Всплытие невозможно
Шрифт:
Продолжая прикрываться мертвым телом, как щитом, Боцман лихорадочно заработал ластами. А затем, пихнув мертвеца на противника, резко ушел вниз – буквально врезался в илистое дно, продолжая работать руками и ногами. Ил поднялся густым облаком, скрыв Боцмана. Корейский пловец испуганно озирался, пытаясь понять, куда подевался Саблин. И тот не заставил себя ждать, вынырнул из илистого тумана прямо за спиной у аквалангиста.
Острый нож полоснул по трубке. Пузырьки воздуха серебряной россыпью взметнулись вверх. Мужчины сцепились. Кореец оказался крепким орешком и даже пытался применять под водой некоторые приемы
Катя шла вдоль ложбины, спускаясь все ближе ко дну, пока, наконец, не отыскала подходящую скалу, за которой можно было укрыться. И только оказавшись там, сумела оценить обстановку. В рассеивающемся облаке ила она рассмотрела боровшихся Боцмана и корейского аквалангиста. А под ними на дне уже лежало неподвижное тело. Ее преследователь тем временем приближался, чуть сбавив скорость. Ему явно не хотелось сильно рисковать, ведь Катя могла поразить его из-за скалы из подводного ружья. А потому пловец решил зайти со стороны и сверху, оплывая скалу широким полукругом. Подводный автомат он держал наготове.
Катя мысленно выругалась. Ситуация была практически безвыходной. Ведь Сабурову теперь, как и ее противника несколькими минутами раньше, выдавали воздушные пузырьки.
Корейский аквалангист медленно оплывал скалу. Ствол автомата был повернут к камню. Подводный пловец вот-вот ожидал увидеть притаившуюся Катю. Еще несколько взмахов ластами – и он внезапно замер, поняв, что его провели. Под скалой лежал сброшенный акваланг. Из загубника поднялась очередная партия серебряных пузырьков, а вот Сабуровой нигде видно не было.
Корейский пловец даже не успел оглянуться. Выпущенный из подводного ружья гарпун вошел в основание шеи. Катя не стала тратить время на то, чтобы вырвать стрелу из агонизирующего тела. Что было силы она гребла к своему аквалангу. Легкие, казалось, разрывались на части от нехватки воздуха. Наконец Сабурова схватила загубник и жадно вдохнула спасительный кислород.
«Быстрей, быстрей!» – в мыслях шептала она, ведь Саблин еще продолжал бороться, и отсюда, издалека, толком было не рассмотреть, чья же сторона возьмет верх.
Сцепившиеся аквалангисты уже оказались на дне. Катя, как могла быстро, надела баллоны и заспешила на помощь. Она уже не могла видеть, что творится впереди. Боровшиеся опустились к самому дну и скрылись в густых клубах ила. Поэтому теперь Сабуровой приходилось ориентироваться на звук, полагаясь на свой слух и на интуицию. Она буквально наткнулась на Саблина и его противника. Катя не сразу смогла понять, кто из них кто. И только когда нащупала притороченный к гидрокостюму подводный автомат, решилась. Острое лезвие ножа полоснуло по горлу. Белесая взвесь ила окрасилась кровью.
Саблин и Сабурова выплыли из тумана, сблизившись головами, посмотрели друг другу в глаза. А затем Боцман указал на полузанесенную донными отложениями «Щуку» – мол, нам туда, ради этого мы и спустились под воду.
На этот раз Виталий и Катя были внимательнее, ведь опасность могла подстерегать на любом квадратном метре. Наконец они оказались у надстройки субмарины. Сабурова вопросительно посмотрела на Саблина и изобразила, будто бы несколько раз ударяет в надстройку рукоятью подводного ружья. Боцман отрицательно покачал головой. Катя
И тут Боцмана осенило. Он вспомнил испытание, устроенное на тренажере ему и его людям контр-адмиралом Нагибиным. Саблин рукояткой ножа отстучал по рубке разухабистое «Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил. Выпил рюмку, выпил две, закружилось в голове». Отстучал и прислушался.
Виталий и Катя замерли в напряженном ожидании, поглядывая по сторонам. Неподалеку над ними виднелись корпусы катамарана с земснарядом. Возле него покачивалось несколько шлюпок. Вполне возможно, что именно с них сейчас готовились уйти под воду аквалангисты. И тут в ответ с подлодки выбили морзянкой: «Кто вы?»
«Свои», – отстучал Саблин…
Глава 8
«…конец связи, полное молчание», – прозвучало торопливое постукивание Саблина по корпусу субмарины, и воцарилась тишина.
Командир «Щуки» замер с занесенным для ответа гаечным ключом, которым стучал по переборке. Было понятно, что Саблин оборвал общение на середине не просто так. Возможно, появились корейцы, и ему срочно пришлось покидать место, где лежала на дне подлодка.
Некоторое время старпом и командир молча смотрели друг другу в глаза, как бы пытаясь осознать то, что происходит. Появление российских спецназовцев, пусть всего четырех человек, пусть и без мощного буксира, все же было хорошей новостью. Это значило – о «Щуке» помнят, знают про несчастье, случившееся с субмариной, и стараются помочь.
– Что они реально могут сделать, товарищ кавторанг? – резонно спросил засомневавшийся Решетников.
– Они уже немало сделали. И ты сам слышал план каплея.
– По-моему, план не из лучших.
– У тебя есть что-нибудь более реальное, старпом? Если все удастся, мы решим наш главный вопрос с нехваткой кислорода, иначе нам и суток не продержаться, и ты сам это понимаешь. Не зря корейцы нам вентиляцию отключили. А потому я считаю, что следует рискнуть.
Решетников задумчиво смотрел перед собой. Его взгляд был словно устремлен вдаль, как будто бы и не было тесного пространства подлодки.
– Вы отдаете себе отчет в том, что экипаж должен до последнего бороться за живучесть корабля? – наконец проговорил он. – А вместо этого предлагаете…
– Это тоже будет частью борьбы за живучесть корабля. Иначе погибнет и экипаж, и субмарина.
– Но это облегчит задачу противнику, – напомнил старпом.
– Плохо ты меня знаешь.
Тускло горели лампочки, съедая остатки электроэнергии, накопленной в аккумуляторах. В воздухе витал резкий химический запах от рассыпанных кристаллов калия. Дулов посерьезнел и веско произнес: