Вселенная файа. Трилогия

Ефимов Алексей Алексеевич

Теперь бывшая крепость Фамайа стала оплотом выживших солдат ССГ и повстанцев. Здесь жило триста человек - все, кто решил остаться. Хотя еды у них было ещё на много месяцев, топлива не хватало, и Керт не знал, смогут ли они выжить, - тьма рассеется лишь через несколько лет... а что потом?

Он посмотрел на ветки мертвых деревьев за окном, - вся природа погибла, а они... они ещё живы! И должны жить дальше, - чтобы покарать тех, кто сделал это! Их силы были слишком малы, но ведь есть ещё и другие! Разбросанные среди мертвой пустыни, лишенные возможности передвигаться из-за радиации, они могли общаться по радио. Хотя после войны прошло уже четыре месяца, их оставалось ещё много - миллионы укрывшихся в противоатомных бункерах ССГ, повстанцев в таких же бункерах на территории

Фамайа. И они не просто прятались, - они продолжали бороться. Теперь файа уцелели лишь на неприступном плато Хаос. Поразить их там могло лишь ядерное оружие, - однако до ядерных арсеналов Фамайа повстанцы так и не добрались. У ССГ ещё осталось немало бомб, - однако его самолеты из-за пыли не могли подняться в воздух. Тут требовались ракеты, - и они были! Хотя все военно-морские базы ССГ файа уничтожили, единственный построенный в Суфейне атомный подводный ракетоносец уцелел. Его ракеты имели тысячемильный радиус действия, - не слишком много, но если подойти вплотную к берегу Арка с севера...

Прежде флот Фамайа не позволил бы этого, - но теперь он сгинул вместе с построившей его страной. Ракетоносец вышел в море сразу после получения ультиматума, и долгое время бесцельно скитался, потеряв связь. Но теперь он зашел в один из уцелевших портов ССГ, пополнил запасы, и главное - получил боевое задание. Сейчас он должен быть уже у самого побережья Арка.

Готова ли ПРО Хаоса к отражению удара? После окончания войны - вряд ли. Да и что она сможет сделать? Ведь ракеты будут лететь до цели всего пять минут, а их мегатонные боеголовки невидимы для радаров. Их взрывы будут крошить плато, словно молот самого Господа. Более того - боеголовки были снабжены кумулятивными "прожекторами", способными пробить шахты даже в самой твердой породе. Перед взрывом ядерные заряды углубятся в скалу на десятки метров, - это минимум втрое усилит сейсмическую волну, поражающую подземные сооружения. Удар силой в двадцать мегатонн вызовет настоящее землетрясение, многие туннели и, особенно, залы с большим пролетом просто рухнут, погребая заживо всех, кто в них находится. Через расколовшиеся скалы в уцелевшие туннели хлынет холод и радиоактивная пыль. От сотрясения при взрыве выйдут из строя электростанции, хрупкое оборудование, - и уж конечно этого не переживет Великий Коллайдер. Его кольцо диаметром в 25 миль, отюстированное с микронной точностью, будет смято и разорвано. Восстановить его файа не смогут, - у них не останется возможностей и сил. Фамайа лишится своего главного оружия.

Керт понимал, что удар не сможет уничтожить всё плато Хаос с его глубоко врытыми и послойно укрепленными уровнями. Но, по крайней мере, они смогут сражаться на равных. Он не знал, сколько продлится эта отчаянная борьба на мертвой, опустевшей земле, но верил, что разум и свобода на этот раз победят.

Он снова подошел к окну. Через считанные часы субмарина выйдет к точке пуска. Они смогут узнать о результатах удара по данным размещенных в подвале сейсмографов. Керт прижался к дышащей холодом плите бронестекла, напряженно вглядываясь в темноту на севере. Теперь ждать уже недолго...

* * *

Вэру молча ждал смерти. Взгляд его широко открытых глаз был спокоен. Когда автомат Философа замер, целясь в них, Хьютай оттолкнула любимого, и вышла вперед.

– Сначала тебе придеться убить меня!

Она встала перед ним. Когда Вэру попытался отшвырнуть её назад, она наотмашь ударила его локтем в солнечное сплетение и пяткой в голень, - он упал, скорчившись от боли, тут же попытался подняться, но лишь беззвучно хватал ртом воздух. Полными отчаяния глазами он смотрел, как Хьютай небрежно сбросила футболку и, нагая до пояса, медленной, плывущей походкой хищника пошла к Философу. Глаза Окруса побелели, руки судорожно подергивались от страшного напряжения. Анмай понял, что он убьет её. Его сердце пропустило удар, замерев на секунду. Но, когда до Философа осталось всего три шага, Хьютай вдруг прыгнула, подкатившись ему под ноги. В тот же миг Окрус нажал на спуск, и из ствола рванулось дрожащее пламя. Анмай не знал, что можно двигаться так быстро, но всё равно, движения Хьютай

показались ему странно медленными, - и так же медленно руки Окруса опускали автомат, борясь с силой отдачи. Пули веером ударили в пол, пробивая стальной настил. Через миг под галереей полыхнуло лиловое пламя короткого замыкания, потом гулко хлопнуло и половина ламп в зале погасла, родив тревожный полумрак. Снизу поползли густые клубы сизого дыма.

Хьютай сшибла Окруса с ног и навалилась сверху, пытаясь вырвать оружие. Он судорожно давил на спуск, пока не кончились патроны, потом одним внезапным бешеным рывком сбросил девушку, не ожидавшую подобного от пожилого изнуренного пленника.

Они вскочили вместе, одним рывком. Хьютай бросилась на него сзади. Окрус схватил её за руки и отшвырнул с неожиданно свирепой силой. Она ударилась спиной об ограждение галереи, он налетел на неё с яростным воплем, схватил за плечо и шорты, стараясь приподнять и швырнуть через парапет вниз. Хьютай вцепилась ему ногтями в глаза и Окрус вдруг пронзительно, страшно закричал...

Освободившись, Хьютай схватила его за одежду, и сама рванула вбок, в пустоту. Окрус, пошатнувшись и ударившись боком об ограждение, лягнул её коленом в пах. Он забыл, что имеет дело с девушкой, но Хьютай вскрикнула, и отпустила его. Он взмахнул автоматом как дубиной, собираясь разбить ей голову. На миг раньше она наотмашь пнула его в голень... ударила кулаком в горло... ещё раз... и ещё...

Анмай слышал глухие, страшные звуки ударов, хрип Философа и отчаянно пытался подняться... прекратить это дикое избиение... Собрав все силы, он подтянул ноги и, опираясь на руки, сумел сесть на пятки, - встать он ещё был не в силах.

Он не успел. Окрус выронил оружие и повис на перилах, словно тряпка. Хьютай схватила его за штаны и изо всей силы рванула вверх. Философ нелепо взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Но его подошвы скользнули по настилу, ноги мелькнули в воздухе, и он упал с отчаянным криком. До Вэру донесся глухой удар плоти о сталь.

* * *

Жуткая тишина поглотила последнее эхо удара. Потом донеслось шипение горящих кабелей. Из-под настила клубами поднимался черный дым и плыл к далекому потолку. Вэру наконец встал. Он тупо смотрел на лежащий возле ограждения автомат, затем перевел взгляд на пустоту за перилами. Хьютай спасла ему жизнь, - но такой цены он не хотел...

Она смотрела на него, часто дыша, ещё не опомнившись от горячки боя. Она была очень красива в этот момент, но Анмай ощущал к ней почти ненависть.

Испуганный этим, не понимая своих чувств, он не мог двинуться с места, его невидящий взгляд тонул в мертвенной белизне брони тускло блестевшего про-Эвергета, пока та не сверкнула вдруг яростной синевой. Снизу снова донесся треск, - и свет погас окончательно. Тьму рассеивали лишь пляшущие на броне машины отблески уже выбивавшегося из-под настила пламени, да сиявший далеко внизу трапециевидный портал туннеля.

Хьютай, словно очнувшись, быстро натянула футболку, потом подошла к нему.

– Ты ранен, - сказала она.
– У тебя кровь.

Вэру увидел на бедре темное пятно. Наверно, осколок пули...

– Мне не больно, - успел сказать он, потом Хьютай прижалась к нему. Анмай вздрогнул... его ладони бездумно скользнули вниз. Поясница Хьютай тоже оказалась в крови, - удар об ограждение рассадил её кожу в нескольких местах, оставив длинные кровоточащие борозды.

– Больно?

– Я даже не заметила, - Хьютай закашлялась, вдохнув расползающийся дым.
– Давай уйдем отсюда.

Они побежали по лестнице вниз. К радости Вэру двое охранников были ещё живы, хотя и ранены. Но его помощник был мертв. Его худые руки в последнем усилии вцепились в ступеньку. Анмай на минуту застыл над телом юноши, потом отвернулся. Налау шел впереди всех.

Огонь разгорался, струи горящей изоляции со странным свистом срывались вниз, разбиваясь искрами об пол. Причудливые отблески пламени играли на белой стене машины, - казалось, та шевелится, как живая. У её подножия, на квадратной плите люка, ведущего на нижний ярус, лежало тело Философа. Из его разбитой головы текла кровь, расползаясь причудливой лужей.