Всплытие невозможно

Зверев Сергей Иванович

Один из катеров пронесся всего в паре кабельтовых по правому борту. Российским подводным пловцам повезло – глиссирующий катер подбросило на волне, и свет прожектора, готового вот-вот выхватить моторку, на несколько секунд оторвался от воды. Подсвеченная полоса негустого тумана прошла у них над головами.

– Ну, вот, пока везет, – прошептал Боцман, сжимая в руках автомат.

Теперь оставалось надеяться, что повезет и в дальнейшем.

– Смотри, не сглазь, – тихо проговорила Катя, не отводя взгляда от удаляющегося катера.

Разминулись

с одним катером, с другим, каждый раз на большем расстоянии. Появилась надежда, что обойдется.

И тут, когда казалось, что опасность уже миновала и огни прожекторов удаляются, один из них вдруг развернулся в сторону моторки. Он еще не выхватил ее из темноты, но шарил совсем рядом. По нарастающему гулу двигателя стало понятно, что глиссер приближается.

– Черт бы его побрал, – проговорил Зиганиди, вглядываясь в яркое пятно прожектора, и прибавил скорость.

– Сбрось, – приказал Саблин. – Все равно не уйдем, только засветимся.

– И так уже засветились! – с горечью воскликнула Катя, когда слепящий свет прожектора ударил ей в лицо.

Зиганиди дал полные обороты. Моторка мелко зашлепала резиновым брюхом по волнам. Но прожекторист действовал умело – он ни на секунду не упускал лодку из вида. Гул приближался, и за слепящим пятном света можно было уже угадать высоко поднятый над водой нос глиссера. Над морем коротко грохотнула пулеметная очередь. Пули подняли фонтанчики брызг за кормой мчащейся на пределе возможного моторки. Следующая очередь легла слева по борту, еще одна – справа.

– Остановить пытаются, – процедила сквозь зубы Катя Сабурова и, вскинув автомат, выстрелила в ответ.

Сквозь шум моторов до слуха спецназовцев донеслось, как пули чиркнули по обтекаемому корпусу глиссирующего катера.

– Хрен ты его так возьмешь, Катя, – рикошетит, – недовольно проговорил Саблин, прицелился в прожектор и выстрелил.

Но пуля прошла мимо. Если бы Боцман стрелял не с тряской моторки, а хотя бы с палубы небольшого судна, наверняка попал бы. А так промахнулся.

Глиссер, завывая мотором, вильнул в сторону и сбавил скорость. Теперь он шел параллельным курсом с моторкой, постепенно сближался с ней. Его корпус медленно уходил в воду, до тех пор пока верхний край бортов практически не сравнялся с ней. Над волнами возвышался лишь выпуклый верх катера. Теперь уже можно было различить и людей, находившихся в нем. Ствол кормового пулемета был нацелен в сторону русских.

Прожектор развернулся в направлении моторки, и Боцман не упустил свой шанс. Жалобно зазвенело толстое стекло прожектора, и тот погас.

– Уходим! – крикнул Саблин Зиганиди.

Тот уже и сам догадался, что стоит попытаться оторваться, скрыться в темноте.

Но катер не отставал. Над его бортом полыхали вспышки выстрелов, и было понятно, что у экипажа есть приказ захватить русских спецназовцев живьем, иначе они уже давно могли бы перестрелять их.

Николай чертыхнулся, когда одна из пуль угодила

в двигатель. Тот задымил, застучал, захлебнулся и затих. Стало слышно, как из простреленной лодки со свистом выходит воздух – тугая до этого, она становилась мягкой. Натянутое резиновое дно проваливалось в воду.

Катер в полупогруженном состоянии медленно разворачивался, оплывал доживающую последние минуты лодку. Над бортами виднелись лишь стволы автоматов.

– Бросайте оружие, – прозвучало предложение по-русски с сильным акцентом.

Катя нажала на спусковой крючок. Пули, высекая искры, срикошетили о прочный борт катера. В ответ с борта ухнул подствольный гранатомет. Заряд ушел в воду и взорвался на глубине, подняв фонтан брызг метрах в десяти от обмякшей моторки. Аргумент был убедительным. Сопротивляться было бесполезно.

Спецназовцы переглянулись. Казалось, единственное, что можно предпринять, – это прыгнуть в воду и попытаться уйти вплавь. Но что делать с оружием, снаряжением? Да и не доберешься до острова Шо. Даже таких опытных пловцов с рассветом корейцы отловят поодиночке.

Катер тем временем потихоньку приближался.

– Делайте вид, что сдаетесь. Сложите оружие, тяните время, – прошептал Боцман.

– Как это? – удивленно спросил Беляцкий.

– Приказы не обсуждаются, а времени объяснять у меня нет. – Саблин, как сидел, пригнувшись, так и положил на обмякшее дно лодки автомат и, скользнув животом по надувному борту, бесшумно ушел в набежавшую волну, он исчез в черной, как расплавленный битум, воде, не выдав себя ни единым всплеском.

– Ты что-нибудь понял? – спросила Катя у Николая.

Зиганиди пожал плечами:

– Надеюсь, Боцман знает, что делает.

На катере зажглась пара ручных фонарей, их свет залил трех спецназовцев, остававшихся в лодке.

– Сложить оружие, – прозвучал приказ.

Краем глаза Катя заметила, что и другие катера уже развернулись и следуют в их сторону. Она перехватила свой автомат так, чтобы у противника не возникло подозрений, будто она может из него выстрелить – держала за ствол и откидной приклад. Затем Сабурова положила оружие на дно лодки и подняла руки. Зиганиди последовал ее примеру, хотя на самом деле ему хотелось разрядить весь рожок в толстый триплекс ветрового стекла полупогруженного катера. Беляцкий еще пару секунд подумал, но все же и он расстался с оружием.

Острый нос катера ткнулся в мягкий борт моторки. Теперь спецназовцы уже могли видеть лица северокорейцев. Их взгляды отметили напряженные улыбки и радость в узких глазах противников. Жестами рулевой катера предложил Кате первой перейти на его дюралевый нос.

– Что-то мне не хочется, – почти не разжимая губ, проговорила Сабурова, обращаясь к Зиганиди, но все же сделала вид, будто пытается поставить ногу, но боится сорваться в воду.

Рулевой высунулся из-за лобового стекла и протянул ей руку. Его товарищи держали Катю под прицелом.