Вселенная Анимант Крамб. Лондонские хроники

Рина Лин

Черт возьми, что происходит с ним сегодня? Разве с неделями не должно становиться лучше? Разве не говорят, что время лечит?

Он отложил пишущий инструмент куда-то в ужаснейший хаос на его столе и решил вернуться к написанию письма позже. Слишком мало концентрации.

Чтобы получить ее, ему нужно больше спать. Но сон оставил его после того, как он разобрал ящик с последними доставленными книгами, которые пришлось заменить после происшествия с чемоданом.

Это вырвало его из героического спокойствия и снова ткнуло пальцем в больное место, которым

стало его разрушенное сердце. Он вспомнил то утро, когда здесь его ждали дождь, осколки и уничтоженные книги. Она опоздала из-за сильного ветра, и он боялся, что именно в этот день она по горло насытилась его колкостями.

Он знал, что у нее боевой дух, она доказывала ему это каждый день, когда пробивалась и сохраняла самообладание. Это было удивительно, и все же оставался вопрос. Почему? Почему богатая девочка явилась в библиотеку и работает не покладая рук?

Но когда она подбежала к нему по лестнице и увидела уничтоженные книги, он внезапно осознал, в чем причина всего этого. Слезы стояли в ее пасмурно-голубых глазах, а мягкие черты лица исказились в полном ужасе, словно перед глазами разыгралось убийство.

Она была здесь из-за книг.

Может быть, также из-за своенравия и гордости, или еще чего-то. Но основой всего были книги.

Как он мог изводить девочку, которая пришла сюда так же, как и он много лет назад, когда был еще мальчиком, сыном мясника, благоговейно проводившим своими грязными пальцами по книжным корешкам?

Он преодолел условности и сословия, чтобы стать библиотекарем. И она собиралась сделать то же самое.

Анимант Крамб.

Только он подумал о ее имени, как его душа согрелась в равной степени, как и разорвалась на части. Ее насмешливый взгляд, всегда вежливая улыбка на губах, которая лишь скрывала ее истинные мысли; то, как она насмехалась над его приступами ворчания.

Стук в дверь вернул его в реальность.

– Войдите, – резко ответил он, хотя предпочел бы остаться один. Но избавиться ото всех не помогало. Теперь ему нужно было управлять библиотекой. Также без нее.

– Мистер Рид, – вежливо произнес Оскар, прочистив горло, затем опустил взгляд и насторожился, чтобы избежать причуд Томаса Рида, если они снова заставят его бросить пресс-папье вслед своим помощникам.

– Что случилось, Оскар? – спросил он, стараясь не выставлять свое плохое настроение напоказ, как в последние шесть недель.

Шесть недель. Ему с трудом верилось, что он так долго прожил без нее.

Он считал себя скорее плохим, чем правым, и раньше всегда пользовался своим статусом чудака, потому что никому не было до него дела. До тех пор, пока она не проникла в его сердце.

Это был тот день, когда произошел несчастный случай.

Он только закончил написание заявки и был удивлен тем, как быстро шли дела, когда в его кабинете царил порядок. Конечно, он никогда не признается Анимант в том, что, несмотря на честные попытки, он не в состоянии поддерживать этот порядок.

Громкий стук металла по металлу заставил его вздрогнуть. В отличие от постоянного

шума поисковой машины, который было отчетливо слышен в его кабинете, этот непривычный звук сразу сбил его с толку.

Он тут же вскочил со стула и поспешил внутрь, боясь, что механизм поврежден и вскоре выведет из строя всю машину. Потому что никто из них не мог себе позволить такую оплошность.

Но дверь была открыта, и в глубине комнаты он увидел ящик с узкими карточками, на которых Анимант Крамб вырезала ключевые слова.

Страх пронзил его тело гораздо сильнее, чем он ожидал. Он позвал ее и услышал такой жалобный стон, что ему захотелось тут же броситься к ней.

То, что он вытащил сильную женщину-бойца из машины сломленной, дрожащей и плачущей в его руках, тронуло его душу и унесло в бездну, носившую ее имя.

Взгляд, которым она посмотрела на него и поблагодарила за спасение, ее глаза, в которых он увидел себя рыцарем, предопределили его судьбу.

И, хотя ему не хотелось признавать этот факт на балу во время вальса при свете свечей, он жаждал вновь ощутить на себе этот взгляд, стать ее спасителем и нести ее на руках, в какое бы путешествие она ни отправилась, как в тот роковой день.

Но это было невозможно. Казалось, он мог рассчитывать на что-то одно: либо носить ее на руках, либо быть ее спасителем.

Если бы он позволил ей остаться, то обрек бы ее на несчастье. В этом не было никаких сомнений. Даже ночью, ворочаясь в поисках сна, он мечтал о том, чтобы стать достойным ее.

– Одному из студентов нужна консультация, – сообщил ему Оскар, и Томас Рид фыркнул.

– А где же мистер Чемберли? – ворчливо поинтересовался он и уже успел подумать, что стало с наивным простофилей.

– Он уволился вчера, сэр, – подтвердил его мысль Оскар, на что он кивнул. Еще один помощник, который не смог сравниться с ней. Неудивительно, ведь она была идеальной.

Мысль о том, чтобы разбираться с глупостью некоторых студентов, которые даже не могут просмотреть книги в обратном алфавитном порядке и найти нужную, не была достаточной причиной того, чтобы отвлечь его от воспоминаний.

Но он готов использовать любую возможность.

– Он ждет вас в отделе юриспруденции, – быстро объяснил Оскар, когда библиотекарь снял очки и повесил их на вырез своего жилета.

– Я позабочусь об этом. Спасибо, Оскар, – выпалил он и встретился с удивленным взглядом работника. Оскар сразу же бесшумно выскользнул из кабинета.

Томас Рид покачал головой и осознал, что в этом была его вина. Оскар и Коди избегали его. Каждый, кто только мог, сторонился его.

Будь у него выбор, он бы тоже избегал самого себя.

Но он должен жить с собой. С плохим настроением и эгоистичными мечтами, в которых девушка снова сидела в его квартире и перелистывала страницы книг. Устремив взгляд на написанное, погруженная мыслями в строки, пока он не подойдет к ней и она не поднимет голову. После этого в своих мечтах он делал то, что строго запрещено в реальной жизни: целовал ее.