Вслепую
Шрифт:
Ловушка скрывалась вовсе не платье, но разве могли они предположить, что отец применит магию к вещам собственного сына. Элис отпускает стену и обнимает Оминиса — внутри него снова этот вьющийся клубок: ненависти, презрения, боли и страха, того, что давно не поднимал свою голову и не показывал клыки.
— Что, если бы я промахнулся, — он прижимает ее так трепетно, что сжимается сердце, — что, если бы применил на тебе? От одной только мысли…
— Не думай об этом, прошу.
— Ты не поедешь со мной в замок Мраксов. Почти все они — такие же выродки, и в этот раз я намерен
— Нет, — говорит Элис жестко, это вовсе не тот случай, когда она будет следовать его решению. — Мы поедем вместе, Оминис. Потому что там опасно. И если твой отец и впрямь желает мне смерти, — Элис сжимает кулак, в котором скопилось немного древнего волшебства, — пусть убедится, что у него ничего не выйдет.
========== Забери мою боль ==========
Комментарий к Забери мою боль
Большая и напряженная глава.
Собрала альбом с визуалами - https://vk.com/album-127222944_290470277
(ничего исключительного, не особо в это умею, эстетики по Элис будут позже, как и плейлист)
Темная громада — замок Мраксов — отчетливо выделяется на фоне поздне-вечернего неба, пока они с Оминисом скользят по дорожке к его входу.
— Готов? — Элис стряхивает крупицы снега с волос Оминиса, задерживает руку на плече.
— В этом доме никогда нельзя сказать наверняка, к чему ты готов.
— Сохраняй самообладание. Мы не можем заявиться в твоей фамильный замок и начать с обвинений, — у нее все еще нет полной уверенности, что во всем виноват его отец, по словам Оминиса, любой из Мраксов был ничем не лучше. — Держи наготове щиты. И помни, мы здесь для демонстрации силы, а не для расправы.
В руках Элис плещется древнее волшебство, по пути сюда она собрала достаточно и непременно пустит его в ход, если их жизням начнет что-либо угрожать. До тех пор они должны вести себя осмотрительно — ненависть не лучшая советчица, когда нужно сохранять холодную голову. Неприятно признавать, но этому научил родной отец: растворять её в себе, стирать, прятать как нечто постыдное, неугодное миру. Да, ненависть нельзя забыть насовсем, просто загнав в угол, но именно благодаря этому годами тренируемому умению, Элис могла сдерживать неконтролируемый поток магии. Теперь могла.
— Будет замечательно, если до ужина мы никого не увидим, — говорит Оминис, заходя в холл, но тут же морщится — двери из боковых комнат распахиваются, и к ним навстречу бежит молодая девушка.
— Ох, братец, ты стал настоящим красавцем! — она виснет на его шее. — Жаль, что мы так редко видимся.
Ей не жаль, ложь с её языка неприятно-горькая, царапает воздух, заставляет Элис отшатнуться. Ненамного старше их с Оминисом, она полна навязчивых жестов и липкой энергии, хваткий взгляд задерживается на каждой детали, пытаясь как можно быстрее сделать выводы.
— Познакомься, Элис, это Медея — одна из моих старших сестер.
Элис ненавидит любые дружеские объятия, даже искренние от Онай, но Медея — холодная змея, чьи прикосновения способны задушить, а физический контакт похож на экипаж, окативший тебя грязью посреди безлюдных улиц.
— Рада, что в этот раз буду не единственной молодой
— Снова? — бледнеет Оминис.
Он почти не говорил про Пандору — самую старшую из детей Мраксов, лишь то, что она обычно молчалива, давно носит чужую фамилию, а значит, почти умерла для своего отца.
— Её супруг хочет расторгнуть брак. Будет большой скандал, — Медея рассказывает о родной сестре как о ничего не значащей соседке, сплетни о которых — само собой разумеющееся у всех богатых семей за чашкой чая, что еще больше коробит Элис.
— Медея, мы только приехали и…
— Должны успеть переодеться к ужину, — заканчивает она за Оминиса. — Понимаю. Он будет через два часа, не опаздывайте.
Они и не собираются, и ровно в отведенное время предстают перед гостиной, готовые к чему угодно. Элис ненадолго сжимает ладонь Оминиса в своей, затем смело толкает дверь. Чужие взгляды в этот раз она пьет как должное, пусть смотрят: идеально подобранное платье стоило того, чтобы почти опоздать на этот ужин. После войны у нее предостаточно средств, чтобы позволить себе любой наряд — подарок Мракса был проверен, и ради бала не нужно было брать иного, но в честь рождественского вечера Элис не постеснялась задействовать деньги и некоторые волшебные навыки, чтобы достичь нужного эффекта.
Цвета стали и серебра — это платье, определенно, выделяется среди темных мужских костюмов и не менее темных нарядов дочерей Мракса, звенит как лезвие, вынутое из ножен и внезапно отразившее лунный свет. Агрессивно-острое, с манящим декольте и отдельным шарфом, хорошо прикрывающим уже побагровевшие синяки на шее, это платье-кольчуга — шелестит металлическими чешуйками на корсете — и одновременно платье-оружие: ранит любого украшениями в виде терновых ветвей. Легкие вкрапления черного оникса — будто ягоды ежевики среди шипов и снега. Сверкающий металл и серебряные нити, символы заточенного клинка и древней магии. Сегодняшний наряд Элис — это настоящий вызов её врагам, пусть знают, что она не боится и готова дать отпор. Оглядывая собравшихся, она удовлетворенно улыбается — впечатления у них ровно такие, на которые она рассчитывала.
Едва ли гостиная Мраксов выглядит уютнее от расставленных елей и веток омелы. Обилие зеленого в интерьере придает этот оттенок всему вокруг, и никакие украшения не могут сделать это ядовитое гнездо хотя бы немного приветливее. Слизеринские блики отражаются в блеске её платья, делая Элис полноправной частью этой комнаты.
— Добрый вечер, мисс Морган! — отец Оминиса подходит к ней сам — удивление, граничащее с толикой восхищения — подает руку. — Я хочу представить вас своим детям.
На нем одна из тех улыбок, за которыми трудно угадать истинные чувства. Оминис напрягается, как зверь готовый к прыжку, но Элис успокаивает его легким касанием: сомнительно, что прямо сейчас мистер Мракс причинит ей вред.