватой. Герцог получит большую часть платы от арендаторов в Трихэллоу, не забывай. Если твой отец согласился на сделку, значит, все честно – ты-то должна это понимать. И она действительно понимала это. Отец был еще более совестлив, чем она. Но Джорджиана все равно чувствовала себя неуютно.
– Хотя бы теперь все складывается для нас так, как следует. Отец наконец отдыхает и польза явно заманчива. А ты будешь жить в месте, приличествующем маркизе – и все забудут слова Гвендолин Фортескью. – Мать расчесала ее прямые, темные каштановые волосы. – Со временем Майлз Лэнгдон, возможно, даже сделает тебе предложение. С таким-то поместьем, как Трихэллоу, джентльмен вряд ли может найти кого-то лучше. Особенно джентльмен, не являющийся наследником и твердо намеренный остаться в Корнуолле, как он.
Джорджиана промолчала.
Мать понизила голос:
– И тебе не придется объяснять ему свое увечье. Он уже показал, что готов принять тебя такой, какая ты есть, моя милая Джорджиана. И он так привлекателен. Ты чрезвычайно удачливая девочка.
– Чрезвычайно, – прошептала Джорджиана, опустив взгляд на свои поцарапанные и сожженные солнцем руки.
– Еще немного удачи – и ты сделаешь меня бабушкой уже к следующему празднику урожая. Мне понравится крошечный, беловолосый Лэнгдон в качестве внука. – Ее мать улыбнулась. – И подумать только, сколько достойных молодых леди теперь заинтересуются Грейсоном! Нам только нужно поработать над ним за время его отпуска, чтобы он оставил эту свою ужасную жизнь в море. Месяцами, пока он плавает, я места не нахожу от беспокойства.
– Мама, но ему так нравится во флоте.
– Невозможно жестокая служба. И когда у тебя будет собственный ребенок, ты поймешь, как ужасно чувствует себя мать, когда дети покидают ее. Я так рада, что ты всегда будешь рядом с нами, Джорджиана. Ты мое утешение.
– Мама… Только обещай мне не питать слишком больших надежд. Ты знаешь, как я счастлива сейчас. Я не уверена, что хочу снова выйти замуж. А теперь в этом нет необходимости. Мне действительно очень повезло.
Мать цыкнула на нее:
– Пойдем, посмотрим на тех, кто хочет к нам наняться. Это не займет много времени. Твой отец сказал, что Хелстон уже говорил с ними. Будет так приятно иметь слуг-помощников!
Спустя несколько часов Майлз избавил Джорджиану от необходимости выслушивать восторги ее возлюбленной матери. Миссис Уайлд радовалась приближающейся роскошной жизни не менее громко, чем ласточки новому трехъярусному навесу, который Джорджиана установила в саду, дабы избавиться от насекомых.
– Ты уверена, что поездка на лошади не причиняет тебе слишком сильной боли? – спросил Майлз мягко, сопровождая ее к конюшням.