Всех скорбящих Радость (сборник)
Шрифт:
– Вы бы хоть свежего мяса взяли или курочку, Петр Петрович! – посоветовали мы ему, как-то столкнувшись у прилавка с замороженными продуктами.
– А готовить кто будет? – резонно возразил он и отошел от нас, бросив в коляску несколько коробок пиццы. – Вот родственница обещала приехать к нам в отпуск на две недели, тогда и будут у нас настоящие обеды. А пока мы уж так…
И так оно и шло. Изредка кто-то снова намекал Петру Петровичу, что надо бы ему подыскать жену, а он сердито отмахивался и отмалчивался.
Однажды Петр Петрович пришел в контору уже и вовсе в неприличном виде: один
– Петр Петрович, да вы себе рубашку утюгом сожгли! – приглядевшись к нему, воскликнула Нина Федоровна.
Против ожидания Петр Петрович не смутился, а расцвел и громко, на весь отдел, объявил с сияющей улыбкой:
– Это мне дочка рубашку погладила! Представляете? Девочке девять лет – а она отцу рубашки гладит! Правда, это первая, так что не совсем удачно у нее вышло. Ну да ничего, научится. В обеденный перерыв я в магазин зайду и поищу такую же рубашку, а эту спрячу и сохраню на память. Первая выглаженная дочкой рубашка! – Он понюхал, погладил любовно рукой сожженный воротничок и гордо объявил: – Хозяйка растет!
С этого дня наш Петр Петрович стал заметно приходить в себя и оживать. Рубашки на нем теперь всегда были свежевыглаженные и уже не подпаленные утюгом. А в пятницу он удивил нас в «Рамсторе»: подошел к нам и деловито попросил:
– А ну-ка, девушки, помогите мне выбрать хороший кусочек мяса для супа!
– Родственница приехала? – спросили мы и обрадовались: ну, теперь нашему начальнику полегче станет!
– Нет! Дочка моя собирается суп варить. Говорит, что помнит, как мама это делала, она же ей помогала на кухне, когда та еще здорова была. И вот решила самостоятельно полный обед приготовить! Но котлеты я ей куплю, конечно, готовые. Поможете выбрать?
– Ох, Петр Петрович! Да разве она справится? А хотите, я приеду и сварю вам обед? – предложила Верочка, молодая и незамужняя наша сотрудница.
– Нет, Вера, спасибо вам большое, но лучше не надо. Не хочу я мою маленькую хозяюшку обижать недоверием.
Мы, естественно, помогли ему выбрать и мясо, и котлеты. Вдобавок к покупкам он купил большой торт.
– Зачем вам на двоих такой большой торт? – спросили мы. – Взяли бы поменьше.
– Ну нет! В честь парадного обеда и торт должен быть парадный. Да вы не волнуйтесь: что останется – поставим в холодильник и будем после доедать.
В понедельник все как одна сотрудницы накинулись на Петра Петровича с расспросами:
– Ну, и каким же обедом вас дочка накормила? Рассказывайте!
Петр Петрович расплылся в довольной улыбке и откинулся на стуле, победно оглядев собравшихся вокруг женщин.
– Обед как обед. На первое рисовый суп на мясном бульоне, на второе картошка с котлетами, а на третье чай с тортом.
– И что – все можно было есть? – недоверчиво спросила Нина Федоровна.
– А то! Я ел да нахваливал. Котлетки, правда, самую чуточку недожарились, но сегодня, надо полагать, дожарятся до конца: она же на два дня обед готовила. А картошка была сварена в самый раз и даже посолена в меру. С супом вышла маленькая незадачка, и вы, девушки, нам тут должны помочь советами. Доченька моя помнила, что мама минут за десять до окончания варки
– Мускатный орех – в суп, подумать только! Ну и как же вы, Петр Петрович, ели этот суп? – спросила Верочка с ужасом.
– Ел. Чихал, но ел. Удивительно вкусный был суп, если не считать запаха! Но мы потом тортиком все заели.
– Ну, поздравляю вас, Петр Петрович, с маленькой хозяйкой! – сказала Нина Федоровна.
– Спасибо. Это ведь и вправду маленький праздник был у нас. Но только вы мне теперь подскажите, какие приправы и сколько надо в суп класть, а я уж дочке передам. Заодно посоветуйте, какую бы мне кулинарную книжку для нее купить, чтобы попроще была?
– А есть, Петр Петрович, такая специальная книжка для девочек, называется «Маленькая хозяйка».
– Спасибо, Нина Федоровна! Сегодня же заеду в книжный магазин и спрошу!
С этого времени наш Петр Петрович стал с каждым днем оживать и меняться к лучшему. И курить стал меньше, предпочитая вести разговоры с сотрудницами отдела о домашнем хозяйстве, явно с целью потом передать их советы дочери. А женщины с искренним интересом расспрашивали его, что он ел накануне на ужин и сегодня за завтраком.
– На ужин у нас вчера были просто восхитительные макароны с потрясающим томатным соусом! – говорил он с гордостью. – А на завтрак вареные яйца. Всмятку!
– Вот вы и оживать стали, Петр Петрович, отходить от горя начали, – как-то сказала ему Нина Федоровна.
– Это все доченька, хозяюшка моя дорогая! Она и сама ожила, плакать по ночам перестала. И учиться, представьте, лучше стала, несмотря на все свои хозяйственные заботы! А я-то как приду с работы и увижу, что она в мамином передничке у плиты хлопочет, обед мне разогревает, – и знаете, Нина Федоровна, – тут он понизил голос, – кажется мне, что за ее спиной невидимо стоит наша мама и подсказывает ей. Как будто помогает. А может, так оно и есть? Ведь она мамина дочка!
Большая стирка
– Мамочка, ну поехали со мной в Изборск, пожалуйста! Как я тебя тут одну оставлю в таком состоянии? Я бы сама с тобой осталась, но у меня же школа, сама понимаешь! – Лидия Николаевна работала директором школы и после похорон отца должна была вернуться к себе в Изборск, а мать никак не соглашалась ехать с нею.
– Не могу, доченька, никак не могу, и не проси! – говорила Ольга Павловна. – Как я папу одного сразу оставлю, могилку его брошу? И дел у меня дома полно: надо все убрать, перестирать…
Квартира родителей и впрямь за время долгой болезни отца была запущена: окна не вымыты с прошлого года, хотя уже был конец мая, шторы тоже давно не стирались, пыли кругом полно.
– Да брось ты все, мама! Поедешь со мной, поживешь на свежем воздухе, отвлечешься немного от горя… А потом у меня будет отпуск, и мы вместе вернемся и сделаем и уборку, и даже ремонт.
– Нет-нет, не уговаривай, Лидуся, не поеду! У меня одной стирки сколько…
– Ну так давай все соберем и в прачечную сдадим!