Всему свое время
Шрифт:
— Пожалуйста, Бетти, прости меня… Я просто потерял над собой контроль. А сейчас времени у нас в обрез. Мы не можем задерживаться, иначе я ни за что не ручаюсь. Одно скажу, я не допущу повторения прежней трагедии…
— Ох, Джошуа, ты упрямо не хочешь мне ничего объяснить. Думаешь, я не пойму тебя? — Господи, зачем я это сказала? Что я собираюсь понимать? Почему он пренебрег мною? Разве это можно понять? — Хорошо, — холодно проговорила она, — идти так идти. По правде говоря, мне нет никакого дела до ваших переживаний.
Самолюбие, вот
В этот момент земля содрогнулась под ними, будто сама природа решила прервать все их объяснения и переживания, грозно напомнив не о любви, а о смерти. Бет подхватила свой рюкзак и спросила:
— Так мы идем или нет?
— Идем, родная моя, конечно, идем. И не пугайся! Даже если вообразить невозможное, что извержение и вправду начнется, лавовый поток пройдет совсем в другом месте. Тебе ничего не грозит, девочка. Кому угодно, но только не тебе!
И он вдруг с ненавистью погрозил жерлу вулкана кулаком.
Бет вздрогнула. Она не понимала причины его ненависти. Даже спросила себя, не Вьетнам ли оставил в мозгу этого человека свой страшный, неизгладимый след?
Да нет! Какой там Вьетнам! — истерично прозвучало в ее мозгу. Это ты, ты, Бет Кристи, разбудила в нем безумие прошлой жизни!
С тревогой глядя на странное выражение, возникшее вдруг на лице Бет, Джошуа дико захотел обнять ее и успокоить, но он не сделал так, а достал из кармана зеркальные очки и водрузил их на нос. Не может он ее сейчас утешать, иначе, сам раздавленный горем, он совсем расклеится, и у него недостанет сил для ее спасения. Поэтому он сделал шаг, другой и начал этот последний их переход, который мог оказаться самым опасным. Он ничего не сказал, не предложил ей руку, даже не оглянулся, ибо всем своим существом чувствовал: она идет следом.
Они прошли милю, которую Бет почти не заметила, терзаемая то гневом, то сожалением, то казня себя за глупость. Но постепенно в ней накапливался и страх, ибо земля под ними дрожала, в недрах горы что-то ухало и погромыхивало, колебания почвы чувствовались при каждом шаге, и паника, зародившаяся где-то в подсознании, наконец вытеснила все мысли, кроме одной: стало по-настоящему опасно. Она старалась не выказывать ужаса, вкравшегося в ее сознание. Но все же не смогла удержаться от крика, когда увидела, как несколько мертвых деревьев, стоящих вдоль тропы, скрипя и похрустывая черными сучьями, исполняют какой-то дикий танец, пьяный и безумный.
Джошуа, однако, по сторонам не смотрел, а лишь поторапливал Бет, настаивая на том, чтобы она держалась за его спиной, не отставая
Вулкан начал высвобождать свою энергию, давая о том знать грохотом и все усиливающимися судорогами земли. Бет чувствовала, как тряска горы отдается в костях, ноги почти не слушались, ибо то место, куда она собиралась ступить, проваливалось или поднималось, грозя опрокинуть ее на дрожащую землю.
Подземная вибрация сопровождалась глухим рокотом, издаваемым горой, и рокот этот наполнял слух пульсирующими волнами, пока ее не оглушили совсем другие, новые, звуки. Она посмотрела вниз, на спускающегося впереди Джошуа, будто ища у него объяснения, и увидела, что он, обернувшись, с ужасом смотрит на нее, рот его раскрыт, он что-то кричит. И до нее наконец дошло, о чем он кричит и куда показывает. Никогда еще она не видела его таким перепуганным.
Она повернула голову, хотя и так уже поняла причину его ужаса. Сверху в облаке пыли катились камни, разные, большие и маленькие, и даже целые валуны и обломки скал, которые исторгнул из своей глотки вулкан. Они катились прямо на нее.
Так вот что это такое… Даже не огненная лава убьет ее, а просто стукнет камнем и… Не в силах пошевелиться, Бет зачарованно смотрела на приближающуюся смерть. Но когда летящие камни были на расстоянии ярда, Джошуа, успев к ней подняться, схватил ее, рванул и сильно прижал к себе.
И вот уже камни со всех сторон каскадом посыпались на то место, где они находились.
Но вдруг как будто ярко-голубой пучок лучей, внезапно возникший в воздухе, световым крылом накрыл их. Или ему лишь показалось это? Джошуа едва успел толкнуть Бет к трещине в огромном каменном монолите, втащить ее туда и закрыть своим телом.
Все произошло так быстро, что Бет сгоряча даже пыталась оттолкнуть его, но, почувствовав удары мелких камешков по лицу и услышав над головой повторяющиеся в кратере громовые раскаты взрывов, окончательно пришла в себя и тесно прильнула к нему, спрятав голову у него под плечом.
— Я люблю тебя, люблю тебя… — повторяла она вновь и вновь, уверенная, что он ее не слышит, и ужасаясь тому, что это чистая правда.
И вот, посреди всего этого грохота, стука, посреди всего этого ада Бет вдруг почувствовала, как Джошуа трогает губами ее волосы. Или он что-то говорит? Но нет, что можно сейчас говорить?..
Через несколько минут в тяжелом воздухе будто что-то произошло, уменьшился его гнет, грохот заметно поутих, а мышцы Джошуа под пальцами Бет немного расслабились.
Когда все смолкло, Джошуа выцарапал девушку из расселины скалы и покружил вокруг себя в некоем подобии танца торжества.
— Ну вот, все прекрасно, сердце мое. Мои расчеты оказались верны! Для горы это мизерное событие, на нем все и закончится, как я и предсказывал. Бетти, родная, нам нечего больше опасаться.
Он чмокнул ее в нос, обнял и склонился, чтобы поцеловать в губы.