Вселенная DC. Заметки на полях
Шрифт:
Начать стоит с Бэтгерл, раз уж уделили внимание Супергерл. Сегодня все знают, что под этим именем скрывается Барбара Гордон, дочь комиссара Гордона (судя по всему, он приходит домой очень уставшим, раз не узнает в напарнице Бэтмена родную дочь), но, как и Кара, Барбара не сразу стала носить это прозвище. Пробой пера стала Бэтти Кейн, самая первая Бэтгерл, дебютировавшая в 139-м выпуске «Бэтмена» в 1961 году, – что забавно, изначально ее имя, как и имя Бэтмена, писалось через дефис: «Бэт-Герл». Логика ее появления была схожей с Робином: на тот момент уже появилась Бэтвумен как женская версия Бэтмена, а Бэтти стала ее племянницей и очевидным реверансом
Вторую инкарнацию она получила уже в лице Барбары Гордон, что появилась в 1967 году, и уж она-то стала и более популярной, и вполне успешно существует и по сей день, заняв заметное место в мифологии Бэтмена. Как мне кажется, дело здесь в том, что авторы взяли за основу персонажа формулу… Супермена.
Смотрите – здесь изначально достаточно много времени уделяется тайне личности Барбары, которую она довольно долго скрывала как от отца, так и от Бэтмена. В ранних комиксах о Супермене одними из самых веселых моментов были те, в которых Лоис рассуждала о Супермене или сетовала на то, что Кларк на него не похож, на что тот лишь посмеивался, – тут то же самое! Гордон нахваливает новую супергероиню, пока Барбара лишь невинно смотрит на него поверх очков и мысленно улыбается. В отношении Брюса это вообще работает в обе стороны – он приветствует новую союзницу, но несколько выпусков они играют в игру «узнать оппонента и не раскрыть самого себя», за чем весьма интересно наблюдать.
При этом сама Барбара, как и Кларк, в обычной жизни скромная девушка, работающая в библиотеке и проводящая свободное время в компании книг и боксерской груши, – как заподозрить в такой простушке (как она сама себя иронично описывает) отчаянную Бэтгерл? Образ получился весьма удачным, и новая героиня очень быстро приглянулась читателям и стала регулярно появляться сначала в сюжетах вместе с Бэтменом, а с начала 70-х и в отдельных историях, в которых часто объединяла усилия с Диком Грейсоном, что привело к бурному, но краткосрочному роману (который потом не раз и не два вспыхивал вновь).
При всем при том, что жизнь у Барбары была достаточно насыщенной – она стала конгрессвумен, параллельно ухитрялась бороться с преступностью на улицах Вашингтона, открыла отцу свою тайну личности, подружилась с Супергерл и в целом заявила о себе как о самостоятельной героине, – ей не хватало каких-то знаковых сюжетов, которые прочно врезались бы в память. Довольно печально лично для меня то, что как минимум для русскоязычного читателя самым запоминающимся моментом, связанным с Барбарой, стала та самая сцена из «Убийственной шутки», в которой Джокер стреляет ей в живот, что приковывает ее к инвалидной коляске на десятилетия вперед.
И несмотря на то что она достаточно успешно помогала десяткам героев в качестве Оракула, сидя в окружении компьютеров, на лету взламывая защитные системы, давая советы и всячески помогая, этот эпизод все равно стоит особняком. И вот тут мы краешком касаемся весьма непростой темы, о которой все же стоит поговорить, – почему так много женских персонажей подвергаются насилию?
У этого есть даже отдельный термин: «Девушка в холодильнике». Этот оборот, который быстро стал именем собственным для художественного тропа, был впервые озвучен сценаристкой Гейл Симон в 1999 году. Он отсылает к 54-му выпуску «Зеленого Фонаря», в котором Кайл Райнер обнаруживает свою девушку Александру ДеВитт мертвой в холодильнике его квартиры.
Затем
Если свести к единому знаменателю все, что они сказали, то можно выделить несколько ключевых тезисов:
1) Зачастую этот прием используется не из-за какой-то личной неприязни к женским персонажам или желанию выдвинуть персонажа-мужчину, а из-за банального желания шокировать и вызвать эмоциональную реакцию.
2) Так уж сложилось в нашей культуре, что смерть или увечье женщины вызывает более сильный отклик, нежели мужчины. Это не хорошо и не плохо – это факт.
3) Это ни разу не оправдание, но тем не менее – персонажи-мужчины тоже могут составить длинный список, подобный этому. Однако в процентном отношении они будут «в выигрыше».
4) Львиная доля персонажей-женщин – второстепенные, их «проще» убивать, если смотреть на это с позиции маркетинга.
5) По части сексуального насилия в комиксах персонажи женщины вырываются вперед.
6) В конце концов, все, как обычно, сводится к тому, насколько хорошо ты прописываешь персонажа и его историю, и если ты не можешь придумать для женского персонажа чего-то другого, то это уже твоя вина как автора.
Я процитирую Рона Марца: «Для меня подлинная разница не в том, является ли персонаж мужчиной или женщиной, а в категории главный персонаж – второстепенный персонаж. В большинстве случаев главными персонажами являются мужские персонажи, которые выступают как “титульные”, своим существованием поддерживающие свои серии… а второстепенным персонажам достаются страдания и даже перманентные смерти. А большое количество второстепенных персонажей – это женские персонажи».
Проиллюстрируем последний озвученный до этого тезис таким выдающимся примером, как смерть Гвен Стейси. Если посмотреть на нее поверхностно, то она, по идее, вписывается в категорию «девушки в холодильнике». Однако тут в силу как раз вступает тот самый тезис – Гвен оказалась настолько хорошо прописанным персонажем, что фанаты помнят о ней спустя почти шестьдесят лет (!) после ее смерти, и ни у кого язык не повернется назвать ее смерть «шок-контентом», ибо она фактически окончательно сформировала образ Питера Паркера. Десятки авторов и десятки историй так или иначе возвращаются к ней, и память о Гвен не умрет, наверное, уже никогда. Это ли не эталонный пример второстепенного персонажа и «правильный» (насколько вообще можно считать таковой такую страшную вещь, как смерть) пример использования такого мощного художественного приема?
Не в качестве оправдания или «хватит передергивать и однобоко смотреть на вещи» вспомним и о Джейсоне Тодде – втором Робине. С ним как раз получилась довольно неоднозначная ситуация, поскольку его смерть воспринималась как раз таки как «шокирующий твист ради шокирующего твиста». И несмотря на то, что его гибель также очень серьезно повлияла на Бэтмена и в немалой степени сгустила краски в его образе, лично мне этот эпизод кажется чуть более… вымученным что ли, учитывая еще и то, что он потом вернулся к жизни. Тут, кстати, тоже факт – мужские персонажи чаще возвращаются «с того света», нежели женские.