Всемогущий атом
Шрифт:
– Предпочитаю погибнуть смертью мученика, – твердо ответил Мартелл.
– А кому это принесет пользу? Будьте разумны, брат! Венера своеобразная планета. Если вам и надоела жизнь, все равно стоит немного повременить, хотя бы для знакомства с планетой. Примыкайте к нам! С ритуалами вы познакомитесь очень быстро и увидите, что мы отнюдь не людоеды и не чудовища…
– Благодарю, – обронил Мартелл. – Извините за причиненное беспокойство.
– А я надеялся, что вы отужинаете вместе с нами.
– Это невозможно, меня ждут в марсианском посольстве, а я бы не хотел бы заставлять их ждать слишком
Отказ Мартелла видимо не очень огорчил Мандштейна. «Тем более что приглашал он скорее из вежливости», – подумал Мартелл.
Мандштейн сказал:
– В таком случае, надеюсь, вы позволите доставить вас в город? Или ваша гордость не позволяет принять и эту услугу?
Мартелл улыбнулся:
– Нет, почему же! С радостью! И начальству будет что рассказать.
Еретики спасли мне жизнь и даже препроводили в город на машине!
– И все это после того, как вы отвергли их веру…
– Конечно! Я могу идти?
– Подождите немного снаружи. Я распоряжусь насчет машины.
Мартелл поклонился и вышел из часовни. Во дворе, на площадке примерно в пятьдесят-шестьдесят квадратных миль, окаймленной колючими кустами, он увидел четверых парнишек. Среди них был и его спаситель. Они расширяли котлован под фундамент, орудуя кирками и лопатами.
Юноши недружелюбно посмотрели на него, но работы не прервали. Мартелл пригляделся к ним повнимательнее. Эти сильные и ловкие существа в возрасте от десяти до четырнадцати лет были так похожи друг на друга, что могли сойти за братьев. Их движения были неторопливы, почти изящны. На голубоватых телах поблескивал пот. Мартеллу показалось, что строение их скелета еще больше отличается от того, что он предполагал. При работе их суставы творили чудеса.
Потом они совершенно неожиданно побросали кирки и лопаты, протянули друг к другу руки и закрыли глаза. Мартелл увидел, как разрыхленная почва сама вылетела из котлована и легла в нескольких метрах от него…
«Телекинез!» – осенило Мартелла. Сразу же после этого из кустов появилась довольная физиономия Мандштейна.
– Машина ждет, брат Мартелл! – сказал он мягко.
4
Въезжая в город, Мартелл все еще думал об удивительных способностях юношей. С помощью одной лишь телекинетической энергии они выбросили на поверхность несколько сот килограммов разрыхленной почвы и уложили ее аккуратно и точно туда, куда хотели.
Телекинетики! Мартелл задрожал от возбуждения. Правда, на Земле были эсперы, но они обладали в основном телепатическими способностями, и в очень незначительной степени – телекинетическими. Кроме того, развитие парапсихических свойств плохо поддавалось контролю. Конечно, селекционная программа уже давала определенные результаты в пятом или шестом поколении.
Хороший эспер мог незаметно войти в память любого человека, изменить ее в любом направлении или выявить все ее тайны. Кроме того, было несколько гениальных телепатов, которые могли свободно оперировать с психикой других людей во всех областях временной частотности начиная с младенчества…
Но телекинетики, способные одной силой воли двигать материальные предметы, – их на Земле ничтожно мало. Они такая же редкость, как птица-феникс. Здесь же, на Венере, сразу четверо
В первый же день своего пребывания на Венере Мартелл сделал два удивительных открытия: нашел на планете еретиков, а у еретиков обнаружил телекинетиков. Его миссия внезапно получила новую перспективу, новое направление. Речь шла теперь не только о том, чтобы пустить корни в чужой земле.
Предоставленную Мандштейном машину Мартелл отпустил у марсианского посольства, массивного, но не очень большого здания, стоявшего на огромной площади. Весь город, казалось, состоял из одной этой огромной площади и зданий, окружающих ее. Именно марсиане добились того, чтобы Мартелл мог полететь на Венеру. Вот почему визит вежливости в посольство имел большое значение.
Марсиане дышали воздухом почти одного состава с земным и не были склонны подвергать себя операциям, с тем чтобы приспособиться к жестким условиям, царившим на Венере. Поэтому, как только Мартелл вошел в посольство, ему пришлось надеть маску, которая предохраняла его от воздуха родной планеты, ставшего для него ядом.
Посол – Натаниэль Вайнер – был приблизительно раза в два старше Мартелла, ему было около девяноста. Когда-то он был, видимо, очень плотным мужчиной. Да и сейчас, будучи уже далеко не молодым, он держался удивительно прямо.
– Значит, вы все-таки приехали? – сказал он. – Откровенно говоря, я думал, что вы более разумны.
– Мы решительные люди, ваше превосходительство!
– Да, я знаю. Я долго наблюдал за вашим движением. – В глазах старика появился мечтательный блеск. – Наверное, лет шестьдесят. Я знал вашего координатора Кирби еще до того, как он вошел в Братство. Он вам рассказывал что-нибудь об этом?
– Нет, ничего не рассказывал, – ответил Мартелл. И ему стало страшно.
Выходит, Кирби примкнул к Братству за двадцать лет до рождения Мартелла.
Жить сто лет уже не считалось чем-то необычным. Самому Форсту было сейчас, наверное, лет сто двадцать – сто тридцать, тем не менее, даже в мыслях о таких отрезках времени было что-то огромное.
Вайнер улыбнулся:
– Я прилетел на Землю как торговый представитель, и Кирби был моим гидом. Тогда он еще служил в ООН. Трудновато ему пришлось со мной. Да будет вам известно, что я в то время любил выпить. Мне почему-то кажется, что он вообще никогда не забудет ту ночь. – Вайнер, казалось, погрузился в воспоминания, как это охотно делают старые люди, но потом внезапно посмотрел на Мартелла и сказал: – Должен обратить ваше внимание на то, что я не смогу постоять за вас, если возникнут неприятности. Мои полномочия распространяются только на людей марсианского происхождения.
– Понятно.
– И я дам вам сейчас такой же совет, как и тогда, когда орден просил меня помочь вам: возвращайтесь на Землю и живите себе там до самой старости.
– Это невозможно, ваше превосходительство. Я приехал сюда с определенной миссией.
– Ага! Значит, беззаветное служение делу! Идеализм! Чудесно! И где же вы собираетесь основать свою первую церковь?
– По дороге на аэродром. Наверное, поближе к городу, чем лазаристы.
– А где вы будете спать, пока здание не готово?