Вселенная

Кэрролл Шон

Внутренний личный духовный опыт мог бы считаться веским доказательством против натурализма, если бы можно было продемонстрировать, что такие ментальные состояния — чувство прикосновения к чему-то великому, пребывания вне собственного тела, развоплощения его границ, общение с бесплотными духами, причастность к своеобразному космическому ликованию — не объяснялись бы или не могли быть объяснены обычными материальными причинами. Этот вопрос, как и многие другие вопросы, связанные с сознанием и восприятием, пока остаётся открытым, однако накапливается всё более серьёзный массив результатов исследований, которые позволяют проследить прямую связь между якобы духовным опытом и биохимическими процессами в мозге.

Писатель Олдос Хаксли описывает в научно-популярной книге «Двери восприятия»

свои опыты с психоактивным препаратом мескалином и, в частности, рассказывает о «сакраментальных видениях». Подобные наркотики, например пейот и айяуаска, издавна использовались в духовных практиках, особенно в индейских культурах. Схожие эффекты были отмечены при употреблении ЛСД и псилобицина (волшебных грибов). Хаксли чувствовал, что мескалин обостряет его сознание, сбрасывает фильтры, не позволяющие разуму прийти к великому просветлению. Он неоднократно возвращался к психоделикам в течение жизни, в том числе и на смертном одре, когда попросил жену Лауру вколоть ему ЛСД, чтобы облегчить жуткую боль, которую вызывал рак гортани. Впоследствии Лаура сообщала, что лечащие врачи никогда не встречали пациента с таким видом рака, который расстался бы с жизнью почти без страданий и боли, так как обычно агония в таких случаях сопровождается сильными конвульсиями.

Последние нейрофизиологические исследования подсказывают, что Хаксли, возможно, верно подмечал «фильтрующий» эффект мескалина. Принято считать, что психоделические препараты вызывают видения и обостряют ощущения, но Робин Кархарт-Харрис и Дэвид Натт в своей работе использовали функциональную магнитно-резонансную томографию (фМРТ), чтобы доказать, что на самом деле эти препараты подавляют нервную деятельность в тех отделах мозга, которые действуют как фильтры. Оказывается, некоторые зоны нашего мозга постоянно «кишат» образами и ощущениями, тогда как другие зоны подавляют их активность, чтобы мы сохраняли целостное ощущение собственного «я». Детали этого механизма пока не изучены, но существуют признаки, что некоторые галлюциногены способствуют активации определённого рецептора серотонина — нейромедиатора, отвечающего за регуляцию настроения. Получается, что психоделики не порождают новые галлюцинации, а просто позволяют нам сознательно переживать образы, уже гуляющие у нас в голове.

Это исследование не даёт никаких доказательств того, что видения и ощущения также могут проистекать из непосредственного контакта с духовной реальностью. Возможно, некоторые наркотики просто приводят к тем же эффектам, что и подлинные трансцендентные переживания, что не позволяет нам отмахнуться от этих переживаний. Возможно, действительно приём наркотиков или непосредственное физическое воздействие на мозг могут настроить нас на такие переживания и позволят войти в контакт с более обширной реальностью. С другой стороны, могут существовать простые и красивые объяснения трансцендентного опыта, вообще никак не связанные со сверхъестественным миром.

Учитывая глубокую и предельно интимную природу молитвы, медитации и созерцания, может показаться, что постыдно или уничижительно связывать их с психоделикой, нервной деятельностью или вообще с какими-либо бесстрастными научными исследованиями. Однако если мы намерены отправиться в путь, который приведёт нас к наилучшему возможному пониманию мира, и готовы проявить должную интеллектуальную честность, то мы должны постоянно проверять наши убеждения, рассматривать альтернативы и сравнивать их с наилучшими доказательствами, которые можем собрать. Возможно, что трансцендентные переживания возникают при прямом контакте с высшим уровнем реальности, но проверить эту идею можно только одним способом: соотнести её с известными фактами о мире, которые мы узнали, наблюдая за ним.

Глава 17

Кто я?

Вся наша дискуссия об эмерджентности, пересекающихся лексиконах и областях применения — не просто сухая философия. Она подводит нас к самой сути нашей природы.

Рассмотрим проблему, играющую центральную роль в нашей «я-концепции»: пол

и сексуальность. В то самое время, пока я пишу эти слова, в разных обществах во всём мире восприятие этой проблемы головокружительно изменяется. Один из признаков — меняющийся статус однополых браков. В 1996 году в США подавляющим большинством голосов был принят Закон о защите брака, где «брак» определялся как «союз одного мужчины и одной женщины». Юридический комитет Палаты представителей подтвердил, что закон должен был «выразить моральное осуждение гомосексуальности». В 2013 году Верховный суд признал такую формулировку неконституционной, поэтому федеральному правительству пришлось признать однополые браки, после чего этот вопрос должен был быть рассмотрен отдельно в каждом штате. Два года спустя Верховный суд постановил, что запрет такой практики в отдельных штатах является неконституционным, фактически легализовав однополые браки во всей стране. Так США последовали примеру Канады, Бразилии, большей части Европы и других стран, уже узаконивших однополые браки. В то же время во многих странах за гомосексуальные отношения по-прежнему грозит тюремное заключение и даже смертная казнь.

Если брак — неоднозначная проблема, то вопрос половой идентификации стоит ещё острее. По мере того как общественные нормы меняются, всё больше людей считают, что их гендерная принадлежность не совпадает с биологическим полом, и предпочитают признать этот аспект собственного «я», а не скрывать его и не пытаться подавить. Некоторые трансгендеры решаются на медицинское вмешательство, чтобы изменить своё анатомическое строение, другие этого не делают; так или иначе, их психологическое самоотнесение к тому полу, с которым они себя идентифицируют, может быть не менее выраженным, чем у «цисгендеров» — людей, чья гендерная идентичность совпадает с биологическим полом. Трудно забыть тот момент, когда ваша подруга, которую вы годами знали как женщину, говоря «она» и «ей», попросит, чтобы теперь вы считали её мужчиной и говорили «он» и «ему».

Когда Бен Барс, профессор нейробиологии из Стэнфордского университета, провёл на конференции блистательный семинар, кто-то из присутствовавших учёных отметил: «Работы Барса гораздо интереснее, чем у его сестры». Правда, никакой сестры у учёного не было — автор реплики на самом деле говорил о самом Барсе, который ранее был женщиной и носил имя Барбара Барс. Работа также была написана ещё Барбарой, просто в изложении мужчины она показалась более впечатляющей. Наше мнение о человеке зависит от того, к какому полу мы его относим.

Независимо от того, либерально ли вы относитесь к таким вещам или являетесь закоренелым традиционалистом, привыкнуть к такому переходу, возможно, будет непросто. Как может человек, которого вы знали (или думали, что знали) как мужчину, вдруг взять и объявить: «Я — женщина»? Это всё равно что однажды решить: «Отныне мой рост будет два с половиной метра». Есть вещи, «решать» о которых невозможно, они просто таковы, каковы есть. Так?

* * *

Наше отношение к людям, которые на нас не похожи, отчасти определяется основными чертами нашей собственной социальной ориентации и мировоззрения. Некоторые люди придерживаются принципа «живи и дай жить другим», то есть являются убеждёнными социал-либералами, подчеркивают, что признают за другими право на самоопределение. Для других более естественно вести себя опасливо или осуждать, неодобрительно относиться к тем поступкам, которые кажутся им нетрадиционными.

Однако в данном случае мы имеем дело не просто с личными предпочтениями, а с более глубоким вопросом онтологии. Какие категории, на наш взгляд, «действительно существуют», играют центральную роль в устройстве мира?

Для многих людей концепции «он» и «она» глубоко укоренены в структуре реальности. Существует естественный порядок вещей, и эти концепции — его неотъемлемая часть. Если элиминативизм — это призыв объявить как можно больше вещей иллюзорными, то его противоположность именуется эссенциализм. Эссенциализм — это тенденция считать определённые категории неотъемлемыми составляющими основ реальности. В текущий исторический момент большинство людей — эссенциалисты в гендерных вопросах, но ситуация меняется.