Всемирная история: в 6 томах. Том 5: Мир в XIX веке
Шрифт:
Все это предрешило исход борьбы в последних очагах сопротивления. Римская республика с трудом защищалась от блокировавших город неаполитанских и австрийских войск, а с апреля 1848 г. — и от направленного в Папскую область французского экспедиционного корпуса. В июле 1849 г. город был оккупирован французскими войсками. С их помощью было восстановлено Папское государство во главе с Пием IX. В августе 1849 г. пал последний оплот революции — Венеция, претерпевшая все тяготы блокады, голода, бесконечных артиллерийских обстрелов с суши и с моря. Наступила очередная полоса реакции с сопутствовавшими ей репрессиями и новой волной эмиграции. Однако политические события 1846–1849 гг. ускорили кризис Венской системы и открыли новые перспективы для борьбы за независимость, единство и модернизацию Италии.
Решающие битвы Рисорджименто развернулись на исходе 1860-х годов — в 1870-е годы при активном участии либерального и демократического течений, сопротивлении консервативных и традиционалистских сил и растущем воздействии на положение дел в Италии европейской дипломатии. Заметную роль в восстановлении патриотических и либеральных сил сыграло Сардинское королевство (Пьемонт), где сохранялся конституционно-парламентский режим, была реорганизована армия и проводились экономические преобразования. Возросла роль правительства, которое в 1852–1861 гг. возглавлял граф Б.К. Кавур, блестящий политик и искусный дипломат, ставший лидером либеральных сил. В противодействии диктату Австрии он добивался поддержки Англией и Францией претенциозных планов Савойской династии. Военные силы Пьемонта участвовали в Крымской войне против России в 1853–1856 гг., а делегация
Между тем в действие вступили патриотические силы, под напором которых были изгнаны австрийские гарнизоны и свергнуты правители Тосканы, Пармы, Модены. Восстала Романья — мятежная часть Папской области; вновь развернулись антибурбонские выступления в Неаполитанском королевстве, особенно в Сицилии. Плебисциты 1859–1860 гг. подтвердили, как и в 1848 г., согласие населения государств Центральной Италии на объединение с Пьемонтом на конституционных началах. Под руководством Дж. Гарибальди была осуществлена экспедиция гарибальдийской «Тысячи» (около 1200 волонтеров) в Сицилию. При поддержке местного населения гарибальдийские силы разгромили королевские войска и установили на острове революционный режим, а летом 1860 г. переправились через Мессинский пролив и начали триумфальное движение к Неаполю, в который вошли 7 сентября. Опасаясь радикализации политической ситуации на юге Италии, регулярные части Пьемонта под командованием Виктора Эммануила II в свою очередь двинулись на юг, заняв по дороге части Папских владений — Анкону и Перуджу, а затем в феврале 1861 г. овладев крепостью Гаэта. 21 октября 1860 г. в королевстве был проведен плебисцит, на котором большинство жителей высказались за включение юга в состав Пьемонта, в чем немалую роль сыграл Гарибальди. При всех разногласиях с «умеренными» и Кавуром он понимал необходимость сотрудничества с монархией во имя независимости и объединения Италии.
17 марта 1861 г. избранный по инициативе Пьемонта общеитальянский (без Венето и Папской области) парламент конституировал создание по «воле нации» итальянского королевства. Виктор Эммануил II принял титул итальянского короля. Положения Альбертианского статута 1848 г. были распространены на все королевство. Декларировались гражданские права и свободы: неприкосновенность личности и жилища, частной собственности, свобода печати, собраний, ассоциаций, упразднялся ряд сословных привилегий. Был узаконен двухпалатный парламент как представительный и законодательный орган. Нижняя палата депутатов была выборной, хотя избирательными правами первоначально обладали лишь 2 % населения. Члены верхней палаты — Сената — назначались королем пожизненно из представителей знати, генералитета, высшей бюрократии, духовенства, видных деятелей культуры.
В 1861–1862 гг. новое государство было признано большинством стран Европы, в том числе Великобританией, Францией, Россией, Пруссией, Испанией и др. После тщетных попыток урегулировать отношения с Австрийской империей Итальянское королевство в 1866 г. заключило союз с Пруссией и приняло участие в Австро-прусской войне 1866 г. (в истории Италии так называемая третья война за независимость). После победы Пруссии по Венскому договору, заключенному между Италией и Австрией, Венето с Венецией при посредничестве Берлина перешло итальянскому государству. Триест, Трентино и Венеция-Джулия — территории со смешанным итальянским, славянским и отчасти немецким населением остались в рамках Австрийской (с 1867 г. Австро-Венгерской) империи. Они получили название «неосвобожденных», «неискупленных земель» (terre irredente), а ирредентизм — движение за их «освобождение», т. е. включение в состав итальянского государства — играл заметную роль в жизни Италии вплоть до 1920-х годов, подпитывая националистические настроения. В том же 1866 г. Австрийская империя признала итальянское государство.
С наибольшими трудностями было связано решение «римского вопроса». Пий IX в своем двойном качестве — главы государства и главы католической церкви — вплоть до своей кончины в 1878 г. сохранил враждебное отношение к образованию итальянского государства и политическим переменам в нем. Он сыграл решающую роль в определении консервативного курса папства, отвергнув чаяния реформаторски и либерально настроенной части духовенства и предопределив дальнейшие схватки своих преемников — понтификов Льва XIII (1878–1903), Пия X (1903–1914) и Бенедикта XV (1914–1922) — со сторонниками «модернизма» в католических рядах и конфликтные взаимоотношения папства с итальянским государством. В 1864 г. была обнародована папская энциклика «Quanta сига» с приложением «Силлабуса», перечня «важнейших заблуждений» человечества. В них доказывалась правомерность всех деяний церкви и подвергались суровой критике как род ереси рационализм, научные знания, политические идеи нового времени, в том числе либерализм, демократия, социализм и коммунизм, ценности Рисорджименто. В 1869–1870 гг. в Риме по инициативе Пия IX был созван первый Ватиканский (Вселенский) собор. Он узаконил принцип непогрешимости папы — неоспоримости интерпретации им доктрин, касающихся веры и морали, и санкционировал жесткие дисциплинарные меры против оппозиционных папскому абсолютизму кругов духовенства и паствы.
«…Нет ничего удивительного в том, что дух революционных перемен, так долго возмущавший народы мира, вышел за пределы политики и влияние его уже ощущается в родственной области практической экономики. К нынешнему конфликту привели прогресс промышленности, развитие новых отраслей, изменившиеся отношения между рабочими и хозяевами, огромные состояния немногих и бедность многих, наконец — заметный упадок нравственности. Положение очень серьезно, оно вызывает сильнейшие опасения, ученые толкуют о нем, деловые люди предлагают разные планы, народные собрания, парламенты и правительства им заняты, словом — общественное внимание в высшей степени захвачено им.
Прежде, досточтимые братья, мы обращались к вам ради Церкви и общего блага, чтобы опровергнуть ложные учения о политической власти, о человеческой свободе, о государственном устройстве и тому подобных предметах; так и теперь сочли полезным сделать предметом своего послания рабочий вопрос. Мы уже касались этого раза два; но сейчас, по долгу апостольского служения, открыто и всесторонне обсудим этот вопрос, чтобы не было никаких сомнений в том, на основе каких принципов должно решить его в согласии с истиной и справедливостью. Обсуждать его нелегко и в известной мере опасно. Нелегко определить относительные права и взаимные обязанности богатых и бедных, капиталистов и рабочих. Опасность же в том, что ловкие агитаторы непрестанно пользуются такими спорами, извращая суждения и побуждая народ к мятежу.
Нет и спора — в этом согласны все, — что надо найти какое-то средство против зол и несчастий, от которых теперь страдают почти все рабочие. Старинные цеха уничтожены в прошлом веке, и никакие сообщества не заменили их. Общественные учреждения и законы отвергли веру отцов. Разъединенные рабочие ничем не защищены от бессердечия хозяев и жестокости неограниченного соперничества. Бедствия эти усугубляло хищное ростовщичество; Церковь не раз осуждала его, но оно существует в иных видах, корыстолюбие же и алчность остаются теми, что и прежде. Кроме того, теперь нередко работают по договору, а в руках незначительного числа сосредоточено столько отраслей производства,
Чтобы преодолеть это зло, социалисты, рассчитывая на зависть бедных к богатым, предлагают уничтожить частную собственность и требуют, чтобы личное имущество стало общим и находилось в ведении государства или местных властей. Им кажется, что, передав собственность от частных лиц обществу, они исправят нынешние беды, ибо каждый гражданин будет иметь долю во всем, что ему может понадобиться. Однако предложения эти настолько непригодны, что если выполнить их, рабочие пострадали бы первыми. К тому же они несправедливы — ведь, следуя им, пришлось бы ограбить законных владельцев, впустить государство туда, где ему не место, и совершенно расстроить общественную жизнь.
Профессиональные союзы.
Хозяева и рабочие могут немало сделать и сами при помощи учреждений и обществ, которые стремятся помогать нуждающимся и сводят ближе оба сословия. Тут можно упомянуть общества взаимной поддержки, общества, основанные частными лицами для страхования рабочих, их вдов и сирот на случай бедствия, болезни или смерти, и попечительства или учреждения, пекущиеся о детях, подростках и престарелых.
Важнее всего союзы рабочих, которые, в сущности, заключают в себе все остальное. История свидетельствует, что ремесленные цехи прежних веков достигали многого. Они не только приносили немалую пользу рабочим, но и помогали совершенствовать мастерство, как видно из многочисленных памятников. Такие союзы должны быть сообразованы с требованиями времени, в котором мы живем, поскольку теперь можно получить лучшее образование, обычаи изменились, потребностей стало больше.
Отрадно отметить, что уже немало союзов, в которые входят одни рабочие или рабочие и хозяева вместе; тем не менее, их недостает, и весьма желательно, чтобы они умножились и усилили свою деятельность. Мы не раз говорили о них, но объясним здесь, как они нужны, покажем, что они имеют полное право на существование, и уточним кое-что относительно их организации и действий. Сознавая свою слабость, человек ищет поддержки вне самого себя.
Здесь Мы упомянем о тех братствах, обществах и монашеских орденах, которые обязаны своим возникновением церковной власти и благочестию христиан. О том, как много сделали они для людей, свидетельствуют летописи веков до нашего времени включительно. Разум воспрещает оспаривать, что союзы эти, безупречные по своим целям, коренятся в естественном законе. В религиозном отношении они по праву ответственны лишь перед Церковью; мирские правители не имеют власти над ними и не вправе вмешиваться в их дела, напротив, должны покровительствовать им, уважать их, а если нужно — и защищать.
Но, как известно, правительства ведут себя иначе, особенно в наше время. Во многих странах они позволяли себе насильственные действия и различные обиды, подчиняли эти общества гражданскому закону, нарушали их права юридической личности и лишали их собственности, принадлежавшей Церкви, членам союзов, учредителям, жертвователям и тем, наконец, ради кого общества основаны. Мы сожалеем о таком ограблении, ибо оно несправедливо и может привести к тяжелым последствиям. Для сожаления тем больше оснований, что, провозглашая свободу союзов, закон всячески преследует мирные и полезные католические общества, предоставляя полную свободу тем, чья деятельность вредна для веры и опасна для государства.
Разных союзов, особенно рабочих, теперь гораздо больше, чем прежде. Не будем говорить обо всех, входя в подробности, касающиеся их происхождения, целей и средств. Однако немало свидетельств о том, что многие из них направляемы невидимыми вожаками, осуществляющими в них принципы, противные христианству и общественному благу. Они пытаются захватить все поле трудовой деятельности и вынуждают рабочих либо присоединиться к ним, либо голодать. При таких обстоятельствах рабочие-христиане вынуждены либо войти в союз, где может подвергаться опасности их религиозная жизнь, либо основать свои союзы — соединить силы и смело свергнуть иго несправедливого и невыносимого угнетения. Конечно, всякий, кто не желает подвергать крайней опасности наивысшее наше благо, предпочтет второе решение.
Заслуживают всяческой похвалы те католики, — а их немало, — которые, понимая требование времени, изыскивают добрые способы и установления, чтобы улучшить положение рабочих. Принимая к сердцу их дела, они стремятся улучшить жизнь их семейств, внести справедливость в отношения с хозяевами и напомнить обоим классам веление долга и заповеди Евангелия, которое, внушая самоограничение, удерживает людей в пределах умеренности и приводит в согласие расходящиеся интересы лиц и классов, составляющих государство.
Имея в виду такие цели, одни сходятся вместе, чтобы обсудить, как им действовать сообща и как приложить к делу свои благие намерения. Другие стремятся объединить рабочих в союзы, помочь им советом и средствами и отыскивать для них возможность честного и вознаграждаемого труда. Епископы, со своей стороны, всячески поддерживают все это, и многие пастыри, в том числе монахи, с их одобрения и при их помощи, прилежно трудятся над духовным и умственным развитием рабочих, входящих в католические союзы.
Нет недостатка и в состоятельных католиках, которые делят свое достояние с теми, кто живет работой своих рук, и тратят огромные деньги на устройство и распространение обществ, благодаря которым рабочий без особых усилий может достигнуть своим трудом не только преимуществ в настоящем, но и уверенности в будущем. Не будем говорить, как благотворна для общества вся эта многосторонняя и ревностная деятельность, это и так известно.
Мы видим в ней основание для самых радостных надежд, лишь бы такие союзы росли и распространялись, а во главе их стояли добрые и мудрые люди. Пусть государство оберегает сообщества своих граждан, по праву соединившихся вместе; но вмешиваться в их внутренние дела и препятствовать их организации оно не должно, ибо они живут и движутся душой, находящейся внутри, а посторонняя сила может ее убить.
…Итак, пусть наши союзы, прежде всего и по преимуществу, обращаются к Богу; пусть религиозное наставление занимает в них первое место, пусть каждый из членов союза заботливо обучается тому, что составляет его обязанности к Богу, чему он верит, на что надеется и что ведет его к вечному спасению. Пусть каждый рабочий с особенным вниманием остерегается ошибочных мнений и ложных учений и укрепляется в противодействии им. Пусть рабочие побуждаются и приучаются к богослужению, к ревностному отправлению религиозных обязанностей и, между прочим, к чествованию воскресных и праздничных дней. Пусть они учатся почитать и любить святую Церковь, нашу общую Матерь, ибо повиноваться ее наставлениям и соблюдать ее таинства — средство, преподанное Богом для прощения грехов и освящения жизни».
Непримиримость папы и реальная угроза интернационализации «римского вопроса» создавали немалые сложности для конституционно-монархических сил итальянского государства, стремившихся предстать в Европе фактором стабильности и порядка. Нарастал их конфликт с поборниками мадзинизма и гарибальдизма, не мыслившими единой Италии без Рима. Неудачные попытки Гарибальди в 1862 и 1867 гг. решить с помощью волонтеров этот вопрос вызвала политический кризис в Италии. Осложнились итало-французские отношения. В этой ситуации международный кризис в Европе, вылившийся во Франко-прусскую войну и ускоривший падение Второй империи во Франции, дал беспрецедентную возможность правящим кругам итальянского государства решить «римский вопрос». 20 сентября 1870 г. итальянские войска заняли Папскую область и вступили в Рим, положив конец существованию Папского государства. Успешный плебисцит в Лацио и Риме санкционировал, как ранее в Венето, их вхождение в Итальянское королевство. В 1871 г. Рим стал столицей Италии. Был принят закон «О гарантиях прерогатив папы и Святого престола и о взаимоотношениях государства и церкви», действовавший вплоть до 1929 г. Католицизм был признан государственной религией. Особа папы объявлялась священной и неприкосновенной. Ему, как главе католической церкви, предоставлялась полная свобода в осуществлении духовных функций, но папа лишался прерогатив светской власти, а владения Святого престола ограничивались Ватиканским и Латеранским дворцами в Риме и загородной виллой. Закон оставил открытыми вопросы церковного имущества и религиозных конгрегаций, полномочий церкви в области гражданских отношений и образования, дав возможность государству решать их по своему усмотрению.