Всем смертям назло

Давыдов Вадим

– Служба безопасности, – задумчиво повторил Эдуард. – Дьявольски любопытно, Артур. А что происходит с теми, кто не может вернуть кредит?

– Некий процент ошибок, конечно, неизбежен. Но он непристойно мал, сэр.

– Почему?

– Трудно сказать однозначно. Тщательный анализ, чутьё – вероятно. Думаю, всё вместе. Им ещё, ко всему прочему, фантастически везёт. В банковской кухне это – весьма значительный фактор. Кроме того. После Великой Депрессии всё сильно изменилось, сэр. Я понимаю, что вы весьма далеки от экономических проблем, но…

– Давайте, давайте, Артур. Мне теперь не удастся, судя по всему, держаться на расстоянии от чего бы то ни было.

– Дело в следующем,

сэр. Сегодня мелким предприятиям, особенно семейного типа, очень сложно получить кредит на развитие. Кризис ударил не только по производственной сфере и сфере, так сказать, материальных услуг, но и по финансовой, это понятно. Банки гораздо охотнее идут на сотрудничество с акционерными компаниями, компаниями, где они в состоянии эффективно влиять на производственные и экономические решения. С ними легче работать. А «Фалкон» очень активно занимает эту стремительно освобождаемую крупными банками нишу.

– Зачем? Разве их деятельность похожа на благотворительность?

– Никоим образом, сэр. Их аналитический аппарат много говорит о процессе «дегуманизации капитала». Так они называют это. Процесс, при котором перемещение огромных средств с континента на континент занимает минуты, необходимые на то, чтобы набрать телефонный номер или отправить телеграмму. Они утверждают, что при этом теряется та связь хозяина предприятия и его работников, направленная на рост взаимного благосостояния, которой так сильна была всегда наша система.

– Забавно… Нечто вроде народного капитализма, Артур?

– Именно так, сэр.

– Но ведь без крупного производства мы никуда не двинемся.

– Никто и не утверждает обратного, сэр. Речь идёт о так называемой «теории экономического равновесия». Баланс необходим, но это должен быть именно баланс, а не перекос в ту или иную сторону. Очень интересно, сэр. И пользуется популярностью. Вот, например, ещё одна цитата из статьи «Дэйли Морнинг Ревью», которая контролируется «Фалконом»…

– Вы положительно добиваетесь моей смерти, Артур, – проныл Эдуард.

– И всё же вам необходимо это выслушать, сэр, – сурово заявил Глокстон.

– О, Господи! Ну, хорошо. Давайте. Я попытаюсь.

Глокстон извлёк из своей безразмерной папки очередной документ:

– Абзац из редакционной статьи, сэр. Статьи, приуроченной к международному Дню Труда, сэр, первому мая. – Глокстон покачал головой, словно удивляясь сам себе. – Концентрация капитала – сложный, многосторонний процесс, и всегда существует соблазн использовать его для того, чтобы быстро извлечь максимальную прибыль. Но при этом многократно возрастает опасность разрушить среду обитания, а этого допускать ни в коем случае нельзя. Бесконтрольно увеличивая концентрацию производства и централизацию распределения, мы делаем то же самое, что и коммунисты – мы лишаем человека свободы, самостоятельности, делая его рабом системы, стандарта, искусственного равенства. Наше общество – общество свободных людей, независимых хозяев своей жизни, своего дела и своего слова. Это равновесие, и это хрупкое равновесие, которое легко нарушить, но очень трудно восстановить. Поэтому мы ратуем за внимательное, пристальное, благожелательное отношение к маленьким предприятиям, семейным делам, помогаем им выжить и выстоять. У сильного, большого всегда есть огромный соблазн использовать силу вместо правды. Мы, сознавая свою мощь и величину, противостоим силе на стороне правды. Это наше кредо, смысл и главное содержание нашей работы как финансового института – инструмента, принадлежащего людям и предназначенного для людей.

– М-м? Что это вообще такое?! Какая-то третья сила?!

– Так называемые микрокредиты, сэр. Их собственный

термин. Пятьсот фунтов. Тысяча фунтов. Ничтожные проценты, списание долгов. Но – только в случае успеха. А не в случае банкротства.

– Какой-то… социализм наизнанку?!

– И если бы только это. «Falcon Industries» и «Falcon Inventions» являются источниками самого настоящего патентного шторма. В «Falcon Industries» часть из них проходит техническую апробацию и доводится до предпромышленных образцов. Охота за изобретателями, инженерами и техниками идёт по всему миру.

– И что, этим тоже занимается графиня?!

– Нет. Некто Ладиагин. Бывший русский уполномоченный по оружейным поставкам.

– Опять русский. Невероятно!

– Это не всё, сэр. Новый проект уже начал работу, пока только в стадии эксперимента. Телевидение.

– Это тоже их выдумка?!

– Первые попытки применить эту идею на практике начались в Соединённых Штатах и в России, сэр. Под руководством русского академика… э-э-э… боюсь, произнести эту фамилию я не сумею. Са-во-ро-кин [46] … Кажется, так.

46

В. К. Зворыкин – автор и реализатор идеи передачи изображения на расстояние, чьи 80 работ и 120 патентов легли в основу современного телевизионного вещания.

– Я правильно понимаю открывающиеся перед нами перспективы, Артур? – прищурился Эдуард.

– Думаю, да, сэр, – улыбнулся Глокстон. – Искренне на это рассчитываю, сэр.

– Паутина, говорите? – задумчиво произнёс король, потирая пальцами подбородок.

– Да.

– И так быстро!

– Если мне позволено будет добавить – не только здесь, как я уже упомянул. Иногда всплывают факты, которые, когда сводишь их воедино, – Глокстон чуть приподнял плечи и поджал губы, не то восхищённо, не то осуждающе. – Имя Оливера Рассела вам что-нибудь говорит, сэр?

– Это, кажется, крупный американский промышленник?

– Не только. Ещё и финансист.

– И что же? Постойте, постойте. Что-то припоминаю… Какая-то странная история… Похищение…

– Три года назад в Нью-Йорке была похищена жена Рассела и двое его малолетних сыновей. Через сутки они были освобождены без единой царапины, что само по себе является чрезвычайной и редчайшей удачей. Полиция, разумеется, целиком записала этот триумф на собственный счёт. Правда, выкуп был всё же заплачен. Пять миллионов долларов, сэр.

– Н-да. Весьма!

– Рассел фантастически разбогател на торговле с большевиками. Вскоре после счастливого завершения истории с похищением сама миссис Рассел, до того ничем и нигде себя не проявившая, чьё лицо было известно разве что слугам и нескольким близким приятелям и приятельницам, учреждает и возглавляет Русское Бюро Комитета Дочерей Американской Революции в Нью-Йорке. Это самое Русское Бюро разворачивает прямо-таки бешеную антибольшевистскую работу. В красной прессе их называют не иначе, как «Американские Ведьмы». Они пикетируют большевистские сборища, собирают деньги для беглецов от Советов. А вот что пишет, например, «Лайф», – это отрывок из интервью с миссис Оливер Рассел… – Глокстон лизнул палец, – король поморщился от этого плебейского жеста, – и, перевернув несколько листков, поправил очки и прочёл: – Миссис Рассел… Заявляет… А! Вот. Наша мечта – Великая и Свободная Россия… Наши враги – не русские и тем более не Россия, а большевики Ленина и Троцкого, поработившие эту страну… Мы, женщины Америки, понимаем, что, лишь защищая Россию, мы сумеем защитить себя и своих детей… Каково?