Всеобщая история
Шрифт:
11. Письмо Сципионов к Прусию и союз Прусия с римлянами.
...Из похода на Фивы царь пришел в Сарды 25и отсюда не переставал посылать послов к Прусию с предложением войти в союз с ним. Раньше Прусий готов был соединиться с Антиохом, ибо пребывал в сильном страхе 26, что римляне идут в Азию для ниспровержения всех тамошних владык. Однако получив от братьев Луция и Публия письмо, он по прочтении его успокоился и с меньшей тревогой думал о будущем. Публий и брат его старались убедительными и многочисленными доводами, изложенными в письме, вселить доверие к ним; в защиту образа действий не своего только, но и государства римского вообще, они напоминали, что римляне ни единого из наследственных 27царей не лишали власти; напротив, сами восстановили еще нескольких владык, других превознесли и пределы могущества их распространили. В ряду этих имен они называли Андобала и Колихапта в Иберии, Масанассу в Ливии, Плеврата в Иллирии; всех их, писали Луций и Публий, римляне, как всякому известно, возвели в царей из слабых, малозначащих правителей. Точно так же в Элладе поступили они с Филиппом и Набисом: Филиппа они победили в войне и принудили его выдать заложников и уплатить дань, но затем, лишь только получили малейшее свидетельство его благорасположения, возвратили ему сына и с ним вместе находившихся в залоге юношей, освободили его от дани и многие взятые во время войны города отдали ему обратно. Что касается Набиса, то, имея возможность погубить его вконец, римляне не сделали, однако, этого, оказав ему пощаду, хоть и тирану, и только возложили на него обычные обязательства. В письме своем они убеждали Прусия принять все это во внимание и, не опасаясь за целость власти, смело переходить на сторону римлян: в сделанном выборе ему не придется раскаиваться. По прочтении 28письма Прусий отказался от прежнего решения и, как только явились к нему послы с Гаем Ливием во главе, решительно отстранился от Антиоха. Тогда, обманутый в надежде на союз с Прусием, Антиох по прибытии в Эфес решил дать неприятелю битву на море и кончить войну с Римом морскими силами: он был убежден,
12. Встреча римских судов с пиратскими.
...Когда 29морские разбойники завидели наступающие суда римлян, они поворотили назад и отступили ( Свида).
13. Посол Антиоха в римском стане для переговоров о мире.
...После поражения, понесенного в морской битве 9*, Антиох понапрасну тратил время в Сардах и все дела вел нерадиво; потом, как скоро узнал о переправе 10* 30неприятеля в Азию, пришел в крайнее смущение, упал духом и решил отправить посольство к Луцию и Публию для переговоров о мире. Выбрал он для этого византийца Гераклида, которому и поручил объявить римлянам, что уступает им города Лампсак, Смирну и Александрию, из-за которых и начата была война, равно и все другие города в Эолиде и Ионии, какие в настоящей войне держали сторону римлян, если римлянам желательно получить их. К этому Антиох добавил, что согласен покрыть половину военных расходов римлян. Таковы были поручения, данные Гераклиду для открытых переговоров; собственно для Публия назначались другие речи, о которых подробно мы скажем ниже. По прибытии к Геллеспонту Гераклид нашел римлян еще на месте в той самой стоянке, которую они разбили себе после переправы. Посол сначала обрадовался этому, почитая благоприятными для предстоящих переговоров медлительность неприятеля и его полное бездействие после переправы; но он снова смутился, когда услыхал, что Публий находится еще по ту сторону моря, между тем решение дела больше всего зависело от его воли. Причина, по которой и войско оставалось в первоначальной стоянке, и Публий не находился при войсках, заключалась в том, что Публий был салий 31, а это, как говорится у меня в книге о государственном устройстве римлян 11*, есть одно из трех сообществ 32, на обязанности коих в Риме лежит совершение важнейших жертв богам <...> в течение тридцати дней 33празднества салиям возбраняется изменять местопребывание, где бы эта пора ни застигла их. Так было тогда с Публием: войско должно было переправляться как раз в то время, на которое падает это жертвоприношение, и Публию нельзя было покинуть занятую им местность. Вот почему Сципион не находился при войсках и оставался в Европе, а войска после переправы в Азию оставались все в том же положении и не предпринимали дальнейших действий в ожидании Сципиона.
14. Переговоры между Гераклидом и Сципионом.
Когда через несколько дней Публий явился, Гераклид был позван в военный совет для переговоров и здесь изложил, что было ему поручено, именно: что Антиох согласен очистить города Лампсак, Смирну, Александрию, равно как и все те города Эолиды и Ионии, какие были на стороне римлян, что сверх сего Антиох принимает на себя половину издержек, понесенных римлянами на настоящую войну. Много говорил он по сему предмету, стараясь убедить римлян, что не подобает им, как существам смертным, не в меру искушать судьбу и расширять свои владения до бесконечности, напротив, следует ограничить свои владения скорее всего пределами Европы: и в таких границах владычество их велико и необычайно, ибо никто раньше их не достигал подобной власти; если же они желают во что бы то ни стало приобрести себе и некоторые части Азии, пускай назовут их: царь сделает им все, что только можно. Выслушав эти речи, совет поручил военачальнику дать следующий ответ: справедливость требует, чтобы Антиох уплатил римлянам не половину военных расходов, а все, ибо война эта началась по вине его, а не римлян, чтобы он не только освободил города Эолиды и Ионии, но и отказался от всех владений по сю сторону Тавра. Когда посол выслушал решение военного совета, он оставил его без всякого ответа, ибо большая часть требований римлян превосходила данные ему полномочия, совершенно отказался от переговоров с властями, зато усиленно старался действовать на Публия. 15.Воспользовавшись удобным случаем, Гераклид сообщил Публию, что было ему наказано, именно: что, во-первых, царь отпустит его сына без выкупа; дело 34в том, что сын Сципиона попал в плен к Антиоху в самом еще начале войны; во-вторых, что и теперь царь готов заплатить ему столько денег, сколько Публий назначит сам, и впоследствии царь предоставит ему в пользование свою казну 35, если он поможет принятию условий, царем предложенных. Публий отвечал, что ему приятно предложение царя относительно сына, и он будет весьма признателен, если царь исполнит свое обещание. Во всем прочем царь заблуждается, сказал Публий, и в переговорах с ним лично и с военным советом поступает вопреки собственным выгодам 36. Если бы царь выступал с этими предложениями еще в то время, когда владел Лисимахией и проходом к Херсонесу, то мог бы легко рассчитывать на согласие противника 37. Равным образом царь мог бы получить удовлетворение и в том случае, если бы после потери сих местностей 12* все-таки подошел к Геллеспонту впереди своего войска и, отправлял посольство с этими самыми условиями, ясно показал бы решимость воспрепятствовать переправе римлян. «Но являться с предложением мира на равных условиях теперь, когда царь не помешал нашим войскам вступить в Азию, дал себя не только взнуздать, но и оседлать 38, значит наверное потерпеть неудачу и обмануться в ожидании». Поэтому-то Публий советовал царю глубже вникнуть в свое положение и верно оценить его. В награду за выдачу сына 39Публий обещал дать ему совет, стоящий предлагаемой милости, именно: согласиться на всякие условия и ни в каком случае не воевать против римлян. С этим ответом Гераклид возвратился в свою стоянку и, будучи принят царем, передал ему все в точности. Антиох полагал, что и после несчастного окончания войны ему не могут быть предъявлены требования тяжелее теперешних, а потому не стал думать о мире и всеми способами готовился к войне ( О посольствах).
16. Переговоры о мире между Антиохом и Сципионами.
...После победы 40над Антиохом римляне заняли тоже Сарды и их Акрополь <...> от Антиоха явился глашатаем Мусей. Радушно принятый Публием и братом его, Мусей объявил, что Антиох желает отрядить посольство для переговоров об окончании военных действий и попросить дать уполномоченным провожатых ради безопасности. Получив согласие на это, глашатай возвратился к царю, а несколько дней спустя прибыли от царя Антиоха послы: Зевксид, бывший сатрап Лидии, и племянник царский Антипатр. Первой заботой их было видеться с царем Эвменом из опасения, что вследствие прежних распрей он пожелает вредить Антиоху, а когда сверх всякого ожидания встретили с его стороны приветливость и добродушие, то немедленно приступили к правильным переговорам 41. Будучи приглашены в военный совет, послы, помимо многого другого, убеждали римлян пользоваться удачами умеренно и великодушно, доказывали выгоды такого образа действий не столько для Антиоха, сколько для них же самих после того, как волею судьбы они получили господство над миром. Вслед за сим послы просили, какою ценою они могут приобрести мир и дружбу с римлянами. Члены совета раньше уже обсудили этот вопрос и решили, посему теперь поручили только Публию передать ответ послам. 17.Публий объявил, что никогда победа не делала римлян не в меру требовательными, ни поражение слишком уступчивыми 42. Вот почему и теперь послам Антиоха будет дан такой же ответ, какой они получили раньше, до сражения, когда явились к Геллеспонту, именно: они обязаны очистить Европу и все земли Азии по сю сторону Тавра, кроме того, в возмещение военных расходов заплатить римлянам пятнадцать тысяч эвбейских талантов, из коих пятьсот заплатить теперь же, две тысячи пятьсот по утверждении мирного договора народом 43, а остальную сумму в продолжение двенадцати лет, по тысяче талантов ежегодно. Эвмену точно так же он обязан заплатить лежащий на нем долг в четыреста талантов и возвратить остающийся за ним по договору с отцом его хлеб. Вместе с тем он должен выдать римлянам карфагенянина Ганнибала, этолийца Фоанта, акарнана Мнасилоха и халкидян Филона и Эвбулида. В обеспечение договора Антиох обязуется выдать немедленно двадцать заложников, какие будут ему показаны. Таково было требование Публия от имени всего военного совета. Когда посольство Антипатра и Зевксида согласилось на это, всеми решено было отправить послов в Рим с просьбою к сенату и народу об утверждении договора. На этом собеседовавшие разошлись, а в следующие за сим дни римляне разместили свои войска по городам. Когда через несколько дней прибыли в Эфес заложники, Эвмен и послы Антиоха тотчас стали готовиться к отплытию в Рим. Равным образом снаряжались посольства в Рим от родосцев, смирнейцев и от всех почти народов и государств, что по сю сторону Тавра 44( О посольствах).
18. Посольство в Рим. Эвмен перед сенатом.
...После победы римлян над Антиохом, уже в начале лета, явились в Рим царь Эвмен, посольства от Антиоха, от родосцев и прочих народов. Дело в том, что все народы Азии немедленно после сражения стали посылать послов в Рим, ибо в то время у всякого народа надежды на будущее покоились единственно на римском сенате. Всех явившихся, сенат встречал ласково, но великолепнейшая встреча и прием оказаны были царю Эвмену и потом родосцам. Когда наступило время переговоров, сенаторы прежде всего пригласили царя и предложили ему сказать откровенно, чего он желает от сената. Эвмен на это отвечал, что если бы он хотел получить какую-либо милость от какого-нибудь народа другого, то обратился бы за советом к римлянам, дабы не пожелать чего-либо лишнего, не потребовать чего-либо неподобающего; но когда в положении просящего он стоит перед самими римлянами, то почитает за лучшее предоставить им решение судьбы своей и братьев своих. Один из старейших сенаторов поднялся с места и предложил Эвмену выразить безбоязненно свои пожелания, так как сенат
19. Речь Эвмена в сенате.
Он сказал, что за себя лично 45не стал бы говорить вовсе и по-прежнему предоставил бы все усмотрению сенаторов; единственное, что его тревожит, это образ действий родосцев; и из-за них только он и вынужден говорить теперь о положении дел. Хотя с прибытием в Рим родосцы озабочены судьбою отечества и собственными выгодами не меньше того, как и он печется в настоящее время о целости своей власти, однако в речах своих родосцы говорят совсем не о том, чего добиваются в действительности. Убедиться в этом легко. Так, всякий раз, когда их будут допускать в сенат, родосцы скажут, что прибыли сюда вовсе не для того, чтобы выпросить у вас что-либо для себя или в чем-нибудь и каким бы то ни было способом повредить вам, но что они ходатайствуют об освобождении живущих в Азии эллинов. «Это не столько желательно для них, — будут говорить родосцы, — сколько обязательно для вас и согласуется с вашими прежними деяниями». Так примерно будет звучать их речь, а настоящие цели их совсем не те: с освобождением городов, о которых они ходатайствуют, могущество родосцев возрастет необычайно, а наше почти рухнет. В самом деле, упоминание о свободе и независимости отторгнет от нас не только все те народы, которых вы освободите, но и наших прежних данников, как скоро им станет известно, что таково и ваше настроение: все они перейдут к родосцам. Таков неизбежный ход вещей: в том убеждении, что свободой своей они обязаны родосцам, народы эти будут носить имя союзников родосцев, а на деле из чувства величайшей признательности они исполнят все, чего бы родосцы ни пожелали. Вот почему, сенаторы, мы просим вас действовать в этом случае осмотрительно, дабы незаметно для себя самих не превознести через меру одних друзей и не обидеть незаслуженно других, дабы вместе с тем не сделаться благодетелями прежних врагов ваших, не обессилить и не оскорбить ваших неизменных друзей. 20.Во всем прочем я без возражений готов пойти на всевозможные уступки в пользу другого; только никогда и ни за что я не желал бы поступиться перед кем бы то ни было вашей дружбой и моим к вам расположением, поскольку позволят мне силы. Я полагаю, что и отец мой 13*, если б был в живых, сказал бы то же, что и я говорю. Ибо он чуть не первый во всей Азии и Элладе приобрел вашу дружбу и союз, честно до последнего дня жизни оставаясь верным вам не в душе только, но и на деле. Так, заодно с вами он был во всех войнах в Элладе и поставлял для этих войн многочисленнейшие из союзнических войск, сухопутные и морские, давал обильнейшие денежные средства и подвергался величайшим опасностям, наконец, самую жизнь свою кончил в трудах, во время войны с Филиппом, когда убеждал беотян искать вашей дружбы и союза. Наследовав власть от отца, я питал те же чувства, что и мой родитель, — превзойти его в этом отношении нельзя было: но я превзошел его в делах, так как обстоятельства дали мне больше случаев, нежели отцу, выдержать испытание в верности вам. Например, Антиох имел большое желание выдать за меня дочь и всеми способами укрепить связи свои с нами; он тогда же возвращал нам обратно города, которые раньше были отторгнуты от нас, и обещал со временем все для нас сделать, если мы присоединимся к нему в войне с вами. Однако мы не только не приняли каких-либо предложений Антиоха, но еще воевали в союзе с вами против него, доставили вам для войны многочисленнейшие из союзнических войска, сухопутные и морские, в самые трудные времена снабжали вас обильнейшими средствами на удовлетворение нужд ваших и заодно с вашими военачальниками шли без отговорок во все сражения. Наконец, из любви к вашему народу мы не побоялись быть запертыми и осажденными в Пергаме и подвергались опасности потерять вместе с властью самую жизнь 46. 21.Что мы говорим правду, римляне, все вы знаете, а многие из вас были свидетелями наших дел; посему справедливость требует, чтобы вы отнеслись к нам с подобающим вниманием. Если Масанассу, прежнего врага вашего, который с несколькими всадниками и то только под конец войны искал убежища в этом стане, если Масанассу за то, что он доказал вам свою верность в единственной войне, с карфагенянами, вы поставили царем над большею частью Ливии, а также Плеврата, который, не сделав для вас ровно ничего, сохранил только верность вам, вы возвели в могущественнейшие владыки Иллирии, неужели вы не окажете никакого внимания нам, хотя еще предки наши участвовали в ваших подвигах труднейших и славнейших 47? Каковы же мои желания? Какой милости я прошу у вас? Буду откровенен, ибо вы сами предложили нам высказаться откровенно. Если некоторые земли по сю сторону Тавра, до сих пор подвластные Антиоху, вы решили удержать за собою, это было бы для нас приятнее всего. Мы убеждены, что царство наше было бы наивернее обеспечено соседством с вами и соучастием в вашем могуществе. Если же такого решения вы не имеете и, напротив, намерены покинуть Азию совсем, то по всей справедливости трофеи ваших побед 48, говорим мы, должны отойти к нам, а не к кому-либо иному. Правда, еще почетнее даровать свободу рабам, но рабы эти дерзнули воевать против вас купно с Антиохом. Раз они проявили такую наглость, гораздо справедливее воздать должную благодарность истинным друзьям, нежели благодетельствовать бывших врагов ваших».
22. Посольство смирнейцев, родосцев в сенате.
...Высказав все, что нужно было, Эвмен удалился, а сенат, благосклонный к царю и довольный его речью, готов был оказать ему всевозможные милости. После него сенаторы желали принять родосцев, но так как один из послов родосских запоздал, то в собрание были приглашены смирнейцы. Долго распространялись они о тех добрых чувствах и о том усердии, какие они в отношении римлян проявили в последнюю войну. Но так как повсюду утвердилось мнение, что из всех независимых народов Азии смирнейцы отличались наибольшей преданностью римлянам, то нет нужды сообщать их речь подробно. После них вошли родосцы и, в немногих словах напомнив об услугах, какие оказаны были римлянам собственно родосцами, быстро перешли к тому, что касалось их отечества.
Речь родосцев в сенате.
В своей речи послы указали на то, что с их посольством совпало по самому ходу вещей обстоятельство весьма тягостное, именно столкновение с царем, с коим и государство римское, и отдельные граждане связаны самыми дружескими отношениями. Так, родосцы находят наиболее выгодным для своего отечества и наиболее почетным для римлян дарование свободы азиатским эллинам и предоставление им независимости, желаннейшего блага людей; между тем это совершенно невыгодно Эвмену и его братьям. Единовластию по самой природе ненавистно равенство, и самодержцы стараются покорить себе и подчинить все народы или по крайности весьма многие. Невзирая на такое положение дел, они убеждены, сказали родосцы, в достижении своей цели не потому, что пользуются бoльшим значением у римлян, чем Эвмен, но потому, что их желания и более справедливы, и более выгодны для всех. Если бы у римлян, кроме выдачи независимых государств, не было другого средства отблагодарить Эвмена, тогда можно было бы затрудняться решением, так как неизбежно было бы одно из двух: или обидеть истинного друга отказом, или пренебречь требованиями чести и долга, омрачить и уничтожить последствия собственных подвигов 49. Но когда есть возможность выполнить оба требования, тогда нечего больше колебаться. У вас, как на роскошном пиршестве, есть все, что нужно для каждого, и даже больше, чем сколько нужно. Ликаонию, Пригеллеспонтскую Фригию 50, Писидию, кроме того, Херсонес и граничащие с ним области Европы вы можете предоставить всякому, кому пожелаете. Присоединением небольшой доли этих земель к царству Эвмена можно сделать его владения в десять раз обширнее, чем они теперь; а если ему предоставлены будут все эти земли или бoльшая часть их, то он станет могущественнейшим из владык.
23.Итак, сенаторы, у вас есть возможность и друзей ваших превознести высоко, и славы ваших подвигов не омрачать. В деяниях ваших вы преследуете совсем не такие цели, как прочие народы. Так, всякий другой народ поднимает войну из жажды порабощения народов и захвата городов, денег, кораблей 51. Во всем этом вы по воле богов не имеете нужды, ибо боги подчинили вашей власти все, что есть на земле. В самом деле, чего недостает вам? К чему могут быть обращены ваши пламеннейшие желания? Наверное, к почету и славе у народов, к тем благам, которые трудно добыть и еще труднее, добыв, сохранить. Что мы говорим правду, глядите сами: ради освобождения эллинов вы вели войну против Филиппа и приняли на себя все тяготы этой войны. Свободу эллинов вы поставили себе целью, она одна, и ничего более, осталась наградою вам за войну. Этому трофею вы радовались больше, нежели дани от карфагенян, и совершенно правильно. Деньги — обычное достояние всех народов, тогда как доблесть, слава и почет составляют удел богов и тех людей, которые по природе своей приближаются к богам 52. Итак, достохвальнейшее из ваших деяний — освобождение эллинов. Если этот подвиг вы восполните теперь другим, достойным его, то достигнете вершины славы; если же не сделаете этого, — наверное, и прежняя слава ваша померкнет. Сенаторы, мы сочувствовали вашим замыслам, заодно с вами участвовали в величайших сражениях, делили с вами грозные опасности, и теперь мы не уклоняемся от обязанностей, налагаемых дружбою; но в то же время мы не боимся открыто указать вам на то, что считаем пристойным для вас и выгодным, не преследуя никакой другой цели и ставя выше всего требования нашего долга». Так примерно говорили родосцы, и все сенаторы находили, что положение дел они изображали правильно и с достоинством.
24. Послы Антиоха и другие посольства в сенате.
Вслед за ними введены были послы от Антиоха, Антипатр и Зевксид. Так как речь их имела вид просьбы и умилостивления, то сенат одобрил соглашение, состоявшееся со Сципионом в Азии, а когда несколько дней спустя оно было утверждено народом, то с Антипатром и Зевксидом был заключен договор. Засим и все прочие посольства из Азии были допущены в сенат. Их слушали недолго и всем давали один и тот же ответ: сенат отправит десять уполномоченных для расследования всех пререканий между городами на месте. Когда даны были эти ответы, сенат выбрал десять легатов, которых и снабдил обстоятельными указаниями 53. В общем сенат сам постановил, что все земли по сю сторону Тавра, подвластные Антиоху, должны быть отданы Эвмену, за исключением Ликии и Карии до реки Меандра, которые должны были отойти к родосцам; все греческие города, платившие дань Атталу, обязаны впредь уплачивать таковую Эвмену, и только те, которые платили Антиоху, освобождались от дани. Дав эти руководящие указания касательно устроения всех дел, сенаторы отправили десять уполномоченных в Азию к консулу Гнею 14*.