Всемирная выставка в Петербурге
Шрифт:
— Михаил? — прервал мысли Коржова незнакомец.
Коржов повернулся направо. Рядом с ним на лавке сидел респектабельный и по-щегольски одетый господин: на вид лет двадцать или двадцать пять; завитые усы, тщательно напомаженные волосы с искусным пробором, модный узкий галстук под туго накрахмаленным воротничком, стоящим так, что и вздохнуть, наверно, трудно. Костюм в полоску: видимо, не служит, отдыхает. Цепочка для часов ни золотая, ни серебряная: необычная, с эмалевыми вставками цветными, алюминиевая, что ли... Тросточка барская. В общем,
— Извиняюсь, барин, это вы ко мне? — спросил он робко.
— Вы Коржов, Михаил? Я ведь прав?
— Правы, барин. Чем обязан?
С чего бы это вдруг дворянину общаться с ним, парнем со стройки?
— Я слышал, у вас мать при взрыве ранило, — заметил незнакомец, не представляясь.
— Угу, — кивнул Миша.
Он вспомнил, как минут десять тому назад, общаясь с сестрой-привратницей, уже видел краем глаза этот полосатый костюм подле себя. Барин следил за ним, что ли? Какой странный тип...
— Помню, как моя мать тоже однажды чуть не погибла... Бог миловал. Должно быть, вы в смятении сейчас?
— Как любой человек, чья родня при смерти, — ответил Коржов.
— Осмелюсь предположить, что не как любой! — сказал незнакомец.
— О чём вы?
— Ваша мать... Она ведь перед тем, как попасть в больницу, открыла вам некий секрет верно?..
— Какой ещё секрет? — Удивился Миша и, забыв о правилах хорошего тона, уставился на барина. — О чём вы? Да вы кто вообще такой?!
— Не волнуйтесь, господин Коржов, я желаю вам только добра. Как и нашей родине, — произнёс незнакомец напыщенно и совершенно неубедительно.
— Да желайте на здоровье. От меня-то что вам надо?
— Мы хотим помочь вам разобраться с теми сведениями, которые вы получили вчера от мамаши...
— Да не получал я никаких сведений, говорил же! Я её раненной даже ни разу не видел! Да вы меня спутали с кем-то!
— Я ни с кем вас не путал. Выходит... Значит, вам так ничего не передали?
— А что мне должны были передать?
— Я не уполномочен пересказывать. Меня послали только пригласить вас к нам и передать записку с адресом. А, коль скоро вы ещё не знаете о себе того, что знаем о вас мы, думается, что вам это будет тем интереснее, и сходить по этому адресу вы не откажетесь...
— Кто такие —«вы»? — спросил Коржов.
— Вы и это узнаете, если придёте и будете с нами сотрудничать, — по-декадентски рисуясь, улыбнулся барин. — Приходите завтра вечером в Свято-Егорьевский переулок, дом слева от булочной, третий этаж. И спросите там Арнольда Арчибальдовича...
Незнакомец сунул Мише смятую бумажку.
— Полный адрес тут. Вы грамотный?
— Естественно. Я в Петербурге родился.
— Прекрасно. Тогда ждём вас завтра...
— Послушайте, — сказал Миша. — Думаете, у меня есть время ходить по гостям? Завтра вечером
— Я понимаю, — кивнул незнакомец. — Не сможете завтра, тогда через два, через три дня. В воскресенье тоже можете прийти. Но не затягивайте.
— А если я не захочу идти к вам вовсе? — спросил Миша.
— Тогда мы вас похитим, — сказал барин.
После этого он встал и, не говоря ни слова, двинулся прочь, в сторону проезжей части, около которой был оставлен автопед — модная среди эксцентричных господ самодвижущаяся двухколёсная платформа. Вставил в платформу трость, оказавшуюся ключом и одновременно рулём от устройства, нажал на педаль, выпустил клуб пара и умчался.
Несколько минут Миша таращился на дорогу, словно бы ожидая, что незнакомец появится там ещё раз. Из оцепенения его вывела невеста, появления которой Коржов даже не заметил.
— На что это ты там глядишь? Ты здоров ли? — спросила она.
Миша отмер.
— Привет. Я в порядке.
— Ты глядишь как не в себе.
— Понимаешь, — Миша встал. — Ко мне сейчас какой-то тип вязался... Скажем так, очень странный.
Коржов описал незнакомца.
— Наверно, адвокат, — сказала Варя.
— Почему?
— Ну, мне так кажется. Адвокаты — подозрительные личности, преступников отмазывают... Тятя говорил, как завелись они при прошлом государе, так всё зло и началось.
— Может быть и адвокат, — не спорил Миша. — Кстати, знаешь что? Он почему-то считает, мол, мать перед тем, как в больницу попасть, мне какой-то секрет рассказала. Я ему сказал, что это чушь, что я и не был с ней, когда её поранило. А он всё равно за своё... Она тебе случайно ничего не говорила... в смысле... важного?
— Нет, — сказала Варя, отведя взгляд. — Ничего.
— Это точно?
— Ты, что, сумасшедшему веришь?!
— Не верю, конечно. — Коржов сменил тему. — А к маме опять не пускают... Ну хотя бы говорят, она жива...
Глава 5, В которой Венедикт думает о будущем России, а потом припоминает ее прошлое
Венедикт мчал вдоль Невы на автопеде, любовался проносящимся мимо «строгим, стройным видом», ощущал, как развеваются полы его сюртука и, несмотря на не очень удачный разговор с Михаилом, пребывал в необычно приподнятом настроении. И баржи, движущиеся с обеих сторон от возвышающихся над водою путей «метрополитена» слева от него, и расписанные в лубочном стиле паромобили, обгоняющие конку справа, и дамы в белых платьях с кружевными зонтиками, улыбающиеся со второго этажа этой самой конки, и мелькнувшая над ними реклама мужских подтяжек, которая украшала доходный дом с полукруглыми окнами — всё сегодня казалось ему необычно прекрасным.