Вселенная «Станция Бякино». Трилогия
Шрифт:
– Место! – скомандовала Мария и указала на тряпку пальчиком.
Собака гавкнула и неторопливо побрела под стол. Маша развернула пакетик и вынула оттуда черствые сухари из черного хлеба, местами покрытые зелёной плесенью.
Девушка высыпала их в миску и добавила воды.
– Хрумкай давай, – подвинула миску Мария. – Из-за тебя пришлось с мужем поругаться. Но не переживай, он долго не злится. Вот увидишь, ты ему обязательно понравишься. Дело времени.
Собака понюхала хлеб и, не став есть, легла обратно на
Борис Валентинович проснулся от того, что кто-то дёргает его за ногу. Мужчина открыл глаза и увидел, как овчарка, тихо рыча, схватила зубами его штанину и, мотая головой, тащила на себя.
– Ты что удумала? – вскочил от неожиданности наставник. – Штаны не игрушка. А ватные штаны вдвойне. Где я тебе такие найду потом?
Собака отпустила одежду, подбежала к входной двери и громко залаяла.
– Развлекаетесь? – недовольно спросил сонный Серёжа, открыв дверь каморки.
– Может, ей приспичило? – спросил Борис. – У моих родственников была такая псина, так та просилась на улицу точно так же.
– Борис Валентинович, – серьезным голосом произнес молодой смотритель убежища. – Собаку нужно прогнать, пока не привязались друг к другу. Впереди зима, а она лишний рот. Неизвестно, как всё повернется. Надолго ли метель и как часто будут ходить челноки. Про бродяг я уже молчу. Маша вчера выпросила пайку для животного. И что мне прикажете делать? Какую из бабулек в том углу оставить сегодня без еды? Может, сами покажете пальцем?
– Тише, тише, парень, не кипятись, – выставил вперед руки наставник ладонями к Сереже. – Если надо, то я сам сегодня останусь без питания. Тревожиться пока рано. У нас схрон с продуктами и прочими ресурсами в лагере. Смотрительница станции Стромино отлично мне заплатила за то, что вернули внуков живыми и невредимыми. Да и наменяли мы у барыг достаточно. По моим подсчётам, при хорошем раскладе с голоду умереть не должны.
– Вот и именно, что при хорошем раскладе, – Серёжа поставил чайник на печь. – А он уже не хороший. Никто не рассчитывал на столь раннее похолодание и такие объемы снега.
Борис Валентинович накинул ватник и, посмотрев на себя в зеркальце над умывальником, надел шапку и открыл железную дверь. Собака пулей выскочила наружу и побежала в сторону станции Ерелино. Наставник осмотрел зал, все бродяги еще спали или делали вид. Лай собаки не мог их не разбудить. Решив дать им подремать еще часик, Борис взял лопату для снега и вышел на перрон.
– Вот тебе и благодарность, – с обидой в голосе пробурчал себе под нос мужчина. – Напоили, накормили, спать уложили, а она убежала. Вот так вот просто.
Не успел Борис бросить и трех лопат снега, как издалека раздался знакомый лай. Наставник обернулся и увидел сквозь падающие снежинки фигуру собаки, бегущую к нему. Псина прибежала и остановилась в нескольких метрах перед мужчиной.
– Передумала? –
Собака не подходила. Стала лаять, отбегать дальше от перрона и снова приближаться. Борис подумал, собака с ним играет. Слепил комок из снега и бросил в ее сторону. Но та не обратила внимания и продолжила бегать туда-сюда.
– Какой же я болван, – осенило вдруг мужчину. – Как я мог сразу не понять. Видно, старею. Ты же зовешь меня, верно?
Борис ударил себя ладонью по лбу.
– Стой там, я сейчас вернусь.
Мужчина взял из убежища свой автомат и повесил его на плечо, надел большой рюкзак, с которым он обычно ходил в ходки, и прицепил охотничий нож в кожаных ножнах к ремню. Дополнительные магазины Борис Валентинович брать не стал. Опытный бродяга почему-то был уверен, что псина зовет его к мертвому зверю или раненому. Лосю, кабану или еще какой животине.
– Вас прикрыть? – предложил Серёжа, узнав цель похода.
– Думаю, не надо, Серёжа, – ответил наставник. – Схожу на разведку, если что-то серьёзное, то вернусь за подмогой. – Мужчина развернул голову у самого выхода и, улыбаясь, добавил: – Или пришлю собаку.
За десять минут Борис Валентинович ушел недалеко. Ноги проваливались в снег по колено, а если идти по самой железной дороге, то можно запросто подвернуть ногу, запнувшись о бетонную шпалу.
Прошло еще минут десять. Борис ничего не увидел, что могло бы заинтересовать собаку, но та остановилась и принялась рыть снег лапами.
– Мешок какой-то или куртка, – пытался разглядеть мужчина. – И за этим рваньём меня сюда притащила.
Борис сделал еще несколько шагов, снял очки и обомлел. Собака вытаскивала из-под снега мужской труп. Черная тонкая куртка, свитер, джинсы и ботинки. Одна штанина порвана или разрезана до колена, и на окоченелой ноге видна рана с запекшейся кровью. На спине объемный рюкзак, в руках старое ружье и собачий поводок. Рядом валялись широкие лыжи с кожаными ремешками и две палки к ним.
– Так вот, значит, где твой хозяин, – подошёл ближе наставник. – И вчера ты прибегала за помощью. Ну прости, по-собачьи не понимаю. Я, конечно, не эксперт, но мужик явно умер не этой ночью.
Борис Валентинович с трудом вынул из замерзших рук ружьё. Собака смотрела на нового друга и не понимала, как реагировать. Затем перевернул труп и снял рюкзак. Он оказался полным и увесистым. Затем расстёгнул куртку и обыскал карманы. В переднем кармане джинсов нашлась бензиновая зажигалка с изображением орла на корпусе. Борис прокрутил колёсико, но фитиль не загорелся.
– Что смотришь так жалостно?
Собака заскулила в ответ.
– Другу твоему уже ничем не помочь, – наставник принялся расшнуровывать новые на вид теплые ботинки. – А вот он еще может согреть какого-нибудь порядочного бродягу.