Всемирный следопыт, 1930 № 04
Шрифт:
Рис. 41
Когда лес запестрел черными и красными ягодами, га- полянах уже колыхались высокие колосья, и женщины, вырывая их, палкой выбивали зерна.
В двух днях ходьбы к югу на берегу озера находилось другое стойбище. Между двумя селениями с давних времен ежегодно происходил обмен
Однако на этот раз гости почему-то запаздывали. Удивленные охотники решили послать гонцов: двух охотников и двух женщин. Старый охотник и старая женщина должны были напомнить о древнем обычае, который дальнее стойбище теперь почему-то нарушило, их спутники — парень и девушка — должны были возвестить радость осеннего праздника.
По расчету стариков, посланцы должны были вернуться с гостями обратно на пятые сутки. К этому времени женщины приготовили большой запас еды, молодые женщины прихорашивались, натирая себя маслом, девушки собирали и укладывали свои малочисленные пожитки, готовясь на всю жизнь покинуть родное стойбище, а мужская молодежь тренировалась для предстоящих состязаний.
Настал долгожданный день. Гости не пришли. До самой ночи гудело стойбище. Люди не знали что и думать: если бы случилось какое-нибудь несчастье, то соседи прибежали бы за помощью.
Прошло еще два дня. Никто не отлучался со стойбища, боясь пропустить гостей. Только на третий день возвратилась посланная старуха с отрезанным носом, губами и языком. Она жалобно мычала, показывала знаками, как ее мучили. Дрожащими от предсмертной слабости руками показывала она на юг, растягивая жуткую дыру рта. Но из ее глотки вырывалось лишь неразборчивое хрипение.
Вдруг она вскочила на нош и, схватив первого попавшегося человека за руку, потащила его по направлению к лесу. Старуха выдавила несколько звуков, все поняли, что она говорила: «уходите». Исчерпав этим движением свои жизненные силы, старуха упала на песок и прижалась дырой рта к ноге ближайшего из охотников. Это был последний привет родному стойбищу. Только теперь увидали охотники застрявший в ее одежде меч, такой же формы, какой был у Льока. В лучах вечернего солнца бронзовый меч, казалось, горел кровью. Охотники молча глядели на грозного предвестника неведомых врагов. Наконец кто-то, вяло ворочая языком, прохрипел:
— Куда же мы пойдем?
Об этом-то и думал каждый из присутствующих. Одна из женщин, не вытерпев, крикнула:
— Разве у наших мужчин нет копий для врага?
При ее крике каждый охотник, сжав древко с кремневым наконечником, невольно вспомнил, с какой легкостью меч Льюка одним ударом перерубал их копья. Головы мужчин опустились еще ниже. Было ясно, что в схватке с врагами, вооруженными мечами, силы будут неравны.
Старуха тихо, незаметно для присутствующих умерла. От этого сделалось еще тяжелее. По обычаю ее понесли в лес, чтобы положить в выдолбленной колоде и поставить колоду на сосну.
Весь вечер и всю ночь стойбище не спало, обсуждая событие. Льок, оставив свой шалаш,
Льок раскидал по воде затрещавшие головни и помчался во весь дух к стойбищу. Мигом «поднял он всех на ноги. Охотники, женщины и подростки кинулись за Льюком к озеру. С любопытством и страхом рассматривали они мертвого богатыря. Вдруг скандинав шевельнулся и, что-то пробормотав, широко раскрыл голубые глаза. Устало обежав столпившихся вокруг него людей, они заблистали диким огнем. Воин сделал попытку кинуться на врагов, но смог лишь слегка пнуть ногой стоявшего вблизи охотника. В бессильной ярости он по-волчьи оскалил зубы..
— Пусть он будет едой для умершей! — закричала только что подошедшая старуха.
По древнему обычаю, на второй или третий день после смерти на дереве, где находилась колода с телом умершего, удавливали какое-нибудь животное. Таким образом покойник обеспечивался в загробной жизни едой. Старуха, предлагая вместо животного принести е жертву врага, тем самым заставляла покойницу поедать всякого, кто явится врагом стойбища.
Шумно принятое предложение тотчас же осуществили. Раненого поддели ремнями под руки и потащили по скалам к ели, где на суку чернела колода с трупом. Обмотав скандинаву шею ремнем, стали с трудом его поднимать. Раненый тяжело захрипел, сделал слабую попытку вырваться и наконец с вывалившимся синим языком повис тяжелым кулем. Подбежавший внук умершей всадил ему в грудь меч, выдернутый из спины старухи. Долго неистовствовала толпа над повешенным раздетым догола врагом…
Льок пошел на берег и, слушая отдаленный вой толпы, стал медленно высекать сцену гибели старухи (рис. 42). Сперва он высек фигуру с широко раскинутыми ногами, держащую одну руку у лица, а другой указывающую на выходящего из ее тела духа. Чтобы обозначить, что это дух старухи, Льок выбил рядом узкую полосу, изображавшую могильную колоду. Колода лежала на дереве. С сука свисал ремень, к которому был привешен за шею обнаженный человек с мечом в груди. Это означало, что человек прикреплен к духу, выходящему из тела старухи (рис. 42).
Рис. 42
Разведенный сигнальщиком на мысу костер предупреждал охотников, что враги находятся где-то недалеко от мыса. Охотники решили караулить на берегу, чтобы вовремя дать отпор пришельцам. Через некоторое время один из стороживших на мысу заметил в наступивших сумерках движущуюся по волнам ладью.
После краткого совещания был принят следующий план действий. Женщинам велели собраться кучкой невдалеке от мыса. и но данному сигналу с криками бежать вдоль берета по направлению к болоту, для того, чтобы враги в погоне за ними увязли в топи. Охотники засели за прибрежными скалами, чтобы в нужную минуту, как стая волков, окружить пришельцев.