Вселенная не по размеру
Шрифт:
Слава звездам, Риму хватило мозгов не испытывать судьбу и не переходить на энели. Не без моих доводов, конечно, ибо мальчики остаются мальчиками в любом возрасте. И стоит ли говорить об их любви к крутым игрушкам? Радует, что наш ведущий, несмотря ни на что, еще способен здраво мыслить. Во-первых, корабль Мангуса, следовавший за нами, на подобный скачок не был способен. Во-вторых, не стоит ксеркам знать, что мой «Охотник» также обладает возможностями технологий Ушедших.
Так что до нужного нам сектора шли в гиперпространстве.
— Птичка! Стоп, машина! — скомандовал Рим.
Приказ я выполнила, но была слегка озадачена. Приборы не показали в этом квадрате ни одной жилой планеты. Лишь… корабль. Огромный, мощный корабль, оказавшийся передвижной базой ксерков.
— Крейсер, — раздался благоговейный шепот рядом. — «Зан-таи 1–5», из нового поколения.
«Несокрушимый», — перевела я.
С интересом посмотрела на Шина. Он стоял чуть позади от моего кресла и восхищенно пялился на изображение базы ксерков.
— Откуда знаешь? — Про этот крейсер даже я не слышала.
— Они же наши враги. Естественно, мы в курсе разработок друг друга.
— Ну да, конкуренция на рынке сбыта оружия. И как я сама не догадалась?
— И откуда в тебе столько цинизма, — вздохнул парень.
Еще раз взглянув на корабль, напоминающий своей формой трапецию, я завистливо вздохнула. Таким я точно не управляла. А хотелось!
В это время к нам подъехал робот-помощник с ценным грузом в держателе.
— Опять крекеры? — вздохнул Шин. — Ты же пять минут назад целую упаковку умяла.
В последнее время пристрастилась к данному пищевому продукту. Питательно, вкусно и с собой можно взять в большом количестве. Как раз то, что можно жевать постоянно.
Наш незамысловатый разговор прервал сигнал коммуникатора. Меня вызывала шерга.
— Ина. — Она нервничала, оттого часто путалась и запиналась. — Мы почти на базе, там наши коммуникаторы будут глушиться. Сигналы с корабля уже обрублены. Я не знаю, что случится дальше, но хотела сказать… прости, Ина. Прости, что промолчала тогда. Если для меня все закончится хорошо и отец Рима возьмет на себя переговоры с моим отцом, я обязательно все тебе расскажу.
Выдав этот сумбурный монолог, Мэла отключилась, не дав мне и слова вставить.
— Вот же стерва, — ругнулась я. — Теперь сиди тут, переживай за нее.
— О чем она? — удивился серокожий.
Забыла отключить громкую связь, в результате Шин стал свидетелем общения с шергой. На секунду я задумалась, а стоит ли посвящать остроухого в тонкости наших взаимоотношений? И решила, что стоит. Если я хочу, чтобы он стал полноправным членом команды, то рано или поздно это придется сделать. Не говоря уже о том, что он и сам в скором времени во всем разберется. На удивление наблюдательный мальчик.
— Видишь ли, Шин, — начала я, развернувшись к нему всем корпусом. — Мэла у нас дочь высокопоставленного лица. Если точнее, то она наследница командующего флотом шергов. Он же отправил
— И кто? — растерянно моргнул мой единственный слушатель.
— Кхар, ты ведь не в курсе, — воодушевилась я. — Наш ведущий также не обделен хорошей наследственностью. Рим у нас — родной сынуля начальника разведки ксерков. А зная ксерков, ты должен понять, что эта должность в их роду наследственная. Это у нормов нынче популярна демократия с оттенком военного режима, а ксерки с шергами отличаются лишь формами монархии.
— Знаешь, Ина, — посмотрел на меня ушастик задумчиво. — Мне вдруг резко захотелось обратно.
Я же говорила — умный мальчик. Смог понять, чем грозит команде подобный состав.
— Не ври, — возмутилась я. — Чего-чего, а обратно тебе точно не хочется. Спать — да, крекеры у меня отобрать — тоже да, а вот обратно тебя теперь и под дулом лучевика не затащишь.
— Ты про крекеры откуда узнала? — напрягся он. — Мысли читаешь?
Расслабилась я. Решила, если Змей не заметил, никто не заметит? Неудобная это штука — эмпатия. Особенно бесконтрольная.
— Упаси макрос, — подняла руки вверх. — У тебя на лбу написана степень твоего раздражения. Я логично предположила, что от источника раздражающих звуков, а в нашем случае хруста, разумное существо пожелает избавиться. Рефлексы, — пожала плечами.
— А еще у тебя странная манера речи, — не отставал он. — Постоянно сбиваешься с наемничьего сленга на грамотный язык, словно сама ты из благородных. Твои родители, случаем, никаких важных должностей не занимают?
«Да у моего норма есть чувство юмора!» — обрадовалась было я. Но, видя, что он всерьез ожидает ответа, тут же поникла.
— Нет. — Тяжелый вздох вырвался помимо моей воли. Сколько раз себе напоминала — надо связаться со стариком на тему собственной биографии! Сиди теперь, судорожно думай. — Мой отец… шахтер, а мать… медработник.
И, увидев медленно округляющиеся глаза норма, я поняла, что ляпнула что-то не то.
— И где вы жили?
— На одной маленькой планете Человеческого Союза, — брякнула первое, что пришло на ум.
— Ты хоть в курсе, сколько получают шахтеры на землях Человеческого Союза? — недоуменно спросил норм.
— А что? — тут же напряглась я.
— А то, что это самая низкооплачиваемая профессия, у людей — рабский труд. Туда идут маргиналы. Представь теперь, какие у них семьи. Работникам медицинской сферы обслуживания, кстати, одной из наиболее оплачиваемых, браки с шахтерами запрещены.