Всемирный следопыт, 1927 № 08

Коллектив авторов

Когда ко мне снова вернулась способность рассуждать, я догадался о причине падения башни. Взрыв потревожил ее основание, и она простояла еще несколько часов, чтобы потом загромоздить выход тысячепудовыми обломками. Вместе с этим я ясно представил себе свое положение. От сознания, что я предпочел медленную смерть мгновенной, замирало сердце. Поддайся я на несколько минут отчаянию, — и над моим телом навсегда сошлись бы мертвящие волны. Но инстинкт еще живого существа — человека, не позволял этому чувству овладеть мною. И я энергично стал работать руками, стараясь не думать, что ждет меня впереди. В груди горело

одно желание — достигнуть чудесного зала.

По всем признакам, какие только можно было подметить, плывя в абсолютном мраке, вода не прибывала. Ее уровень, должно быть, сравнялся с уровнем воды в трубе.

Совершенно обессиленный, я, наконец, почувствовал, что коридор кончился. Руки мои больше не касались близко сходившихся стен. Я снова попал в комнату пыток. Шума падения воды уже не слышно было. Моя догадка подтвердилась. Пробраться в трубу не составляло большого труда. Но, когда я оказался там, меня внезапно осенила мысль: «не имеет ли подземный источник какого-нибудь сообщения с поверхностью земли?» Такое предположение имело много оснований. Некоторые колодцы в средне-азиатских Кара-кумах, откуда караваны на пути запасаются водой, сообщались с грунтовыми источниками. Таких колодцев, вырытых еще в древние времена очень, много в пустынях Персии. Они разбросаны там через каждые двадцать-тридцать километров по линии течения подземного источника.

Это соображение придало мне силы. Надежда снова запылала в груди. Однако я понимал, что двигаться по руслу таким же способом, каким я это делал до сих пор, было немыслимо. Протяжение трубы было, вероятно, невелико, а на пути естественного русла могли встретиться непреодолимые препятствия.

Я повернулся, зашагал в сторону своего открытия и скоро достиг его.

Теперь я ничего не видел: все было окутано непроницаемым мраком. Ощупью пробрался в базальтовую комнату и опустился на один из сундуков, но тут же вскочил с криком радости:

— Лодка!.. Лодка!.. Я спасен!..

И действительно, подо мной была хотя и странная, но все же способная держаться на поверхности воды «лодка», вернее — плот.

В одно мгновение крышка сундука была сорвана, и, сгибаясь под ее тяжестью, я устремился к бассейну.

Импровизированный плот держался на воде хорошо. Ни секунды не медля, я поместился на его дне и пустил по течению. Слегка покачиваясь и вздрагивая, плот быстро заскользил в трубе.

Через минуту я миновал залитое водой подземелье, а еще через две — почувствовал, что над головой уже не труба, а естественный свод подземного источника. Плот бежал дальше…

По приблизительному подсчету я проплыл не один десяток верст, и тревога стала заползать в сознание.

— Может быть, над источником колодца совсем нет? — закрадывалось сомнение. Но я гнал от себя эту мысль…

И вот вдруг плот опять стрелою понесся по взбесившемуся течению. Издали донесся неопределенный гул.

Прислушался… Плот летел все быстрей и быстрей. Гул приближался, увеличивался. Волны уже не плескались и не журчали, а яростно ревели.

Скоро я ясно стал различать грохот свергавшейся воды.

«Подземный водопад!» — словно ножом резнуло мозг. На лбу выступил холодный пот…

В слепом ужасе я прижался омертвевшим лицом ко дну плота и вместе с ним пулей прострелил стихию шума… только шума, который через миг остался позади.

Плот

все еще несся со страшной быстротой, но было заметно, что течение начинает замедляться. Я поднял голову, но ничего не мог понять. Шум постепенно умолкал и скоро совсем замер. Поток опять заплескался и мерно зажурчал.

_{Плот летел все быстрей и быстрей. Послышался приближающийся гул водопада. Волны уже не плескались и не журчали, а яростно ревели, увлекаемые неумолимой силой…}

Оставленный позади шум долго еще оставался для меня загадкой. Лишь впоследствии я догадался, что поток делился на два рукава — один падал глубоко вниз, а другой продолжал прежний путь.

Проплыв еще около часа, я неожиданно встрепенулся и впился глазами в темноту. Впереди из мрака медленно выплывало белесоватое облачко и двигалось ко мне.

Задыхаясь от радости, я не отрывал от него глаз.

— Колодец! — не выдержав, закричал я. Чудесной музыкой прозвучало в груди это слово.

Действительно, это был колодец. Через минуту я глядел в узкую, высокую трубу на кружок голубого неба, величиной с блюдечко.

Течение было очень слабое, и мне без больших усилий удалось, цепко схватившись за выступавший камень, остановить плот и держаться на одном месте.

Я хорошо знал, что у таких колодцев караваны останавливаются почти ежедневно, а то и по нескольку раз в день. Оставалось только терпеливо ждать. Но ждать пришлось недолго. Над маленьким окошечком вскоре показались две маленькие фигурки и какая-то точка стала опускаться вниз. Точка, приближаясь, увеличивалась: я увидел большую кожаную бадью с камнем на дне.

Не успела бадья зачерпнуть воды, как я уже ухватился за нее. Наверху мою тяжесть приняли за воду и тотчас потянули бадью обратно.

Голубое блюдечко превратилось в тарелку, потом стало еще больше и, наконец, моя голова выглянула на свет.

Тащившие меня двое дюжих туземцев, завидя необыкновенное содержимое ведра, раскрыли рты, бросили веревку и с воплями: — «Шайтан!..» — «Дьявол!» — кинулись от колодца. Ведро засвистело, падая в глубину, но я успел схватиться за выложенный камнем край колодца и, теряя последние силы, мешком свалился на песок.

Когда паника улеглась, меня бережно подняли, унесли в палатку, положили на ковер. Поставили рядом большую деревянную чашку «арьяна» и медный кувшин кумыса.

Но я, не прикасаясь ни к тому, ни к другому, повернулся на бок и забылся крепким сном…

МЕЧТАТЕЛЬ В ГОРАХ

Рассказы Зэн-Грей