Вселенская пьеса
Шрифт:
– В подпространственном прыжке мы неуязвимы, - прервал меня Грог.
– Есть технологии, позволяющие отследить корабль даже там, - напомнил я.
– Тогда мы уйдем на второй уровень подпространства. Нет, мы не можем бросить Землю. Твой трюк вызовет лишь еще больший интерес андеанцев к людям, а наша незащищенность позволит им напасть.
– Ворон! Вербальное обращение! Каковы характеристики андеанского корабля? Чем он угрожает нам?
– негромко спросил я.
– Андеанский корабль предназначен для штурма и уничтожения планетарных систем. На его борту тридцать тысяч ракетных установок, боезапас корабля
– Вроде нас, - проворчал я.
– Вы все слышали. Нам с ним не совладать. Флагман, что взлетал с Ротоса-4, мог бы с ними поспорить, а мы для андеанского корабля с родни мышки для кошки. Полетев на Землю, мы потеряем последний реальный шанс на спасение, и просто положимся на удачу.
Я немного помолчал, оглядывая людей, потом вздохнул:
– Я все сказал. Теперь я хочу выслушать вас.
– Я не предвижу будущее, - сказал Змей, отстранившись от стены.
– Я просто корабельный врач и никогда не хотел брать на себя ответственность за целый мир - слишком велика моя ответственность за каждого, кто оказался моим пациентом. Это не имеет никакого отношения к происходящему, но объясняет мои мотивы. Я воздержусь от выбора варианта. Для меня они оба бесперспективны.
Деловито хлопнув меня по плечу, Змей вышел из кают-компании, а я и не знал, радоваться мне или расстраиваться.
Некоторое время в помещении царила полная тишина, потом Грог встал и сказал:
– Я уже высказал свое мнение и его не изменю. Считаю, нужно лететь на Землю и собирать силы для защиты. В конце концов, андеанцы должны быть уязвимы.
– Они умеют читать мысли, - я пожал плечами.
– А в остальном, наверное, они не менее уязвимы, чем мы. Или менее.
Грог кивнул на мои слова и, последовав примеру Змея, покинул отсек.
– Лучшая защита - нападение, - твердо сказал Денис.
– Ты ведь и сам так считаешь, капитан?
Один за другим уходили люди из комнаты отдыха, каждый высказывал свое мнение и шел на свое место, наверно, не желая знать, что скажут другие. Все члены абордажной группы считали нужным организовать защиту на Земле. Мари рассудила, что нам следует все же предупредить Землю о враждебном настрое инопланетной расы, но самим пытаться вступить в дипломатические отношения с Союзом. Все механики выбрали Землю просто потому, что они любили свой дом и хотели туда вернуться. Они не хотели погибать отдельно от своей планеты. Рик считал верным выбор Мари, а Агатон - что сообщений посылать не стоит, чтобы не спровоцировать андеанцев.
Таким образом, мнения разделились и вовсе не нацело. Я оказался в очень неприятной ситуации, в которую сам себя загнал. Большинством голосов должен был быть принят вариант возвращения на Землю. Но понимал, что это самоубийство. Я ничего не добился этим совещанием, разве что стал сам сомневаться в том, как мне поступить: обидеть всех, кто решил возвращаться на родную планету или сделать то, что мне казалось целесообразным. Да, здесь я промахнулся, я повел себя как сосунок, внезапно побоявшись
Я еще долго сидел в кают-компании, налив себе на дно широкого стакана виски. Раздумья привели меня к неизбежности: по всем правилам надо вернуться на Землю.
– Ворон, - устало позвал я.
– Вербальное обращение. Анализируя все факторы, какова вероятность того, что андеанцы, напуганные моим представлением, оставят Землю в покое?
– Три десятых процента, - без заминки отозвался корабль.
– Ну и что мне делать?
– саркастически спросил я.
– Решение принимает капитан, - тут же отозвался Ворон.
– Да, так всегда, - я откинулся в кресле и положил голову на подголовник.
– Ворон. Отдаю приказ на разгон реакторов. Курс - планета Земля.
– Есть разгон реакторов. Продолжаю расчет первого вектора. Курс - планета Земля.
– Дай отчет по курсу.
– Время до окончания расчета - семнадцать минут сорок девять секунд. Число векторов прыжка - предположительно три. Время между прыжками - восемь часов. Длительность прыжков не определена.
Отлично. Время между прыжками - на повторные разгоны биологических двигателей и накопление энергии. Все это займет сутки. Мы не успели улететь далеко от Земли из-за поломки климатических систем, и теперь до дома мы долетим за четверо суток, потому что длительность прыжков обычно составляет не меньше десяти часов.
Я встал. Пора было идти в рубку управления, где уже сидят за пультами пилоты и навигатор.
Когда я вошел, на меня никто не обратил внимания, каждый был занят своим делом. Сизов корректировал счет векторов, пилоты тестировали двигатели, проверяли контуры охлаждения и эффективность набора мощности. Я сел в свое кресло и запросил на монитор все расчеты. Неровные столбцы цифр хаотично заскользили по экрану. Не смотря на быстроту потока данных, я с легкостью смог выхватить ключевые моменты. Мозг человека работает куда быстрее самого изощренного компьютера. Высчитывая следующую цифру, я просто осуществлял проверку, которая вовсе была не нужна, но так я мог занять себя на время до прыжка, чтобы не пустить в голову сомнений.
– Внимание! Внимание! Время до прыжка одна минута. Запрашиваю подтверждение на прыжок.
– Даю разрешение, - вздохнул я и отвернулся от пультов. Осталась минута.
– Начат обратный отчет. Внимание. Внимание.
– Мощность в норме, жидкий кислород в норме, - переговаривались пилоты
– Вектор задан.
– Сорок пять секунд до прыжка. Внимание! Внимание!
– Протоны стабильны, увеличить охлаждение реактора на тридцать.
– Помех нет. Поле перехода стабильно.
Но это же неправильное решение!
– думал я, переводя взгляд с одного человека в рубке на другого.
– Я снова веду себя как амеба. Пока был Родеррик, я не боялся приказывать и брать ответственность на себя. Что же изменилось? Я уверен, что все они неправы. Мы потеряем половину недели, а этого времени как раз бы хватило, чтобы добраться до системы, где представительствует Союз.
– Тридцать секунд до прыжка. Внимание! Внимание!
А если мы отправимся на Землю, мы проиграем. Я должен стать, наконец, капитаном, а не размазней.