Всемирный следопыт, 1928 № 04
Шрифт:
Однако неясный страх сопутствовал Саргассо во всех его плаваниях. Жуткие рассказы о том, как его нашли в Саргассовом море, заставляли мальчика вздрагивать при одном упоминании о спокойных синих лагунах этого моря, омывающего золотистые просторы цепких и коварных водорослей. Выловленный в море младенец не мог пожаловаться на одиночество: трупы двух матросов и няньки-негритянки были его безмолвными спутниками.
Суеверные предания поколений моряков населили сине-золотое Саргассово море мертвецами и переполнили его тысячами «призраков» мертвых кораблей.
Страх рос вместе с Саргассо, и если десятилетний мальчишка Сэм с головой закрывался шершавым приютским одеялом, вспоминая историю своего спасения,
* * *
Крупные весенние звезды дрожали и переливались на черном бархате неба, когда Сэм, вздрагивающий от холода и страха, в одной рубашонке спустился по водосточной трубе и бесшумно побежал к высоким стенам, ограждавшим питомцев сиротского дома от соблазнов мира. Там, за оградой Сэма ожидали тысячи неприятностей… может быть, Саргассово море… Здесь, в душных классах приюта благонравным поведением и успехами в науках он мог снискать расположение учителей и дам-патронесс, подготовив почву для блестящей карьеры гуттаперчевых воротничков, фальшивых бриллиантовых запонок и невыносимого блеска остроносых штиблет. Сэм легко спрыгнул со стены и, не колеблясь, помчался по пустынным безмолвным улицам…
У кабачка «Кошачий Глаз» он споткнулся о спящего моряка и разбудил его маленьким костлявым коленом, воткнувшимся в довольно круглый живот спавшего. Часы пробили три в ту минуту, когда увесистый удар кулака готов был обрушиться на мальчика. Но колокола портовых часов спасли его. Моряк прислушался к бою, рассмеялся и, держа Сэма в воздухе на вытянутой руке, чиркнул спичкой о подошву. Даже через двадцать пять лет Саргассо мог точно повторить слова и тон, каким они были сказаны:
— Разрази меня гром, если я не поймал русалку!.. Ошибся, сорок одна пушка!.. Это не русалка, а маленький леший, вдобавок совершенно не боящийся простуды… Сыночек, ты, по всем приметам, растоптал кишки дяди Билля как раз вовремя. Еще полчаса и старая калоша «Палладии» безвозвратно отчалил бы от пристани. Почему это ты крейсируешь в столь легкой оснастке? Разве у тебя нет дома?
— Ни дома, ни родных… Никого, сэр…
Вслед за этим моряк наполовину потащил, наполовину понес Сэма по дороге к порту. Дядя Билль, слегка спотыкаясь на ходу, болтал без умолку:
— «Палладии» — это мой бриг[11]), сыночек. Отходит на заре. Если бы ты не вздумал топтаться по моему животу именно в это время, я ни за что не услышал бы, как разбитые бубенцы дряхлой мэрии[12]) прозвякали шесть склянок[13]). А это наверно были бы мои последние склянки. Помощник уже давно точит на меня зубы и метит на мое место. Так, значит, у тебя нет дома, сынок? Хочешь быть моряком, а? Да? Ну, вот и прекрасно! Старый Билль Гоммидж сделает из тебя человека, сорок одна пушка!
По качающемуся скользкому трапу они взобрались на борт небольшого грязного брига. Причальные канаты были уже отданы, и маленький суетливый буксир нетерпеливо пыхтел, ожидая отплытия. Сэм хорошо запомнил краткую но могучую словесную битву между шкипером Билли Гоммидж и его помощником, хаос и невероятную суматоху прощания с портом, жуткий переход через Саргассово море, все возрастающий необъяснимый страх и бегство с «Палладина» в Бербайсе.
Но зов моря пересилил этот страх; море овладело им безраздельно. Он поступил юнгой на сахарное каботажное[14]) судно. Здесь он научился пить ром, как воду, а лучшие моряки дали ему первые уроки морского дела. Совершая более продолжительные плавания на все лучших и лучших
Он оказался хорошим моряком. Он знал море, как свои пять пальцев, делал маневры с быстротой и точностью машины и изучил оснастку всех систем и типов кораблей. Но побороть страх перед Саргассовым морем было выше сил Сэма Саргассо. Он растравлял и взвинчивал его тем, что отыскивал в библиотеках старинные фолианты[16]), повествовавшие о различных суевериях моряков. Он испытывал болезненное удовольствие, читая о Летучем Голландце, возвещающем смерть встречным кораблям, о тысячах примет и зловещих предзнаменований, о тайнах Саргассов и иных уголков соленых просторов моря. Во время чтения волосы шевелились у него на голове, в завывании ветра в трубе чудилось ему похоронное пение, догорала, треща, свеча — но Саргассо не мог оторвать зачарованных расширившихся глаз от книги ужасов…
II. Безумство храбрых.
Это случилось на севере Атлантики. Была бурная январьская ночь, когда Сэм Саргассо совершил удивительный маневр. Спустив лодку с несколькими матросами, он спас с разбитого четырехмачтовика сорок пять человек. Газеты всех стран мира назвали этот маневр безумством храбрых, и этот случай дал Саргассо возможность получить корабль. Четырехмачтовик прибуксировали в порт, и владельцы судна послали за Саргассо.
Сэм Саргассо совершил удивительный маневр. Спустив лодку с несколькими матросами, он спас с разбитого четырехмачтовика сорок пять человек…
— «Сирену» приведут в порядок, мистер Саргассо. Если хотите, можете занять на ней место капитана…
— А в какой рейс отправляется судно? — перебил Сэм.
— Вы отведете его в Нью-Йорк с грузом угля. Затем «Сирена» совершит рейс в Китай, где пробудет некоторое время в составе торгового флота в Тихом океане…
Сэм колебался недолго. В этот же день он отвел «Сирену» к месту ссыпки угля в доке[17]) Барри. Пока в открытые люки с грохотом сыпался уголь, команда оснастила заново корабль. К вечеру все было готово, и Саргассо прошелся по грязной набережной, с удовольствием любуясь четким и стройным силуэтом «Сирены» на опалово-янтарном фоне угасающего заката. Потом он вернулся на корабль и критически-придирчивым взглядом осмотрел каждую деталь оснастки. Потом собрал команду и решительно потребовал смыть малейшие следы угольной пыли.
— В первый раз в жизни приходится слышать, чтобы анафемский угольный фургон отправляли в море чистым, — буркнул за ужином младший помощник. — Не прикажет ли мистер Саргассо повесить плюшевые портьеры у входа в угольные трюмы? Как вы думаете, мистер Фишер?
Саргассо не обратил внимания на колокол, звавший к ужину. Он продолжал тщательно осматривать корабль.
— Мистер Бене, мы учимся всю жизнь, и даже седина не дает нам патента на мудрость, — вразумительно ответил Фишер, старший помощник Саргассо. — Если шкипер прикажет вам вооружиться шваброй и замывать его следы, по мере того как он подымается по лестнице из трюма — вы обязаны это сделать. Свыкнитесь с этой мыслью, друг мой! Саргассо— капитан этого корабля, а кроме того, запомните, — он превосходный моряк.