Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время
Шрифт:
С 60-х годов XVII в. наметился спад питавшего «Католическое возрождение» спонтанного религиозного энтузиазма, бесконтрольность которого настораживала королевские власти. Для таких политиков, как Мазарини и Кольбер, чрезмерная набожность служила симптомом потенциальной политической неблагонадежности. Знаковым явлением стала ликвидация Общества Святых Даров. Правительство не могло примириться с существованием секретной организации, полсотни филиалов которой охватывали всю Францию и которая своим надзором за нравственностью вторгалась в его компетенцию (дело доходило до содержания частных тюрем). Именно Общество Святых Даров развязало в 1664 г. кампанию против комедии Мольера «Тартюф» как наносящей ущерб религии. Но «гонители» сами находились в положении гонимых, и уже в 1665 г., не выдержав усиленной полицейской слежки, руководство общества приняло решение о его самороспуске. «Набожные»
Во второй половине века постепенно сходят на нет ведовские процессы: правительство препятствовало всплескам антиведовской истерии в деревне, приняв рационалистическую трактовку ведовства как суеверия или сознательного обмана, но не как следствия «пакта», заключенного колдуном с дьяволом.
КУЛЬТУРА ФРАНЦИИ XVII ВЕКА
Рационалистическая упорядоченность стала важнейшей чертой французской культуры, классицизм превратился в официальный стиль абсолютной монархии. Главной задачей созданной еще при Ришелье Французской академии стало наведение порядка в литературном языке: чистка его словарного состава, упрощение синтаксиса; успех этой реформы способствовал превращению французского языка в международный язык политики и светского общения.
Достижения барокко применялись в дворцовой архитектуре и в оперной музыке ради создания эффекта королевской пышности. Но эстетика классической трагедии была полемически противопоставлена барочному стилю испанской драматургии. Известное правило «трех единств» (времени, места и действия) исключало злоупотребление сценическими эффектами, позволяя сосредоточиться на углубленном психологическом раскрытии основного конфликта. В этом сложнейшем жанре были созданы лучшие пьесы Корнеля и Расина. К верности природе, чуждой барочной изощренности, призывал Мольер, соединивший в своем творчестве образцы высокой комедии нравов («Тартюф», «Дон Жуан», «Мизантроп») с использованием традиций народного фарса.
В узком слое французских интеллектуалов в течение всего века подспудно сохранялись шедшие от Ренессанса традиции скептицизма и вольномыслия. Во второй половине столетия становится широко известной рационалистическая система Декарта (1596–1650) — механистическая и деистская модель мира, оставлявшая Богу после создания материи-пространства лишь акт «первого толчка», который запустил вселенскую машину. Хотя все работы философа были внесены Ватиканом в «Индекс запрещенных книг», это не мешало их популярности, наглядно проявившейся в том, что прах скончавшегося в Швеции Декарта был перевезен во Францию и торжественно захоронен в церкви Сен-Жермен-де-Пре; картезианство превращается в научную и философскую школу. Декарт еще маскировал свою приверженность теории Коперника, но уже в 1686 г. результаты научной революции в астрономии были изложены в популярной форме в книге Б. Фонтенеля «Разговоры о множестве миров», так через полвека после процесса Галилея коперниканство стало предметом бесед в светских салонах Парижа. Страна приближалась к веку Просвещения.
СТРАНЫ ПИРЕНЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА И ЮЖНЫЕ НИДЕРЛАНДЫ В XVII ВЕКЕ
Испанская монархия вступила в XVII в. могущественной державой — одной из самых обширных, какие только знала история. Помимо Пиренейского полуострова в ее состав входили южная часть Нидерландов, Франш-Конте и Шароле, Неаполитанское королевство, Сицилия, Сардиния, Миланское герцогство и необозримые колониальные владения: Америка от Калифорнии до Огненной Земли, Филиппины, португальские колонии в Африке, Азии и Америке. Однако в XVII в. Испания все менее способна была продолжать борьбу за преобладание в Европе, а в конечном счете утратила и былой престиж, и Португалию, и некоторые другие территории.
Правление каждого из испанских Габсбургов XVII в. отличалось своими особенностями, что позволяет историкам, хотя и с оговорками, выделять в испанской истории XVII в. три периода «по царствованиям». Правление Филиппа III (1598–1621) — сравнительно мирный период в истории Испании, когда страна довольно долго не вела больших войн. Но именно в это время она столкнулась с множеством внутренних проблем. При Филиппе IV (1621–1665) Испания попыталась вернуть утраченные позиции, а
ПРОБЛЕМА УПАДКА ИСПАНИИ
Уже в самом начале XVII в. проницательные современники, впечатленные размахом перемен к худшему, стали рисовать портрет Испании своего времени в мрачных тонах, часто преувеличивая черты упадка и сурово осуждая своих соотечественников. Нередко они сравнивали Испанскую монархию с Римской империей и приходили к выводу, что, пережив, подобно Древнему Риму, эпоху расцвета и величия, достигнув вершины своего могущества, Испания обречена последовать примеру Рима и в другом: за расцветом неминуемо следует упадок. Сходные идеи высказывали и политические противники Испании, прежде всего французские и английские публицисты. Под пером испанских и иностранных авторов сформировался комплекс представлений об упадке Испании. Просветители закрепили его своим авторитетом, и в дальнейшем он тяготел над многими поколениями историков. Лишь во второй половине XX в. стали слышны голоса исследователей, неудовлетворенных этим термином, подчеркивавших, что он требует важных оговорок и слишком прост для характеристики сложных перемен в жизни Испании XVII в. В качестве альтернативы они предлагают термин «кризис», хотя это слово нередко воспринималось современниками и историками в медицинском смысле — как критическая точка болезни, за которой следует выздоровление, восстановление социального организма. Не случайно возникает сравнение Испании с Фениксом, возродившимся из пепла.
В последнее время стала популярной метафора из области физики: историки говорят об «упругости» Испанской монархии, оказавшейся способной восстанавливать свою первоначальную форму после воздействия сильнейшего давления, казалось бы, необратимо деформировавшего ее.
Как бы ни называть этот феномен испанской истории XVII в., за ним стоит вполне определенная реальность. Кризисные явления, под знаком которых прошла значительная часть XVII в., проявились в самых разных сферах: демографической, экономической, социальной, политической и военной. С конца XVI в. проблемы множатся, а в середине XVII в. кризис достиг апогея. Самым очевидным его проявлением стало сокращение населения, особенно городского. Частые неурожаи, неумеренный рост налогов и сеньориальных платежей приводили к разорению земледельцев и обезлюдению деревни. Покидая деревни, люди скапливались в городах, но именно города особенно страдали от опустошавших страну эпидемий. Самой смертоносной была чума 1647–1654 гг. Существенными факторами сокращения населения стали также изгнание морисков, военные потери и эмиграция в Америку. Лишь в первые годы XVIII в. население вновь достигло уровня конца XVI в. — 8 млн. В то же время происходило его перераспределение по территории страны: центральные районы Кастилии в XVII в. так и не восстановились, в то время как население Каталонии несколько возросло.
Резко сократилась деловая активность во всех областях экономики, которая и в XVII в. сохраняла многие черты, характерные для Средневековья. Собственниками большей части земли по-прежнему являлись крупные светские и духовные сеньоры; некоторые из них сосредоточили в своих руках власть над сотнями городков, сел и деревень. Политика королевской власти, сохранявшей жесткие правила майората, защищала высшую знать от разорения, но тем самым ограничивала земельный рынок; минимальными оказывались и возможности сеньоров внедрять передовые методы хозяйствования. Испания оставалась аграрной страной, но при этом все более зависела от привозного хлеба.
Последствия ввоза серебра из Америки отрицательно сказались на промышленном производстве, особенно суконном, которое при отсутствии последовательной протекционистской политики короны не могло конкурировать с иностранным. К XVII в. экономика Испании уже настолько зависела от своевременного прихода «серебряных флотов» из Нового Света, что сокращение поступлений из Америки оказалось для нее болезненным. Оно было вызвано увеличением расходов на добычу серебра, растущим удержанием его части в пользу колониальных властей, трудностями в обеспечении американского рынка необходимыми товарами в обмен на вывозимые драгоценные металлы, изъятием части золота и серебра другими странами путем контрабандной торговли и пиратства.