Вселенная шай-ти
Шрифт:
Еще бы он там не пропадал! Соню искал. Зато теперь любой отдых - вместе, а уж где… Было бы на чем спать и что есть, а там хоть к океану, хоть в горы, хоть на все соседние планеты сразу или поочередно - неважно. И следующий будет через два месяца и двенадцать дней - Ашай уже обговорил все в Совете, решил вопросы замены и подчеркнул, что если не война, то его в отпуске не существует ни для кого.
А еще Тай-до-рю рассказал девочке, что она увидит поющих пернатых рыб и искупается в Изумрудном океане, и они вместе попробуют все местные блюда, которые не окажутся для нее опасными. У него целый список был - Фенх составил.
– Ты не сомневайся, Соня, Ашаю
– немного нервно улыбнулась Машехра, неверно истолковав замешательство и задумчивость девочки.
– Нет шай-ти, которому не понравилась бы ‘история’ на теле его шей-ти. Я на Фенхе, знаешь, сколько раз проверяла?
– Думаю, довольно часто, если учесть, что ты тут почти постоянная клиентка, - ответила Соня.
– Ну да, есть такое, - согласилась шей-ти, потеребив на запястье цепочку-браслет с подвесками и досадливо поморщившись, когда она еще сильнее запуталась.
– В конце концов, лучше Ат-шеры-ти никто узоры не пишет.
Соня не ответила: ей не с кем и не с чем было сравнивать. Но Машехре ответ не требовался, она уже крутилась вокруг ти-ди, теребя свою тьму за косы и кончики ушей. Фенх довольно щурился и делал вид, что никак не мог проснуться - и им обоим было так весело, и тепло, и хорошо, и правильно, что Соня сама почти улыбнулась.
– Фенх! Просыпайся! Мы закончили, Фенх, ну что ты спишь и зеваешь?!
*
Открывая дверь, Соня уже знала, что Ашай дома: в гостиной горел свет, а по квартире плыл запах благовоний - сладкий дым с легкой, почти незаметной, острой ноткой. Таким аромат благовоний был, конечно, только для нее. Тай-до-рю чуял намного больше составляющих и иногда рассказывал, как звучала та или иная смесь, перебирал тонкие стеклянные трубочки с разноцветным порошком, пахнущие для самой Сони совершенно одинаково. В один из таких разговоров она серьезно заметила, что все это неважно: его-то запах она ни с каким другим не перепутает. И именно он нравился ей больше всех. Ашай тогда как-то сразу и глубоко замолчал, смотрел на нее долго, словно найти что-то пытался… Не нашел. Но с тех пор ароматы, звучащие по квартире, стали более приглушенными и ненавязчивыми. Соне под них очень хорошо дремалось на диване в окружении подушек и пледов, особенно если удавалось уткнуться макушкой в бедро работающего Ашая. Ей тогда ничего не снилось, просто наваливалось пуховым одеялом спокойствие, и начинали слипаться глаза, а тихое дыхание тьмы было способно заменить любую колыбельную. И дело тут было совсем не в благовониях.
– Соня?
Она прикрыла глаза и выдохнула: голос спокойный и задумчивый, в нем даже слышалось едва заметное довольство. Значит, документы на сегодня закончились, но не так давно, и довести на работе никто не успел, и Совет нормально прошел, и финансовые вопросы они с Тай-до-но решили самым благоприятным образом. А все почему? А потому, что Тай-до-ко уехала с какой-то благотворительной миссией на соседнюю планету и до послезавтра не вернется.Так что сейчас не только Тай-до-но отдыхал подле своей Аль, но и Ашай был уже дома.
– Аха, я вернулась!
Тишину квартиры нарушил мягкий звук шагов и почти неслышное шуршание крыльев. Соня улыбнулась, увидев выходящего и снимающего компьютерные очки Ашая.
– Знаешь, Машехра, наверное, зря пошла в науку. Нет, она великолепный специалист, с этим не поспоришь, но ее умение уговаривать, выдав всей информации с чайную ложку, меня порой просто поражает, - произнесла Соня, сняв туфли и откинув с лица вуаль.
– Хотя… Может, оно как раз там
Соня стащила с себя и убрала в шкаф надоевший за дорогу плащ с капюшоном: душно, жарко, постоянно на подол натыкаешься, а какой он был тяжелый! Первые минуты и незаметно было, а потом словно камней в подкладку зашили! Из ‘пчелы’ Фенх ее буквально вытаскивал, а до порога почти нес.
От рваного вздоха за спиной почему-то захотелось вжать голову в плечи, зажмуриться и по стеночке юркнуть в комнату, выключив весь свет. Ашаю это не помешает рассмотреть ее, в темноте он видел, кажется, даже лучше, чем ясным днем. Кинь на пол булавку - подберет. Зато Соне мгновенно станет намного спокойнее - а там она и в одеяло завернется. Вот чего-чего, а рентгеновского зрения ни у одного до этого дня шай-ти не было!
– Прости, я знаю, глупая оказалась идея, - заспешила с объяснениями Соня, глотая окончания.
– С чего я только решила, что тебе понравится? Я сейчас попробую стереть все… Хотя, наверное, бесполезно…
Она судорожно обняла себя за плечи: чтобы она еще хоть раз кого-то о чем-то попросила! Сюрприз захотела сделать. Сама же их не любила в категорической форме, так с чего она решила, что Ашай не так же к ним относился?! Зачем оно ей надо было вообще: краска, узоры, рассказы? Она ведь не шей-ти, естественно, что Ашаю не понравился ее сюрприз. Это только на Машехре и Аль такая роспись волшебно смотрелась.
– Нет, не надо, пожалуйста!
– Ашай ломко дернулся вперед, замер на секунду, зажмурился до цветных пятен под веками, медленно вздыхая и выдыхая, и пересек коридор в три шага. Соня попыталась отвернуться от него, прикрыть ладонями лицо, но Ашай уже подхватил ее на руки, крепко прижал к себе и прикоснулся губами к украшенному тонким узором виску.
– Не стирай… Дай… позволь на тебя посмотреть, пожалуйста… Не отворачивайся от меня, не закрывайся, мой свет.
– Ты… не расстроен?
– очень тихо, почти неслышно спросила Соня, не поворачивая головы.
– Нет, что ты! Как ты думать такое можешь! Если бы ты только знала… - у него сорвался голос, и он уткнулся лбом ей в плечо.
– Я не расстроен, нет. Я… очень-очень счастлив.
– Почему?
– То, что я вижу на тебе… Веришь, мой свет, моя половина, если бы сейчас я ослеп, я посчитал бы такую плату оправданной.
Соня ахнула, дернулась у него в руках так, что держи он ее чуть менее крепко, она непременно упала бы и его уронила, и впервые за вечер посмотрела ему прямо в глаза, чуть сведя брови к переносице и закусив губу. Ашай услышал ее непонимание и догадался, что значение росписи все-таки ускользнуло от нее, не смотря на все разговоры и объяснения.
Тай-до-рю осторожно понес Соню в комнату под свет ламп, бело-золотистый, в прозрачно-голубоватый дым благовоний. Он теперь будет должен Машехре. За чудо, о котором он и просить-то считал не вправе.
– Тебя за этим возила Машехра, да? К кому, если не секрет?
– шепотом спросил Ашай. Ему казалось: заговори он громко и все рассеется, Соня исчезнет, он проснется в гостиной, а его девочка вернется еще не скоро в своем самом обыкновенном виде, привычном и родном. Она и сейчас была родная, трогательно-нежная, серьезная и сонная, самая лучшая, но роспись… Ему так хотелось прочитать ее всю, провести губами и пальцами по каждому узору… Только бы разрешила, не прогнала, не закрылась - он слышал и ее стыд, и смущение, и какую-то отчаянную безнадежность…