Вселенная шай-ти
Шрифт:
– Теперь я вынужден спросить, почему неправильно?
– удивленно уточнил шай-ти, чуть отодвигая ее от себя и проводя пальцами по влажным дорожкам у нее на щеках.
– Мы принадлежим к разным видам.
– И?
– Я некрасивая!
– громче, чем хотелось бы, заявила Соня.
– Надеюсь, когда-нибудь я вам докажу, что это не так.
Соня угрюмо замолчала. На каждое ее заявление следовало опровержение, на которое не так-то просто было найти что-то в ответ. Да и говорил Ашай с уверенностью человека - то-есть шай-ти - объяснявшего,
– Вы сумасшедший.
– Мой свет, с этим я даже спорить не буду!
– расслабившись, выпустил Соню из своих объятий Ашай. Девочке мгновенно стало холодно, и она поежилась.
– Вы успокоились?
– Более или менее.
Теперь Соне стало стыдно за свой срыв: у нее мгновенно заалели уши и щеки. Не смогла себя в руках удержать, так еще и планшет чужой сломала!
– Почему - уже не в первый раз!
– Вы называете меня своим светом?
– задала вопрос Соня, упорно пытаясь справиться со смущением.
– Что это значит?
Ашай закрыл глаза, вспомнив старую, вычитанную еще в мальчишестве строчку из дедовской книги, даже скорее личного журнала. Сунул нос, куда не следовало, потом получил по первое число и за его длину, и за присущую ему тогда непоседливость.
– И одному не быть без другого целым, знать лишь тоску да ноющую под сердцем боль, вечно скитаться бездомным пустым бродягой сквозь реальности, искать и не находить, - ровно, по памяти, не позволив даже отголоску какой-либо эмоции проскользнуть в голос, окрасить слова цветом, процитировал Ашай.
– И вечный холод станет одеялом, а камень постелью, и разум угаснет.
– Как-то страшно оно сейчас прозвучало…
Шай-ти только сложил первую пару рук поверх вторых: к сказанному он ничего больше добавлять не собирался. Когда-нибудь - вероятно, но не в ближайшее время. Потрясений для одного дня ему уже с головой хватило, а если случится еще пара эмоциональных скачков, то он не сможет предсказать собственную реакцию ни на что, а ведь ему предстояла еще смена на мостике.
Соня посмотрела на него - закрывшегося, словно не одну стенку вокруг воздвигшего - и неожиданно для себя предложила:
– Может… Вы чаю хотите? С печеньем. Я немного на кухне взяла, оно, конечно, уже десять раз как все холодное, но… В общем…
И замолчала, уткнувшись взглядом в пол, кляня себя на чем свет стоит за глупость, наглость и предложения не к делу и не к месту! Тут и так все их, а она чай предлагает, хотя это никакой не чай, а скорее морс, да и от печенья одно название! Вечно ее куда-то несло не туда: сначала сказать, потом сделать, а вот нет, чтобы перед этим подумать!
– Хочу…
*
Выйдя за дверь и прислонившись к ней спиной, Ашай вздохнул и почти сразу же выдохнул, а потом еще раз, и еще… Мысленно закрываясь и возводя вокруг себя щиты - беря эмоции под
Никто никогда не предупреждал его, как это больно обретать, просыпаться после долгой-долгой зимы, начинать жить, когда умел только существовать. И каждый раз будет мало, сколько бы ни было - мало, хотя и говорил себе: видеть хватит, просто знать, прикасаться иногда, большего не нужно!
Не хватит.
Как ему может хватить ее света?
– Ничего, - и уже увереннее, он повторил, - ничего.
Выдох. Вздох. Выдох. Три удара сердца. И еще три.
Когда он увидел ее в клетке, узнал…
Под рукой тогда смялась облицовка стены - железная.
Надо контролировать себя лучше, повторял раз за разом Ашай. Если сорвется он, то ничего уже не будет, ни у нее, ни у них. А он сам… Как-нибудь справится. Две сотни лет, почти три, справлялся вдали от нее, от своего света, неужели теперь, когда она нашлась, он - Тай-до-рю своей расы, четвертое по значимости лицо - не сможет переломить себя и не натворить дел, не сделать хуже?
Рассмеялся бы, пьяный от счастья, на колени встал, поклоняясь своему божеству, но не зная, поймет ли она его, не закроется ли еще сильнее, чем есть - не смог. Он же слышал, как ей хотелось убежать, спрятаться, и как она каждый раз себя пересиливала, чтобы просто по кораблю пройтись! Чего ждать, не знала - и насколько же это незнание было горьким и вязким!
Боялась, она его боялась. Но не погнала же! И тогда - сама решила уйти с ним! Значит… был шанс?
Соня. Ему понравилось это имя: мягкой теплой нежностью дышал каждый звук, перекатывающийся на языке незнакомой ранее сладостью. Его золотая девочка…
– Ну и что ты тут стоишь в коридоре, как памятник Древним? Не приведи боги, подчиненные увидят - позору не оберешься!
– вырвал его из мыслей резкий сухой голос.
– О семье-то небось даже и не вспомнил?
– Отец, - выпрямился Ашай, мгновенно взяв себя в руки, обернулся и кивнул.
– Не ожидал тебя здесь увидеть.
– Я что, уже не могу прийти в каюту к собственному сыну?
Ашай не стал уточнять, что за все время поездки тот не зашел к нему ни разу, а если от него что-то и требовалось, то для встреч существовали малые гостиные и переговорные кабинеты. Он был не столько сыном, сколько лицо семьи, основой ее почета и уважения, поводом поставить себя выше других.
И все это всегда приправлялось вечным недовольством: всего лишь Тай-до-рю, не Тай-до-но! Про то, как его махара обрадовалась бы, стань он парой Тай-до-ко, даже говорить не следовало…
– Тогда что тебя привело ко мне?
– Даже внутрь не пригласишь?
– прищурившись, уточнил Яшэ Ли.
– У меня много работы, отец. Меня ждут на мостике и в транспортных ангарах, - а еще, мысленно продолжил список Ашай, он обещал появиться до конца смены в лабораториях. А после - дойти до Фенха.