Вспоминай меня ночью...
Шрифт:
– Почему ты расспрашиваешь меня?
– Потому что мне не все равно.
– У меня много головняков, Алекс… – усмехается она, и я вспоминаю, что примерно так же она ответила на вопросы Рона, когда он расспрашивал ее. – И судьба мне досталась бракованная…
Я еще не знаю, в чем суть, но мне уже херово. Хочу забрать ее и больше никому не давать в обиду. Я не люблю ее семью.
– Расскажи, пожалуйста…
– Я приемный ребенок…
«Бляяя, Соланж, не Хейл!» – вспоминаю я.
И мои руки, живя своей
– Тебе было плохо у них?
– Да нет. Я люблю их. И они меня.
– Почему тогда сейчас все так?
– Отец упрекнул меня как-то… что я не ценю своего положения. Не могу уступить ему некоторые МАЛЕНЬКИЕ частности в обмен на все, что он дал мне.
– Неприятно… Блять, да это жесть! Что он хотел?
– Я не хочу говорить этого тебе, Лекс. Ты слишком сильно реагируешь на мои проблемы. А это уже в прошлом.
И меня уже колотит. И, конечно, она чувствует.
– Не психуй! – прижимается сильнее. – Не было никакой жести. Просто упрек… И я сразу ушла от них.
– Блять, скажи мне, Белла! Обещаю не… вмешиваться, если ты не захочешь! Пожалуйста. Иначе я понапридумываю самого худшего и сойду с ума!!!
– Ты такой… – целует, целует, целует… – Хороший… Самый лучший! Не хочу, чтобы ты волновался! Не расспрашивай меня, мне сложно отказывать тебе…
Это хорошо! Во всех, блять, возможных смыслах…
– Тогда скажи, – ловлю ее губы своими. – Пожалуйста, маленькая…
– Да ничего смертельного. Просто неприемлемо для меня. Он хотел, чтобы я породнила его с Ольваре…
Блять...
БЛЯТЬ!!! Ненавижу это ебучее семейство! Ненавижу оба эти семейства!
– … хотел, чтобы я была с Деймоном. Но я не оправдала его надежды, жестко отказав, – меня просто накрыло только от одной мысли… Ты знаешь, почему… И как-то в не очень трезвом состоянии он выговорил мне все это дерьмо! Я ничего не стала брать – ни вещей, ни денег, просто ушла к друзьям, устроилась на работу, продолжала учиться, танцевать, и все наладилось.
– Почему ты? Почему не Валери, например? Они ровесники…
– Я была хорошей, послушной девочкой, а Вэл – оторвой. Наверное, на меня было проще надавить… Да и Дем не хотел Валери, он хотел меня.
Он и сейчас хочет…
Звонок ее мобильного снова прерывает нас, и я знаю, кто звонит. И, блядь, я с трудом сейчас сдерживаюсь, чтобы не перехватить у нее из рук этот кусок пластика и не…
Она смотрит на экран и скидывает вызов.
– Мне пора. Обещай, что не будешь психовать. Или я не буду тебе больше ничего рассказывать…
– А есть еще что-то?!
Смеется!
И я целую ее в смеющиеся и уворачивающиеся губы – мое маленькое хохочущее счастье!
– Что, проблемная у тебя подружка?
– У меня? – замираю, не в силах вдохнуть. – Белла…
– Твоя… – шепчет она, взрывая нахрен мое сердце, ошметки которого летят мне в горло, голову, пах и, конечно же, не минуют мою приятную патологию…
И мне ТАК невыносимо хорошо. И, блять, ТАК охуительно плохо…
Потому что это значит, что ее судьба и правда бракованная…
Глава 23
Ставки сделаны, карты вскрыты …
Ее давно уже нет рядом, но она все еще есть. Теперь она есть у меня, и я могу дышать. И кислорода так много, что я пьяный им вдрызг! Одно ее слово сотворило новую патологию с моим организмом, и теперь, вместо того, чтобы выводить токсины, моя печень комбинирует их в амфетамин и выплескивает обратно… И я уже несколько часов под кайфом… Полный неадекват!
«Твоя…».
«Твоя…».
«Твоя…».
Сделайте мне лоботомию. Оставьте только этот кусочек!
Мне вполне хватит для счастливого существования…
Моя…
Что это значит? Даже не представляю… Но, блять, как же хорошо! Даже если по факту это ничего и не меняет.
В каком смысле она моя?
Ведь у меня в голове миллион смыслов этого слова! А у нее? Насколько мы теперь ближе? Что это меняет? Я нихрена не секу в ванильных отношениях… Блять, чувствую себя влюбленным подростком…
– Лекс, за Бель отработаешь в седьмом выходе… – Сэм сует мне в руки распечатку программы, и я киваю. – Я музыку поменял на одиннадцатую композицию.
– Без проблем.
Она останется у меня? Я теперь могу попросить ее об этом?
Наверное, рано еще…
А когда не рано?!
Завтра?
Послезавтра?
А если что-то случится и она передумает?
Наверняка ведь случится…
Нет. Нет. Нет!!!
Только не об этом сейчас…
Просто буду любить, пока она позволит, настолько, насколько позволит… Насколько захочет быть моей.
На сцене не слышу и не вижу ничего! Что, блять, я делаю?!
А хрен его знает – тело двигается, толпа ревет…
Похую…
– Молодец. Хорошо отработал! – Сэм… – Можешь идти к своим, твоих выходов больше нет.
Каким, блять, теперь СВОИМ?!
Домой… Там все пропитано ею.
Моя!
Я могу говорить ей о том, что люблю?
Это будет нормально?
Так хочется, просто разрывает…
– Лекс!
Маленький торнадо впечатывается в спину. И мне хочется прибить Алису за то, что она так некстати врывается в мою эндорфиновую медитацию. Своим появлением она вносит в мой микромирок напоминание о том, что сейчас ОН рядом с ней. Нет… я больше не ревную. Не к нему. Но мне неприятно то, что он рядом с ней – он год мучил ее, заставлял ненавидеть свое тело. Ее великолепное, отзывчивое и чувствительное тело… Которое теперь мое… Ну, ладно, почти не ревную…