Вселенная не по размеру
Шрифт:
— И?
— Побывать на одном мероприятии, ничего сложного или опасного. — Его уверенность была железной.
— Хорошо, — просто согласилась я.
— Что? — растерялся командир. Он был настроен на долгий и тяжелый спор.
— Я говорю, что согласна. В конце концов, мы одна команда и своих не бросаем, да, командир? — подтвердила свои слова задорной улыбкой.
На это ему нечего было сказать. По крайней мере, я так думала.
— Я согласился на эти задания потому, что вторым пунктом значится аукцион. — Меня эта информация не заинтересовала. — Необычный аукцион. Там спускают с молотка артефакты Ушедших. Может быть, ты присмотришь себе
А платить ксерк будет? Судя по выражению его лица — да, будет.
— А кредитов у тебя хватит? — съязвила я.
— Для тебя хоть на целую звездную систему.
Меня посетило настойчивое желание стереть самодовольное выражение с его лица.
— Потрясающе, — протянула я, скрывая легкое раздражение за лучистой улыбкой. — Красивый, умный, богатый, из хорошей семьи, с шикарными перспективами, чего ж от тебя жена к твоему отцу ушла?
Удар ниже пояса. Вся его игривость слетела в тот же миг. Меня ударила ментальная волна глухой обиды, это была даже не тоска или застарелая боль, а именно обида. Словно ему в душу плюнули.
— Я… — Мне стало невыносимо стыдно за свои слова. — Прости, Рим. Прости.
— Нас поженили, как только она достигла совершеннолетия. Я к тому времени уже вовсю увлекся семейным делом, — начал рассказывать ксерк. — Породистая, как и я, нереально красивая. Нельзя сказать, что я ее любил. Нет. Она вообще мне не нравилась. Капризная, стервозная, молодая. Не то чтобы она была совсем уж плохой, но в ней не было тех качеств, которые привлекают меня. Наш брак не задался с самого начала. Понятия не имею, каким образом она умудрилась окрутить отца, но… Я люблю свою мать. Таких женщин, как она, — одна на миллиард, но он ее бросил. И ради кого? Ради пустышки. Он не просто бросил мою мать, он с ней развелся. Ты знаешь, что означает для наших женщин развод? Особенно для дворянок.
— Затворничество и позор, — припомнила я лекцию по видовым отношениям.
— Да, — согласился Рим. — Мой отец обрек на это мою мать.
— Подожди, но ведь ты тоже развелся, — нахмурилась я.
— А он аннулировал наш брак. Детей-то у нас не было.
— Ты ненавидишь его за это?
— Нет, — спокойно ответил ведущий. — Раньше я с ним рядом находиться не мог, так бесила его счастливая рожа. Мне обидно за мать, она ведь ни в чем не виновата. Но потом… Однажды я понял, что ради женщины действительно можно пойти на любое безумство. Вот только женщина должна быть этого достойна. А моя бывшая жена… как была пустышкой, так ею и осталась.
— То, что ты не видишь в ней достоинств, не значит, что их нет, — пожала я плечами.
Это не было попыткой защитить неизвестную мне ксерку, просто поддерживала разговор. Мне требовалось время, чтобы защитить себя от эмоций ведущего.
— Уж поверь мне, я объективен, — фыркнул мой собеседник.
— Как скажешь, — пожала плечами. — Ты поэтому подался в наемники?
— Нет конечно. Я взрослый разумный мужчина, а подобные решения не принимаются спонтанно под влиянием эмоций. Как бы я ни бесился из-за несправедливости, совершенной отцом, наших деловых отношений это касаться не должно. Я уже давно не в том возрасте, чтобы делать такие глупости, и те события произошли задолго до того, как я поступил в академию.
«Веду-у-у-у-у-ущий», — мысленно скривилась я.
Именно эти его слова заставили меня вспомнить. Вспомнить причину, по которой я оказалась здесь. Мое решение явно не было взвешенным. Именно эмоции стали ключевым фактором. Эмоции и смертельная усталость. Я так устала.
Наверное,
— Что с тобой? Выглядишь не очень.
— А совсем недавно говорил, что я самая потрясающая девушка во Вселенной.
— Одно другому не мешает, — пожал он плечами.
— Немного устала, — неуверенно оглянулась на приборную доску.
— Змей может тебя заменить.
— Нет, я еще его не обучила. В следующий раз. — Тут всхрапнул норм. Нет, серьезно. Он еще и причмокнул во сне. — Поможешь мальчику?
— Ладно, отдыхай, — кивнул Рим.
Вот что мне в нем нравилось — он всегда знал, когда стоит оставить меня в покое.
Как-то раз дали нам, техникам, задание — сконструировать и собрать собственного дроида, персонального помощника с индивидуальной матрицей и функцией самообучения. Я три стандартных месяца билась. В тяжких муках рожала идею. В еще более тяжких муках убивалась над программированием. А в результате очередная стычка с Римом — и полное уничтожение моего дроида. Сказать, что я была зла, значит не сказать ничего. В тот момент я всерьез подумывала убить ксерка. Уж не знаю как, но наемник это понял и на глаза мне два стандартных месяца не попадался. Вообще. Я имею в виду, что не смогла его найти. А я искала.
В итоге к истечению срока сдачи работы я вдруг обнаружила у себя на рабочем месте дроида с чертежами и характеристикам. На чертежах стояли мое имя и номер персонального задания.
В общем, Рим, несмотря на всю наглость и упертость, присущие только ему, рамки знал.
Вот и сейчас он разбудил легким пинком Шина и погнал того в кают-отсек.
Я же решила, что теперь можно расслабиться. А как расслабляются пилоты на рабочем месте? Кто как, если честно, а я вот люблю почитать. Передо мной развернулась проекция книги. Глядя на этот фолиант, я вдруг вспомнила шикарнейшую библиотеку, принадлежащую ему. В ней были собраны тысячи и тысячи различных томов. Причем из настоящей бумаги в том числе! Я даже видела пару древних книг с самой Земли! Правда, в руки взять побоялась, потому как этим книжкам была не одна тысяча стандартов, не дай звезды, развалились бы, как бы я потом перед ним оправдывалась? Именно он приучил меня к чтению. Причем пристрастил к человеческой литературе.
«Ты должна знать историю своей расы». — Его голос, как всегда, проникал в самую душу.
«Но ведь я не полноценный человек и создавалась для иных целей», — возразила тогда я.
«Изначально ты была именно человеком, несмотря ни на что», — улыбнулся он.
«Мне противна мысль о том, что я имею с ними что-то общее. Ненавижу людей. Их жестокость и безразличие мне претят».
«В том есть наша вина», — констатировал он общеизвестный факт.
«Вашу расу я тоже ненавижу. Но не тебя. Ты был первым, кого я увидела отчетливо и осознанно. Ты дал мне знания. Ты подарил мне жизнь».
«Знаешь, бывают моменты… когда я искренне сожалею, что не являюсь твоим создателем. Дополнил, усовершенствовал, но не создал. Тот, кто это сделал, был в некотором роде гением. Но твои слова будят во мне злобу. Не это я хочу от тебя услышать…»
— Ина, — ворвалась в мои воспоминания Мэла.
Да что ж такое, а? Не мостик управления, а проходной космопорт какой-то!
— Ты плохо выглядишь, — заметила подруга обеспокоенно.
После этих слов меня посетило стойкое желание всадить в нее нож.