Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время
Шрифт:
Две попытки правительства перейти в контрнаступление окончились провалом. Арест популярного лидера оппозиции парламентского советника П. Брусселя обернулся Днями Баррикад 26–28 августа: покрыв всю столицу баррикадами и окружив королевский дворец, парижане добились освобождения арестованного. 22 октября 1648 г. двору пришлось даровать декларацию, весь текст которой был составлен самим парламентом. Эта декларация утвердила принцип контроля парламента над государственными финансами, снижение ряда косвенных налогов и тальи, освятила государственное банкротство с изъятием у финансистов части незаконно полученной ими прибыли. Уничтоженная в подавляющем большинстве провинций власть интендантов переходила к регулярным судебно-финансовым трибуналам; все судейские оффисье получили гарантии практически полной личной неприкосновенности; право на существование чрезвычайной юстиции решительно отвергалось.
Правительству оставалось прибегнуть к прямой военной операции с установлением продовольственной блокады Парижа. В ночь
Положивший конец Парижской войне Сен-Жерменский мир (1 апреля 1649 г.) был заключен на условиях компромиссного выхода из тупиковой ситуации. Но от него пошла «нисходящая линия» Парламентской Фронды. Программа парламента была исчерпана, больше дать он не мог — народ отказывался платить даже «законные» налоги, и не в силах судей было защитить его от насилий и грабежей солдат, переставших получать жалованье. Политическая инициатива перешла к правительству, начавшему усмирять неплательщиков и постепенно восстанавливать в провинциях интендантский режим управления.
На следующем этапе Фронды («Фронда Принцев», 1650–1653 гг.) развернулась борьба за власть между Мазарини и аристократической группировкой во главе с Конде. Сила фрондерской знати состояла как в опоре на собственную разветвленную клиентелу, так и в том, что ей подчас удавалось использовать энергию плебейских движений для подчинения себе парламентов и городского патрициата. Правительство нанесло первый удар, неожиданно арестовав в январе 1650 г. Конде. Приверженцы Конде закрепились в Бордо, и королевской армии пришлось долго осаждать столицу Гиени. В феврале 1651 г. враги Мазарини — и аристократы, и парламент — неожиданно для него объединились, Конде был освобожден, а кардиналу пришлось отправиться в заграничное изгнание. Осенью возобновилась гражданская война между правительством и Конде, двор выехал из столицы, а затем Мазарини по приглашению королевы вернулся во Францию с набранным им войском. Парижский парламент пытался занять особую позицию, осуждая и Конде, и Мазарини, но 4 июля 1652 г. вошедшим в Париж солдатам армии Конде удалось с помощью части плебса устроить погром ратуши и свергнуть старый муниципалитет, а новый заключил союз с мятежными принцами. Только в октябре
1652 г. королевское правительство смогло при поддержке напуганных погромом зажиточных парижан вернуть себе власть над столицей. Декларацию 22 октября 1648 г. не отменили, но фактически предали забвению, и парламенту было запрещено заниматься большой политикой. Датой окончания Фронды считается 3 августа 1653 г., когда пал ее последний оплот Бордо, где в течение целого года власть принадлежала плебейской организации «Ормэ» («поляна под вязами», по названию места проведения собраний).
ВЕК ЛЮДОВИКА XIV
Преодолев испытания Фронды, а затем доведя в 1659 г. до победоносного конца войну с Испанией, французская абсолютная монархия вступила в самую блестящую фазу своего существования, связанную с именем «Короля-Солнца» Людовика XIV, который после смерти Мазарини в 1661 г. стал править самостоятельно, не назначая первого министра. Король учел уроки Фронды, ограничив возможности потенциальной оппозиции. Он не допускал в свой Узкий совет ни принцев крови, ни духовных лиц, выбирая министров из круга профессионалов-администраторов, принадлежавших к недавнему дворянству. Вакантные посты губернаторов провинций принцам также не предоставлялись. Были снесены старые городские стены Парижа, поддержание порядка в столице было возложено на новосозданный корпус королевской полиции. Политическое подчинение верховных судебных палат было закреплено введением новых регламентов, ограничивших их права на представление ремонстраций. Хозяевами в провинциях стали интенданты, чьи полномочия необычайно расширились (см. гл. «Тенденции развития государственности. Абсолютизм»). Стиль поведения Людовика очень удачно сочетал выполнение функций представительства и реального управления. Роскошные увеселения привлекали и приручали знать, тогда как неизменная пунктуальность и работоспособность монарха позволяли ему успешно играть роль правящего главы государства.
Первым советником короля в вопросах экономики и финансов стал Жан-Батист Кольбер (1619–1683). Выходец из богатой купеческой семьи города Реймса, начавший службу в госсекретариате военных дел, он затем управлял личным хозяйством Мазарини
Собственно экономическая политика Кольбера («кольбертизм») представляла крайний вариант меркантилизма, соединивший устремления к активной роли в мировой торговле и к интенсивному промышленному строительству. Целью было добиться для Франции экономической гегемонии в Европе: перетянуть к себе благодаря активному торговому балансу запасы звонкой монеты из других стран и прийти к хозяйственной независимости, развив все еще отсутствовавшие в стране виды производства. Отсюда особое внимание к созданию мануфактур, внедрявших производство новых изделий и новые технические приемы; оно сочеталось с регламентацией цехового производства для улучшения качества массовой ремесленной продукции. Протекционистский таможенный тариф 1667 г. стал первым общефранцузским тарифом, приспособленным к защите национальной промышленности. К достижениям политики Кольбера относились налаживание французского колониального хозяйства на Антильских островах и создание сети первых торговых баз в Индии, для чего были организованы в 1664 г. монопольные Вест-Индская и Ост-Индская компании (на смену первой из них быстро пришла торговля купцов-частников). Успехи в строительстве флота позволили Франции стать одной из ведущих военно-морских держав.
Кольбер подготовил серию ордонансов, частично унифицировавших королевское законодательство. Он выступил инициатором создания Академии наук Франции (1666 г.) и Парижской обсерватории (1667 г.), курировал государственное меценатство в области литературы и искусства.
Влияние Кольбера упало после вступления Франции в 1672 г. в серию затяжных войн, приведших к осуждавшемуся им чрезмерному росту государственных расходов. Вновь начались займы у финансистов, учреждение рент, продажа должностей. Введение новых налогов вызвало в 1675 г. волну народных восстаний, прокатившуюся по всей Западной Франции, от Сен-Мало до Бордо. Война подвергла тяжелым испытаниям новосозданные торговые компании и мануфактуры, оставляя лишь жизнеспособные. Планы преобразований социальной структуры пришлось отложить в сторону; из наставника своего государя Кольбер превратился в министра, достающего деньги на военные расходы.
Важнейшим событием в истории Франции, имевшим несомненные отрицательные последствия, была отмена в 1685 г. Нантского эдикта. Ей предшествовала шестилетняя кампания правительственных предписаний, планомерно вытеснявших гугенотов из многих сфер общественной деятельности, от придворных должностей до профессии акушерки. Ущемления в правах протестантов постоянно требовало духовенство, да и масса католического населения рукоплескала мерам, направленным против еретиков, особенно те, кто вследствие вводимых запретов на профессии избавлялся от сильных конкурентов. В 1685 г. дело дошло до массовых обращений в католичество посредством печально известных «драгонад»; у гугенотов размещали на постой драгун, те вели себя с солдатской бесцеремонностью, и хозяева, чтобы избавиться от постояльцев, становились католиками. Один за другим переходили в королевскую веру старые протестантские города, ко двору шли торжествующие реляции, и Людовик поверил, что основную массу протестантов действительно озарил свет истины, а значит, Нантский эдикт утратил смысл и подлежит отмене, что и было объявлено эдиктом, подписанным в Фонтенбло 18 октября 1685 г. Отправление протестантского культа подвергалось запрету по всей стране (кроме недавно присоединенного Эльзаса), пасторам надлежало немедленно уехать из Франции. Рядовым же протестантам эмиграция была запрещена под страхом отправки на галеры. Они были вправе оставаться при своей религии, не подвергаясь за это гонениям, но, лишенные храмов и пастырей, могли отправлять ее обряды только келейно или на сходках в потаенных местах (как стали говорить, «в пустыне»), а дети их должны были уже получить католическое воспитание. Но помешать гугенотской эмиграции оказалось невозможно, многие уехали еще до эдикта. Общее число эмигрировавших оценивается приблизительно в 200 тысяч человек, среди них находились богатые купцы и умелые ремесленники, и их отъезд принес вред французской экономике. Не оправдался и расчет на постепенное отмирание протестантизма: гугенотское меньшинство сохранялось во Франции до самой революции.