Вслепую

ViolletSnow

— Ваш подарок был восхитителен, — говорит она, когда они отходят от его сына подальше, но на бесстрастном лице Мракса-старшего не читается ничего.

— Зеленый просто создан для вас, — легко парирует он и ведет вдоль гобеленов и семейных портретов, безмолвно наблюдающих за каждым их шагом. — Надеюсь, школьный бал прошел спокойно?

Находясь по левую руку от него, Элис не может понять, издевается ли он, или это ничего не значащий вопрос, поскольку его тело не выражает ни волнения, ни садистского трепета, который как, она полагает, должен был выразиться хоть в чем-то. И пока она отвечает, что

в этот раз никто, к счастью, не умер, он лишь слегка поворачивает голову, будто не понимая, о чем она говорит. Пожалуй он вообще единственный в этой гостиной, кто не проявляет никакой настороженности — истинный хозяин своего логова, не беспокоящийся попусту о случайно забредшей дичи. От него веет той же спокойной силой, как и от Оминиса, только она так тщательно скрыта за внезапной вежливостью, что заставляет теряться саму Элис.

— Семейство Блэков прибудет завтра, — говорит он. — Рождественский ужин пройдет в более тесном кругу.

«Семейном», — сказала бы Элис, поражаясь, когда вдруг успела стать частью их прелестного клуба змей. Она не должна быть здесь единственным чужим человеком, но почему-то остальных гостей не замечает. Впрочем, мистер Мракс пока не задает ей неудобных вопросов — видимо приберег для ужина — и в целом ведет себя прямо как они с Оминисом: будто ничего не произошло. Знакомит сначала с Пандорой. Болезненного вида женщина с тихим голосом не выглядит опасной, скорее смирившейся со своей участью. Прозрачные тени под глазами, осунувшееся лицо, тонкие запястья, будто кости обтянутые кожей — даже Анна под проклятьем выглядела живее.

— Марволо. Мой средний сын, — представляет её мистер Мракс коренастому мужчине лет двадцати двух.

С широкими плечами и короткой шеей он похож на несуразного ликантропа, и только нос — удивительно правильный для такого грубого лица — выдает в нем Мракса. «Заносчивый, неприятный, узколобый» — вспоминает Элис слова Оминиса, и Марволо сразу же начинает оправдывать их, с налетом необоснованной спеси спрашивая о том, какое положение занимает её семья в волшебном мире.

Затем наступает очередь Медеи, хотя они уже знакомы, а недалеко от нее, прикрыв глаза и вальяжно откинувшись на спинку роскошного дивана, сидит старший из сыновей.

— Ксантис — мой прямой наследник, — говорит почти недовольно Мракс-старший и ударяет тростью по его колену. — Я просил тебя явиться со своей новой невестой. И где она? — кажется, присутствие Элис его нисколько не смущает.

— Я подумал, что больше не хочу вступать в брак. Зачем обременять себя узами с женщинами, если я и так могу получить от них все что пожелаю? — говорит он, все еще не поднимая головы с мягкой спинки и совершенно не замечая, что отец не один. — А для всего остального… как ты знаешь, я непригоден.

— Не смей дерзить мне, еще и при гостях, — он бьет тростью во второй раз, и Ксантис подскакивает как укушенный и тут же заинтересованно застывает, видя Элис. — Завтра же аппарируешь за ней в Лондон и привезешь сюда. А пока поздоровайся с мисс Морган, близкой подругой Оминиса.

— Оминиса? — внезапно оживляется он, чуть прищуривая глаза. — Вспомнил. Обладательница редкого дара управлять древней магией, верно?

Несмотря на внешнюю красоту, есть в Ксантисе что-то неуловимо отталкивающее, как и

в Медее. Текущая по венам ложь, цинизм, льющийся изо рта как отрава, физически-ощутимая неприязнь к другим, въевшаяся в кожу. Что-то дергано-нервное, хаотичное и очень опасное не из-за потенциальной силы, которой Ксантис хочет сдавить каждого, но из-за непредсказуемости.

Ей совсем не нравится, как он на нее смотрит, колко и неприятно, прямо как Мракс-старший в их первую встречу — как на приглянувшуюся вещь, которую он непременно должен получить. «Не приближайся к нему», — сказал ей вчера Оминис, и этого достаточно, чтобы догадаться о том, кто главный инициатор пыток в подвале, кто подавляет всех и каждого в этом доме, за исключением отца.

И одного взгляда на него хватает, чтобы сказать, кто настоящий враг со дна её кофейной чашки, и кто может быть замешан в инциденте со змеей.

***

До странности спокойный ужин пролетает быстро, и Элис ускользает в библиотеку, которая совсем рядом. Мраксы сюда почти не заходят, и они с Оминисом договорились, что встретятся здесь, чтобы обсудить дальнейшие планы. Но пока она смотрит, как метель задувает комья снега в окно, в стекле отражается вовсе не силуэт Оминиса.

— А вы умеете похищать сердца, мисс Морган, — начинает он вежливо, но тут же быстро подходит, оказываясь непозволительно близко, не стесняясь рассматривает как будущую игрушку.

Она наблюдала за Ксантисом весь вечер, чтобы проверить подозрения, и ей достаточно того, что она увидела, чтобы составить мнение. Высокомерен, как и все Мраксы, он явно не привык, чтобы ему отказывали: упивается своим влиянием, когда Марволо втягивает голову в шею под его пристальным взглядом, довольно скалится, когда Медея вздрагивает от едва заметных и далеко не родственных прикосновений к её плечам.

Она не успевает ничего ответить, Оминис появляется весьма кстати и сразу же сокращает расстояние между ними, желая оказаться как можно ближе к Элис.

— Что ты здесь делаешь, Ксантис? — наверняка Оминис чувствует его по запаху и энергии, разлившейся вокруг вязкой лужей.

— Всего лишь разглядываю твою избранницу, сам-то ты не можешь, — он делает шаг назад, к одному из книжных шкафов за стеклянными створками. — Какое счастье, что урок не прошел даром, было бы крайне жаль, если бы с такой девушкой что-нибудь случилось, — без слов он притягивает её шарф, жестом наматывает себе на руку.

Элис догадалась обо всем еще в середине ужина, когда узнала, что Ксантис работает в отделе экспериментальных чар в Министерстве магии. Да и Оминис не кажется слишком удивленным этим открытием.

— Так это был твой «подарок», а не отца, — холодно цедит он. — Стоило догадаться, что ты приложил руку к этому.

— Понравилось, да? — улыбается Ксантис настолько мерзко, что Элис завидует слепоте Оминиса. — Змеиный язык должен был стать активатором, ты и в детстве от сильных чувств начинал болтать только на нем, и хоть я не был уверен, в каких вы с ней отношениях…

— Пошел прочь от нее, — говорит Оминис жестко, а на лице Ксантиса читается подобие удивления.

— Не то что? Применишь на мне свою скудную магию? Радуйся, что теперь знаешь несколько непростительных. Может, хоть так у тебя есть шанс выжить в этом мире.