Вселенная «Станция Бякино». Трилогия
Шрифт:
Борис выбежал на площадку в подъезд. Спустился этажом ниже и ужаснулся. Возле почтовых ящиков несколько таких же оживших мертвецов жрали лежачего на полу толстого мужика. Жрали, словно голодные собаки, не видящие еды пару недель. Борис остановился и решил вернуться в квартиру. Повернулся назад и увидел, как сверху к нему спускается с десяток таких же разъярённых зомби. Поздно… Он попал в ловушку. Выхода нет. Мужчина прижался к стене и закрыл от страха глаза.
Открыв глаза, Борис Валентинович увидел чистое голубое небо. Ни единого облака. Свежо и прохладно. Перед глазами появилась
– Эй, друг, как ты? – незнакомый мужчина протянул Борису руку, чтобы помочь встать. – Давай руку. Как это тебя угораздило?
Яся повернула голову в его сторону и стала злобно рычать, скаля зубы.
– Эй, эй, твоя собака? – продолжил незнакомый человек. – Скажи ей, пусть прекратит. Я же помочь хочу.
Борис Валентинович поднял левую руку и погладил собаку по голове. Та приняла это за команду и перестала рычать. Наставник поднял правую руку, и незнакомец поднял его на ноги.
– Ты кто такой? – спросил Борис и потрогал рукой свой затылок.
Шапка лежала рядом в снегу, а волосы сзади на голове мокрые. Мужчина подумал, это от снега, но, посмотрев на руку, увидел кровь. Небольшая шишка и головная боль.
– Аркашка, – представился парень. – Смотрю, мужик валяется. Вроде шевелится. Думаю, надо помочь, а тут она, псина твоя. Как бросится на меня. Откуда только взялась, не было вроде. В рукав вцепилась, чуть не оторвала. Хорошо, я в фуфайке.
Борис погладил собаку и осмотрел свое снаряжение. Автомат на месте, рюкзак тоже, лыжи, палки.
– Смотри, дыра какая теперь, – продолжил Аркашка. – Так что с тебя причитается. Собака твоя, значит, тебе за нее и отвечать, друг. Как будем решать?
Борис Валентинович еще раз осмотрел место своего падения и через какое-то время спросил:
– Как я упал и обо что так ударился?
– Ты меня что ли спрашиваешь? – пожал плечами Аркашка. – Потерял сознание, наверное, и ударился о бетонную шпалу. Кто ж на лыжах вдоль рельс идет? Челноки обычно чуть в стороне держаться. Ну так что, решать-то будем? Мне некогда, дружки в Стромино заждались.
– Значит, тебе по пути.
– Чего по пути?
– Зайдешь на станцию Бякино и расскажешь всё как оно есть, – пообещал наставник. – Спросят, как зовут, скажи: Борис Валентинович. Тебе помогут. Зашьют фуфайку и чего-нибудь дадут, коли вести себя хорошо будешь.
– Понял, я побежал, – помахал рукой парень, развернулся и пошел быстрым шагом, немного прихрамывая на одну ногу. – Покеда, папаша.
Борис поднял шапку и приложил к шишке снег.
– Интересно, сколько мы уже прошли? – спросил мужчина собаку. – А вон вдалеке остановка виднеется. Получается, почти три километра. И как это меня угораздило. Ну да ладно, идем до нее. Там посидим. Чайку глотнём.
Борис Валентинович надел лыжи и пошёл потихоньку вперёд.
– Ты бы знала, какой мне приснился сейчас сон, пока был в отключке. Надо же, такой бред.
«Отец Даши вышел из леса метров через пятьсот от этой остановки», – подумал Борис Валентинович.
Опытный выживший сидел на лавке и мелкими глотками пил горячий чай из термоса. Немецкая овчарка послушно сидела рядом и смотрела на своего нового друга.
«Если мы пойдем до того места, то сделаем
Борис допил горячий завар из крышечки термоса и завернул ее на место. Убрал в рюкзак, встал и надел его за лямки на спину. Приложив ладонь ко лбу в качестве козырька, посмотрел в сторону предполагаемого прохода.
– «Черт его знает», – предположил наставник. – «Попробуем наискосок, вон в том месте. Деревья там вроде как растут реже. Главное нужно запомнить, что солнце должно быть справа, а чтоб выйти обратно на железную дорогу, то слева».
Борис Валентинович шел на широких лыжах по снегу, обходя небольшие деревья и кустарники. Яся шла сзади. Лапы собаки проваливались в снег, отчего она уставала и время от времени останавливалась отдохнуть. Борис тоже останавливался и ждал.
– Как я не догадался взять тесак Маши, – проговорил наставник. – Ветки рубить, перегораживающие путь, им самое то.
Мужчина шел дальше, посматривая на расположение солнца сквозь ветки деревьев. Больших старых сосен, елей и берёз на ширине метров трех-четырех действительно не было. Путь был похож на бывшую просеку, как и догадался ранее Борис.
Внезапно Бориса Валентиновича охватил ужас, затем тревога. Память наставника начала вдруг проясняться. Картинки вспышками появлялись перед глазами.
– Твою же за ногу, – выругался на себя мужчина.
Борис вспомнил этого Аркашку и от волнения даже снял лыжи и присел на снег, уперевшись спиной к стволу дерева.
– Ну ведь не понравился он мне сразу! Старею! Я однозначно старею!
Борис подозвал собаку ближе и по-доброму, любя, потрепал за шерсть.
– Значит, спасла меня?
Яся ничего не понимала, но интонация, с которой говорил новый хозяин, ей нравилась. Собака легла рядом и положила голову ему на ногу.
«Может, вернуться?» – подумал Борис. – «Справится ли Сережа один? Без моей поддержки. Поймет ли, в чем дело? Вот дурак. Какой же я глупый. Сам же назвал проходимцу свое имя и фамилию, чтобы тот подтвердил нашу встречу. Нет. Сережа не один. С ним Маша. Уж она точно раскусит Хромого. Радиоточку вместе слушали. Должны были запомнить приметы, которые объявили в эфире в записке от Славки Болта: чёрненький такой, с короткой стрижкой, без бороды. Морда в прыщах и прихрамывает на левую ногу.
Этот гаденыш шел мне навстречу и мило улыбался. Яся то и дело отбегала. Догонит, понюхает и по своим делам в лес. Откуда только у нее столько сил. Я даже хотел пристегнуть собаку на поводок, чтобы энергию на лишние выкрутасы не тратила, но не успел, ушмыгнула.
Хромой издалека поздоровался. Когда поравнялись, представился новым гонцом от Сидоровича, мол, старого зомбаки сожрали. Спросил, нет ли у меня чего на обмен из еды. Я отказал, и он, улыбаясь, попрощался. Видимо, как только я отвернулся и двинулся дальше, он и вырубил меня сзади по голове.