Всплытие невозможно

Зверев Сергей Иванович

– Товарищ командир, в двух милях от нас какое-то судно среднего водоизмещения, оно приближается.

– Будем надеяться, что это за нами, – проговорил командир, обращаясь к старпому.

– Жаль, что мы не можем дать о себе знать.

Потянулись минуты ожидания. Прошкин подтверждал, что судно приближается. Вскоре он уже определил и его тип – катамаран. Суда подобного типа обычно используются как плавучая база для подъемных кранов или земснарядов. В общем, все говорило том, что помощь на подходе.

Дулов разбудил радиста, и тот занял свое место.

– Ну-ка,

попробуй еще раз, – предложил командир. – Может, течением часть песка снесло и теперь удастся…

Радист сделал несколько попыток, но антенна так и не выдвинулась.

– Значит, по-прежнему песок и ил мешают, – пробурчал командир.

Вскоре уже никто не спал. Смысл тихого разговора Прошкина с командиром тут же узнали все на субмарине. А вскоре уже и без аппаратуры было слышно, как где-то неподалеку урчат мощные силовые установки, а затем загрохотали якорные цепи.

– Они от нас меньше чем в кабельтовом, – доложил слепой акустик.

– Значит, заранее знали координаты. Так что это свои, – проговорил Дулов и отдал приказ всем стучать по корпусу.

В ход пошли гаечные ключи, молотки, металлические трубы. Ведь наверняка те, кто отправился на помощь подлодке, «слушали» море. Экипаж «Щуки» был на подъеме. Казалось, что все забыли о нехватке воздуха, о сильно разряженных аккумуляторных батареях. Ведь спасение было близко.

Дулов распорядился прекратить стук на полминуты, чтобы дать возможность Прошкину оценить обстановку.

– Слышу звуки воздушных пузырьков. Это водолазы.

– Уверен?

– На все сто, товарищ командир. Они уже где-то рядом.

И тут впервые после того, как «Щука» оказалась на дне, пришла весточка из внешнего мира. Снаружи кто-то постучал по корпусу. Дулов отстучал в ответ. И вскоре началось общение морзянкой. Каждое слово приходилось долго отбивать. Ведь даже радисты уже давно не пользуются этой азбукой, но каждый подводник обязан знать ее: «точка-тире», «точка-тире».

Стучавший в корпус аквалангист представился коротко – «свой» и успел сообщить, что подлодка до половины занесена песком. Вскоре ему удалось отыскать лючок с разъемом для подключения телефона и подсоединить кабель. Теперь общаться можно было вербально. На связи с Дуловым оказались капитан земснаряда и представитель военных, руководивший подводными работами, – старлей Ким Ен Джун.

Первым делом капитан поинтересовался, в чем нуждается экипаж подлодки, есть ли раненые, которым необходима помощь А получив ответ, он предоставил северокорейскому спецназовцу возможность пообщаться с командиром «Щуки». Ким Ен Джун сообщил, что координаты терпящей бедствие подлодки были получены его командованием из Владивостока и северокорейское правительство тут же предложило свою помощь.

– … корпус до половины занесен песком и илом, в том числе и люки. Мы попытаемся промыть под вами при помощи гидромонитора несколько тоннелей, пропустить сквозь них тросы и оторвать субмарину от грунта, – объяснил план спасения подлодки северокорейский старлей.

При этом он дважды напомнил, что «Щука» находится

в территориальных водах КНДР. Однако согласно морскому праву любая иностранная подводная лодка, оказавшаяся в территориальных водах другого государства, обязана была бы всплыть и сообщить о себе. А при необходимости – и допустить на свой борт представителей военных. Все это, естественно, не касалось «Щуки». В этом месте субмарина оказалась из-за капризов стихии, подлодка терпела бедствие и всплыть самостоятельно не могла. Именно поэтому Дулов поблагодарил корейцев за своевременно оказываемую помощь и предупредил, что намерен передать им после всплытия только раненых – тех, кому необходима немедленная помощь. С остальными же проблемами экипаж подлодки справится самостоятельно.

– Спасательные работы займут какое-то время. Между тем у вас на исходе запасы воздуха, – напомнил Ким Ен Джун. – Давайте подумаем вместе, каким образом можно их пополнить.

После недолгих совещаний решение было найдено. К шноркелю лежащей на боку «Щуки», который из такого положения мог выдвинуться только в горизонтальном направлении, водолазы подсоединят шланг и попытаются при помощи компрессора провентилировать отсеки.

Северокорейцы еще раз подтвердили, что не претендуют попасть на борт подлодки – они всего лишь хотят помочь российским подводникам всплыть.

Уже было слышно, как гудит гидромонитор. Двое северокорейских аквалангистов мощной струей размывали ил и песок, пытаясь пробить канал под субмариной. Двое других подсоединяли шланг к выдвинутому до половины шноркелю.

– Товарищ командир, я слышу и другой корабль. Судя по звуку, это фрегат «Сохо» – флагманский корабль на учениях Восточного флота КНДР. Он бросил якорь в миле от нас.

Дулов удивленно приподнял брови:

– Ошибки быть не может?

– Никак нет, товарищ командир. Это точно «Сохо».

Кавторанг не сомневался в том, что акустик правильно распознал фрегат, ведь он уже слышал его во время учений. Каждый корабль обладает своим уникальным, только ему присущим звуком.

– Интересно, почему этот старлей, – Дулов кивнул на переговорную трубку, сжатую в руке, – при этом, естественно, предусмотрительно отключил микрофон, – не сообщил нам о флагманском корабле?

– От северных корейцев трудно ждать искренности. Они буквально помешаны на секретности.

– Вот это меня и настораживает…

Дулов не договорил. Сквозь шноркель в субмарину стал поступать свежий воздух.

– Но пока-то все идет нормально, – неуверенно улыбнулся старпом, вдыхая свежий воздух, шедший на него из вентиляционной решетки. – Заберут тяжелораненых, а там и наши подойдут. Я уж, честно говоря, и не думал, что мы когда-нибудь небо увидим…

Дулов прищурился и, вновь включив связь, попросил связать его со штабом Дальневосточного флота.

– Наши техники работают над этим, но в данный момент мы не можем предоставить вам такую возможность, – сухо ответил северокорейский старлей. – Однако наше командование уже доложило, что мы вас обнаружили…