Всем сердцем
Шрифт:
– Я правильно отвечал?
– Ты был великолепен, Фокси! – наклонилась к нему Серена. – Спасибо тебе огромное!
– Все нормально, Фокси, – сказал Хард. – Но я хотел спросить тебя... почему ты мне не рассказал о любовниках Мадлен до суда?..
Фокси смутился.
– Я не думал, что это важно. Вы же сказали, что спасете мисс Серену. Кроме того, это не мое...
– ...не твое дело, я понял. – Хард почувствовал, что начинает раздражаться, но сдержался. Винить старика было
Серена повернулась к Харду:
– Чем вы расстроены? Вы же сказали, что это хорошо для нас?
– Да, дорогая, но до победы еще далеко. И...– Он помолчал, потом мрачно продолжил: – Я получил сегодня плохие новости. Не хотелось огорчать тебя, просто не стоит надеяться так сильно. Сегодня пришел ответ из Агентства Пинкертона в Сан-Франциско. Они категорически отказываются сообщить, кто в Вирджиния-Сити нанимал двух детективов, чтобы вернуть тебя обратно. Так что здесь мы в тупике, а я так надеялся...
Глава 22
На следующее утро Роби Гарт попытался взять реванш. Он вновь вызвал всех девушек и по очереди спросил у каждой, слышали ли они или видели мужчину, входившего через боковую дверь по ночам к Мадлен Дюбуа. Но все они решительно это отрицали.
На перекрестном допросе Хард спрашивал их о двух вещах: «Вы ложитесь спать сразу же после того, как «Рай» закрывается на ночь?» и «Вы засыпаете почти сразу и спите достаточно крепко?»
Большая часть девушек с неохотой ответили на оба вопроса положительно.
Затем Гарт сделал кое-что, удивившее и позабавившее Харда. Он вызвал в качестве свидетелей нескольких мужчин, бывших в последнее время постоянными клиентами борделя. И всех спрашивал, не видели ли они за время своих последних посещений мужчину, входившего в боковую дверь. Все отвечали отрицательно. Харду было интересно, что заставило Гарта решиться на такой необычный поступок. Потом его озарило: если в начале суда обвинитель действовал достаточно объективно, то теперь он решил любыми средствами осудить Серену.
От перекрестного допроса Хард отказался. Это было бессмысленно, к тому же могло озлобить присяжных, так как Хард был уверен, что большинство из них, если не все, иногда захаживали в «Рай».
– У обвинения все, ваша честь, – сказал Роби Гарт, когда они отпустили последнего мужчину.
– Адвокат, вы готовы продолжить?
– Защита готова, ваша честь. Я хотел бы вызвать одного из свидетелей обвинения для прояснения некоторых обстоятельств. Я вызываю в качестве свидетеля Джейка Барнза.
Удивленный Джейк Барнз недовольно занял свидетельское место.
– Мистер Барнз, кто осматривал
– Старый док Кенвик. Он всегда этим занимается. У нас здесь, как вы знаете, нет своего врача.
Хард нахмурился:
– Вы хотите сказать, что это делал доктор Джонас Кенвик?
– Да, именно он, док Кенвик. Хард тяжело вздохнул, про себя проклиная все на свете. Он должен был предвидеть это.
– А доктор Кенвик, насколько я слышал, умер несколько месяцев назад?
– Именно так.
– Скажите, Барнз, вы знаете о результатах осмотра тела жертвы?
– Он сообщил мне, что смерть наступила от пули, попавшей в переносицу, – Барнз ухмыльнулся, – что, впрочем, и так было ясно.
– Он проводил полный осмотр?
– Не понял, – нахмурился помощник шерифа.
– Он осматривал все тело?
– Насколько я помню, нет. Док Кенвик никогда не станет делать работы больше, чем необходимо.
– А он не составлял по этому поводу письменного свидетельства о смерти?
– Мне ничего об этом не известно. Вообще док никогда не любил писать бумажки.
– Скажите, а вы сами не осматривали ее, чтобы удостовериться, что она погибла именно от пули?
– Боюсь, что не вполне понимаю вас.
– Ладно, если выражаться яснее, вы не снимали с нее одежду и не осматривали ее тело на предмет других ран?
– Снимать одежду с мертвой женщины? Я даже вообразить себе такое не мог!
Гарт поспешно выразил протест, и судья Андервуд, нахмурившись, наклонился к Харду:
– Кажется, вы перегнули палку, адвокат. Что все это значит?
Хард рассеянно пригладил волосы.
– Ваша честь, если мне будет позволено задать еще один вопрос свидетелю, думаю, станет ясно, о чем я спрашивал.
– Ладно... – с сомнением в голосе произнес судья Андервуд, – хорошо, продолжайте. Но осторожнее, адвокат. – Он стукнул молотком. – Протест отклоняется.
– Мистер Барнз, не видели ли вы на теле жертвы следов побоев или ударов плетью?
– На лице и руках ничего такого не было, – быстро ответил Джейк Барнз. – А больше я нигде не смотрел. Делать мне нечего – поднимать ее юбки.
Хард вздохнул и махнул рукой, отпуская свидетеля. Когда он вернулся за стол, Серена шепотом спросила:
– А что вы хотели узнать?
– Мне показалось... Я подумал, если тот бандит в золотой маске был любовником Мадлен, он мог хлестать ее плетью, точно так же как он истязал тебя.
– Даже если это действительно один и тот же человек, почему он стал бы это делать?
– Очевидно, мы имеем дело с садистом. Как ты думаешь, ты единственная, кого он хлестал плетью в... хм... в подобной ситуации?