Вселенная Риддика
Шрифт:
– Мы сбились с курса. Корабль не отвечает, – объяснил Риддик вошедшему дроппу и, показывая глазами на обзорный экран, за которым висела непрозрачная чернота, сказал: – Если можешь объяснить, что впереди по курсу, сделай это.
Джен Хое прикрыл глаза, и Риддик уловил, как тот своей оболочкой потянулся вперед, а потом быстро дернулся, возвращаясь назад.
– Я не полезу туда, – сказал дропп.
Риддик сглотнул.
– Шеркан? Можешь найти его?
Дропп както странно посмотрел на Риддика
– Ты ведь знаешь, что он – не корабль?
Риддик молча кивнул. Тогда дропп ухватился за его плечо и сказал:
– Вытянешь… если что…
Потом он закрыл глаза и будто провалился кудато. Риддик крепко сжал его руку, вглядываясь в напряженное лицо. А потом лицо дроппа начало расплываться, ускользая, а само тело – тяжелеть. Риддик заорал и начал бешено трясти дроппа.
Джен Хое судорожно вздохнул и открыл глаза, тяжело опускаясь на пол. Едва дыша, он произнес:
– Зови его… Как только можешь, зови его… Пока не поздно…
Риддик сдавил кулаками голову и крепко зажмурился – мозг просто взорвался. От очередной потери, от наваливающейся глухой черной тоски, от непонятной, почти осязаемой жути, разлившейся у них на пути.
Нет!
Разбивая кулаки, выворачивая наизнанку душу, Риддик закричал, зовя. Долго, изо всех сил, выплескивая из себя все, что было: тепло, привязанность, и еще любовь.
И обессиленный свалился на пол рядом с дроппом.
А потом они оба почувствовали вокруг себя присутствие третьего, близкого и привычного, но очень усталого и болезненно слабого существа.
Услышав слабое трепетание корабля, Риддик приказал сорванным голосом:
– Отдать управление капитану.
Заставив себя подняться и дойти до кресла, Риддик взял штурвал и очень медленно, бережно отвернул корабль в сторону. Звезды засветились белыми точками.
– Джен Хое, – позвал Риддик, – вспомни все хорошее, что есть у тебя, коснись этим Шеркана – ему нужна наша помощь.
– А как же ты? Ты едва держишься.
– Я? – впервые в жизни ему задавали такой вопрос. – Нормально…
Голос сообразил, что жертва ускользает от него, и ударил злобно и жестко. Дропп увидел, как дернулся в кресле Риддик, подскочил к нему и начал быстро говорить:
– Закрой себя. Закрой мысли. Думай о льющейся воде, о сильном ветре, или о больших камнях.
– Закрыть мысли, значит? А как ему это?
И представляя перед собой огромную злобную тварь, Риддик мысленно ударил, туда, где считал должны находиться голова, уши и шея. А потом еще раз – туда, где сердце, разрывая его на куски, сжигая и вырывая его внутренности и мозг.
И голос, беснуясь, завопил.
Они увидели на боковом экране, что чернота начала выворачиваться, извиваясь, уменьшаться в размерах, превращаясь в более плотную массу.
– Что же ты такое?
–
Впереди тускло светила старая желтая звезда с уже давнымдавно мертвыми планетами. Риддик вошел в систему звезды и, обнаружив ее слабые магнитные излучения, лег в дрейф, давая всем отдохнуть и набраться сил.
– Шеркан?
– Да, капитан…
Корабль отозвался, и Риддик устало опустился на спинку кресла и глубоко выдохнул, понимая, что до этого даже не шевелился, боясь пропустить малейшее прикосновение корабля, почувствовал, как расслабляются от напряжения и начинают болеть мышцы шеи и рук, как плечи медленно опускаются вниз.
– Спасибо, капитан, – тихо сказал Шеркан. – Вы позвали, и я увидел обратную дорогу.
Старая желтая звезда грела удивительно спокойным теплым ровным светом.
– Курс прежний – Чешуя Дракона. И я не настаиваю на немедленном прибытии.
– Да, капитан.
Не заметив когда, Риддик уснул и ему приснился большой лохматый зверь. Зверь лежал на боку, вытянув вперед лапы, и смотрел на него. Риддик сел возле зверя и начал гладить его рукой, понимая, что гладит не шерсть и даже не перья, а скорее пух, густой и теплый.
– Где твои перья?
– Я еще маленький, чтобы у меня были перья…
Глава 4
Держась за поясницу и едва передвигая ногами, Хранитель Библиотеки Эрихорн добрался до своего кресла. Опираясь дрожащими руками на широкие подлокотники, он медленно опустился в мягкую глубину кресла. Потом коснулся рукой стены сгустка, чтобы она стала прозрачной, и посмотрел наружу.
Дерево жизни. Четыре стихии и элементы, окружающие его. Всё это – древняя забытая чушь. Дерево, как и всю планету, давно заменили металлической основой. Отсюда, сверху, хорошо просматривался этот круглый темносерый цилиндр, противоположный край которого растворялся в голубой дали, искрящейся молниями. Вместо ветвей – металлические отростки, а вместо листьев – миллионы овальных сгустков, окруженных полупрозрачным молочным туманом. Ветер, и он не такой как прежде – с мрачным свистящим стоном, холодный и не ласковый.
Эрихорн тяжело вздохнул. Двойственность последнего предсказания, вернее даже не двойственность, а многовариантность его исполнения не давала ему покоя. Он не разделял твердой уверенности Эрион, которая ухватилась за один из вариантов и с маниакальной твердолобостью бросилась его исполнять. Он не ввязывался и не спорил, считая, что пусть она тешится, как ей хочется, лишь бы появлялись следующие предсказания, которые позволяли бы двигаться дальше. Но в томто и дело, что ТО предсказание было последним. За последние тридцать лет.