Вселенная «Станция Бякино». Трилогия
Шрифт:
Бродяги сначала робели брать чай, смотрели на реакцию друг друга, но после того, как Борис Валентинович взял себе один, накинулись на картонную упаковку и растерзали ее в клочья.
– Ну и мастер же ты врать, – набрался смелости и ляпнул один из выживших бродяг. – Такую сказку придумал, очень интересная, жаль, неправда.
– А я верю, – поддержал Антона Борис Валентинович. – Еще каких-то три года назад никто и подумать не мог про зомби-апокалипсис. Ну вот представьте только, кто-нибудь до эпидемии вам такое рассказал. Кругом будут мертвые ходить и всех кусать. Что бы тогда ответили? Вот то-то и оно, покрутили
– Меня уже ничего не удивляет, – ответил Сергей. – Но зомби, оказывающий воздействие на человека на расстоянии, это, конечно, слишком. Хотя… Вот вы, к примеру, – молодой человек обратился к неверящему бродяге. – Вам на вид лет шестьдесят. Разве вы могли бы представить в детстве или в юности, что когда-нибудь в будущем телефоны будут в кармане у каждого человека и по нему можно будет не только слышать, но и видеть того, кому звонишь. Слушать музыку, смотреть фильмы, читать книги, играть в игры. Это же считалось фантастическими выдумками. Так что я считаю, такие зомби, как Баюн и Директриса, вполне могут существовать, и нам надо думать, как от них спасаться. Ведь получается, приди такой сюда, и стены нашей станции не помогут.
– А вот скажи мне, Антон, – обратился к Лопате Борис Валентинович, поправляя свои очки. – Как по-твоему, может ли зомби-вирус передаваться через слизистые оболочки? Через глаза или, например, если случайно проглотил гниющей плоти этих покойников? Может, слышал про такое?
– Нет, Борис, не слышал, – усталым и грустным голосом ответил Антон. – В одном баре…
Все дружно на него посмотрели и громко рассмеялись
– Чего? По-вашему, и бары сейчас не существуют? – огорчился опытный бродяга. – Да я как минимум два знаю. Оба прекрасно функционируют. Да и у вас тут рядом есть буфет на станции Гыркино. Выпить и закусить там можно, так чем не бар. Короче, подслушал я в одном баре, как беседовали двое, и один доказывал другому, будто все мы давно заражены, просто не обращаемся пока. Станем зомбаками, когда помрем, причем по любой причине. Вот и думайте теперь.
***
Антон пробыл на станции Бякино еще пару дней и одним ранним утром незаметно собрал вещички и ушел. Когда все проснулись, Сережа с Машей обнаружили ключ в замочной скважине входной двери и пропавшую Ю. Не было ни девушки, ни ее вещей, ни снайперской винтовки. Чуть позже Борис Валентинович нашел на своём столе маленькую записку и прочитал друзьям вслух:
«Я не хотела ее писать, но Антон настоял. Не люблю прощаться и искренне надеюсь еще встретиться. За столь короткое время вы стали для меня друзьями или даже семьей, которой у меня никогда раньше не было. Но оставаться я не могу. Мне нужно создавать свою семью, и Антон отличная для этого кандидатура, мы очень нравимся друг другу, и я не смогла его отпустить. Простите, что ушла тайно. Я бы разревелась, и расставание было бы в разы тяжелее. Берегите друг друга.
Люблю. Целую. Ваша Ю».
Глава 27
– Говорил мне отец: не женись на ней, «Победу» куплю.
В
– Это кто же тебя так? – спросил Борис Валентинович незнакомца. – Хулиганы?
– Если бы, – вздохнул дед. – Бабка моя двинула.
– Ну проходи, раз так, – Борис встал со своего кресла и проводил старика к столу. – Тебя как звать-то?
– Меня-то? – переспросил дедушка, хотя прекрасно слышал вопрос. – Никник все зовут.
– Первый раз слышу такое имя, – ответил наставник.
Борис Валентинович сел рядом на лавку и уважительно предложил чего-нибудь перекусить из общих запасов на столе.
– Так это вовсе и не имя, сынок, – дед достал из внутреннего кармана куртки металлическую ложку и принялся натирать ее до блеска мягкой тряпочкой. – Имя мое – Николай Николаевич, а сокращенно – Никник. На работе мужики прозвали, так и прилипло прозвище на всю жизнь.
Борис поставил греться воду на печь и вернулся обратно.
– Поругался? – полюбопытствовал наставник.
– С кем? – удивился Никник.
– С женой, – ответил Борис.
– С твоей? – не понял вопроса дед.
– Со своей, – улыбнулся Борис Валентинович, решив, что дедушка шутит. – Ну ты же сказал, бабка фингал поставила.
– Так она не специально, – дед убрал тряпочку и посмотрел на свое отражение в столовой ложке. – Под руку попал. Сзади стоял, и локтем задела. Теперь такой синячище.
– А где же она теперь? – Борис развязал пакет с вермишелью и принялся ее ломать пополам.
– Как где, в лесу, конечно, – расхохотался дед. – Заблудилась, наверное, да и шут с ней, хоть отдохну маленько без ее вечных упреков.
Опытный выживший нахмурил брови, закинул вермишель в закипающую воду и вышел на перрон. Дед нехотя встал и вышел следом.
– С какой стороны ты пришел? – уточнил наставник. – Со Стромино или Ерелино?
– Я же сказал, из леса пришел, – развел руками Никник. – Тут деревенька одна есть, с другой стороны железной дороги. Может, слышал про нее. Рёмино называется, так вот из нее и шли.
– Рёмино? – Борис посмотрел на лес с противоположной станции стороны. – Через просеку шли? Там где-то проход был наискосок. До эпидемии люди ходили на станцию, чтоб уехать в город.
– Не знаю, как по мне, так там и до зомби несколько лет не ходили, – пожилой мужчина покашлял в кулак и добавил: – Заросла вся просека. Деревья молодые и кусты, а где нет их, там трава по грудь. Рядом с ней шли лесом, только так и можно пролезть.
– Ээй! Станция здесь! – закричал вдруг Борис Валентинович, сложив руки перед ртом в виде рупора.
– Это ты зачем? – быстро захлопал глазами дедушка. – Спятил, что ли? А если она услышит? Может же так и найти меня.
– Слушай, дед… Никник… или как там тебя зовут, – строгим голосом ответил Борис. – Пошутили и хватит. Видишь, тучи какие идут с севера. Чернее гуталина. И ветер поднимается. Сейчас будет ливень, и если твоя жена не найдёт сюда путь, то неизвестно, чем все это закончится.