Вселенная файа. Трилогия
Шрифт:
В небесах застыли огромные бледные луны - цилиндрические и многоугольные, в геометрически правильном узоре пятен. Анмай далеко не сразу осознал, что НАСТОЯЩИЕ луны никогда не бывают такими. Глядя на колоссальные, превосходящие все его представления о величии сооружения, он ощутил нечто, весьма похожее на страх. Он не мог поверить, что вот ЭТО вышло из его мечты. Итак, вокруг него будущее, о котором он всегда мечтал, - мечтал так сильно, что решил оставить свое время и свой мир, хотя и не верил, вообще-то, что это получится. Вот
Анмай ощутил вдруг озноб, мускулы свело судорогой, тело отказалось подчиняться. Было странно, почему-то не страшно. Словно он сам наблюдал за происходящим откуда-то издалека, было всё равно...
Неожиданно послышался гул. Небо закрыл плоский, словно составленный из нескольких сросшихся цилиндров корабль, судя по окнам многочисленных палуб, пассажирский. На его выпуклых золотисто-коричневых боках чернел странный символ из восьми изогнутых веретенообразных сегментов, похожий на галактику.
Корабль пролетал перед Вэру добрых полминуты, - а когда, наконец, кончился, его, как-то незаметно, переполнило бесконечное счастье. Все эти полубезумные детские мечты, долгие годы труднейшей работы, страшные войны, миллиарды жертв оказались не напрасны. Он всё же оказался здесь... и сейчас боялся только одного, - что этот невероятно реальный и прекрасный сон закончится.
Но от яви не было пробуждения. Невозможное сбылось, и он был свободен. На нем больше не лежит ответственность за судьбу Фамайа, и он может заняться изучением новых, удивительных вещей, которых в этом новом мире наверняка невероятно много...
Анмай стоял долго, бездумно наслаждаясь солнечным теплом, пока тело не потребовало движения. Он с усмешкой подумал, не выпрыгнуть ли в окно, и с любопытством посмотрел на себя. Большой шрам на ребрах, на левом боку, и маленький, на бедре, исчезли бесследно. Он усмехнулся и закинул руку за спину, - шрамов не оказалось и на ней. Всё остальное оказалось в точности таким, как в дни его юности. Моё тело - не моё собственное, понял он, но ведь так и должно было быть. Матрицы сохраняли не только память, но и генетический код тел.
Анмай потянулся, ощутив удивительную легкость и плавность движений, затем с места прыгнул высоко вверх, перевернулся в воздухе, ловко приземлился на ноги и засмеялся, - он не делал таких вещей уже лет с шестнадцати. Его новое тело оказалось определенно лучше старого, а вот сознание...
Он сел на пол, скрестив босые ноги, и закрыл глаза, стараясь понять, не утратил ли он что-либо из воспоминаний, - при матричном переносе такое было возможно и даже вполне вероятно.
И лишь в этот миг он осознал, что Хьютай, его любимая, отправилась сюда вместе с ним. Они попрощались взглядами всего за миг до того, как их приняла тьма. Выйти из неё они тоже должны были вместе, но...
Анмай осмотрелся. Лишь сейчас он заметил,
Хьютай Вэру казалась совсем юной, почти такой же, как в миг их первой встречи, - высокая, гибкая, с пышной гривой вьющихся черных волос, насмешливо прищуренными длинными глазами и смуглым чеканным лицом. Она была босиком, в стянутой золотым пояском короткой, переливающейся, вроде бы шелковой тунике, и золотых же браслетах на запястьях и щиколотках. С минуту они молча смотрели друг на друга. Им не нужно было слов.
– Они разбудили меня первой, чтобы я могла встретить тебя, - ответила Хьютай на его безмолвный вопрос.
– Сколько ты здесь?
– Двенадцать дней. Они сказали, что так будет лучше.
– Кто они? Это файа, как и мы?
– Да.
– А... какой сейчас год?
– 3760-й от основания Фамайа. Одиннадцатое июля. Когда мы... заснули, был 203-й.
– Я думал, прошло больше! А где мы?
– Они сами тебе скажут. Они ждут тебя.
– Э... а одежда? Или теперь ходят нагишом?
Хьютай рассмеялась.
– Нет. Но я бы не сказала, что тебе стоит стыдиться, - она дразняще, искоса посмотрела на него.
Анмай смутился. Хьютай любовалась им - рослый, широкогрудый юноша с падавшей на спину гривой черных лохматых волос, такой же, как в день их встречи. Его тело состояло, казалось, из одних тугих мускулов, словно сплавлявшихся под плотной кожей, скуластое лицо казалось отлитым из гладкой, темно-смуглой, подвижной бронзы, - хмурое, диковатое, очень красивое. Большие, широко расставленные глаза сейчас были растерянно опущены.
Анмай удивленно взглянул на одежду, которую ему протянула подруга - туника, такая же, как у неё. Ни обуви, ни чего-либо ещё в свертке не нашлось.
– Ты ничего не перепутала? Это для меня?
Хьютай усмехнулась и кивнула. Анмай, тяжело вздохнув, натянул тунику. Одевшись, он с удивлением потрогал золотую одиннадцатилучевую звезду чуть ниже левого плеча. Судя по весу, золото было настоящим. Поясок тоже весил немало.
– Я думал, в будущем одеваются иначе, - сказал он, глубокомысленно глядя на свои босые ноги.
– Мне твоя одежда нравится, - Хьютай улыбнулась.
– Итак, ты готов предстать перед потомками?
Анмай закрыл глаза.
– Кажется, да.
Но голос его выдавал волнение.
– Не бойся. Они очень хорошие.
Они взялись за руки. Хьютай вывела его в соседнее помещение, много больше и выше первого, с огромным окном. Причудливо выгнутые светлые стены покрывал яркий цветной узор, показавшийся Вэру совершенно неуместным. За белым овальным столом сидели восемь файа. Их одежда, состоявшая из пёстрой массы спутанных цветных нитей, показалась ему чрезвычайно странной, но лица...