Вселенная «Станция Бякино». Трилогия

Выборнов Юрий

Галина сидела на стуле за круглым столом с свисающей почти до пола скатертью. Смотрела на Бориса и размешивала посеребрённой чайной ложечкой сахар в граненом стакане, вставленном в подстаканник. Виктор сидел на небольшой кровати с другой стороны комнаты и изучал содержимое рюкзака гостя.

– Так откуда ты узнал про деревню и девочку? – прервала тишину женщина.

– Мне нужно поговорить с вашим старшим, – серьезным голосом ответил Борис Валентинович, снял очки и убрал их во внутренний карман телогрейки. – У вас должен

быть староста или просто главный.

– Я главная, – уверенно ответила Галина и отхлебнула из стакана. – До недавнего времени старших у нас не было. Теперь всё поменялось. Можешь говорить со мной.

Борис собрался с мыслями и хотел было рассказать про блокнот и записи в нем. Наставник думал, как это сделать помягче, не упомянув про воровство отца девочки. Но его опередили. Мужчина увидел, как Виктор достал ежедневник из рюкзака и начал читать. Сердце Бориса забилось в два раза чаще. Лицо покраснело. Волнение… Страх… Тревога. Наставник пытался думать, но мысли не приходили в его голову. Пол поплыл под ногами, и мужчина прижался плечом к кирпичной печи.

Спустя несколько секунд разум вернулся, и опытный выживший стал мысленно разговаривать сам с собой, смотря в одну точку.

«Что это?» – подумал мужчина. – «Что со мной? Идиот. Зачем ты взял с собой блокнот? Хотел показать девочке. Даша бы узнала почерк отца и доверилась мне. Тебе собаки мало? Мало… Она могла подумать, что ее папашу прикончил я. И теперь пришел за ней? Зачем? Не знаю, я ничего не знаю… Просто взял блокнот и всё. Это на тебя не похоже, Борис. Читает. Уже половину прочитал. Ну и что? Ты-то здесь при чем? Твоей вины нет. Наоборот… Ты решил помочь, поэтому и пришел. Разве ты обокрал их склад? А ну соберись».

– С тобой всё хорошо? – спросила Галина.

– Душно у вас, – Борис демонстративно расстегнул верхние пуговицы телогрейки. – При покойнике был блокнот.

– Ага, и, похоже, не только он, – громко произнес Виктор. – Галя! Эта скотина подставила нашего сына. Отец Дашки стащил ресурсы со склада и спрятал в лесу. В тот день он не собаку уводил подальше, а продукты хотел перепрятать поближе.

Галина вскочила и отвернулась к окну. Женщина плакала и не хотела, чтобы видели ее слезы.

– Зачем ты пришел? – дрожащим голосом спросила Галя.

– Я прочитал блокнот, и стало жалко девочку, – тихо ответил Борис Валентинович. – Покойный написал, дочку выгонят за ворота без него, а это верная смерть. У нас убежище, есть тепло и еда. Девушка, которая присмотрит за Дашей. Подскажет, научит, у нее будет новая семья.

– Жалко? – взревела Галина, обернувшись. – А моего сына тебе не жалко? Эти нелюди избили Димку и вышвырнули на мороз за то, чего он не делал. Этот гад стоял и поддакивал. Вместе со всеми бил и судил невиновного.

– И твоего сына мне жаль, – стараясь не повышать тон, произнес Борис. – Но ничего поделать уже нельзя. Даша не виновата в том, что сделал ее отец. Знаешь,

я тоже потерял и дочку, и жену. Кому как не мне тебя понимать.

Голос Бориса Валентиновича немного дрожал от волнения и срывался. Мужчина никогда не умел убеждать, переговорами всегда занимался Сережа.

Галина села на место и одним глотком допила чай.

– Я их убила, – гордо подняла подбородок кверху женщина. – Всех, кто голосовал тогда за убийство моего сына.

– А эти? – Борис кивнул на стрелков у входа.

– Эти воздержались, – продолжила Галина.

Женщина взяла с подоконника маленький пузырек с успокоительным средством. Накапала в ложку несколько капель и выпила, морщась от неприятного вкуса.

– Другие раскаялись и молили о прощении, – добавила Галина. – Но, как говорится, «око за око, зуб за зуб». Девчонка действительно нам не нужна.

В сенях раздался шум и топот. Голоса мужчин и лай собаки на улице. Галина вышла на несколько минут и вернулась.

– Ну вот и всё, – сказала женщина. – Дело сделано.

– Какое дело? – поинтересовался Борис.

– Мужики увели Дашку подальше от коммуны и вернулись, – глаза Галины заблестели, то ли от слез, то ли от возвращения из холода в тепло. – И вам теперь проблем меньше.

– Проблем меньше? – резко встал Борис.

Стрелки подняли стволы ружей и направили на мужчину.

– У тебя что, сердца нет? Это же ребенок, – закричал Борис и сел обратно.

– Видишь, Боря, как оно вышло. Когда я приказала девку увести, тогда еще не знала, что это ее папаши рук дело. Есть справедливость на свете… Есть. Кто-то там наверху видит и всё расставляет на свои места.

– Она маленький ребенок, опомнись, – пытался убедить наставник. – Верни девочку, я заберу, прикажи за ней сходить.

– Вернуть? А кто мне сына вернет? Не подскажешь? – гневно ответила женщина. – Думаешь, я их не умоляла опомниться? Да я в ногах у них валялась. Ослепла от пролитых слез. Лежат теперь за забором кучкой нелюди.

– Так нельзя, слышишь, – настаивал Борис. – Если ты поступишь так же, то чем ты от них тогда отличаешься? Еще можно всё исправить. Может, они и виноваты, а девочка тут при чём? Она вместе с отцом работала целый год на земле и что получила? Не съела ни ложки из того, что спёр батяня. Даже не знает об этом. Уверен, до сих пор ждала его.

Женщина ничего не ответила, лишь отвернулась в окно.

– Просто скажите, куда ее отвели, – Борис Валентинович с надеждой посмотрел на Виктора. – Сам ее найду. Умоляю. Пока не поздно.

Виктор встал с кровати, подошел к жене и, наклонившись, обнял за плечи.

– Дорогая, хватит уже смертей. Сына не вернуть, и ты сама это знаешь.

– Пусть валит куда хочет, – заревела навзрыд Галина. – Скажи, пусть мужики покажут направление, но сами ни ногой.

– Нужно спешить, – встал с полена наставник. – Уже начинает темнеть.