Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
Он заставил "Сессну" еще раз пролететь над семейством М, еще ниже, и наблюдал, как слоны поднимают головы, чтобы последовать за ним, а одна из взрослых особей даже отсалютовала ему хоботом.
– Дай мне инструкцию, - сказал он самолету.
Он выбрал полоску земли и спустился в трехстах метрах от семейства М. Расширение не обнаружило других слонов - и уж точно быков - в радиусе трех километров. Достаточная погрешность, и он был бы предупрежден, если бы ситуация изменилась.
Он объявил "Сессне", что вернется в течение двух часов, подхватил из-за сиденья пилота на плечо свою сумку и затем направился в направлении стада. Не оставляя ничего на волю случая, Джеффри поднял с земли сухую
– Это я, Джеффри.
Он продрался сквозь деревья, и наконец слоны показались в поле зрения. Десять, как подтвердило расширение, мирно паслись, сопя и роясь в высохшей траве. Матриарх Матилда уже знала о его присутствии. Она была большой слонихой с широкой мордой, у нее отсутствовал бивень с правой стороны и сбоку от левого уха была характерная выемка в форме Африки.
Джеффри отбросил палку.
– Привет, большая девочка.
Матилда фыркнула и запрокинула голову, затем вернулась к поиску пищи. Джеффри оглядел остальных участников группы, выискивая признаки болезни, травмы или воинственного настроения. У одного из младших слонят - Моргана - все еще была та же хромота, которую Джеффри заметил днем ранее, поэтому он вызвал конкретную биомедицинскую сводку. Анализ крови показал нормальное содержание лейкоцитов и гормонов стресса, что говорит о том, что не было никакой инфекции или повреждения скелета, только умеренно изнуряющее растяжение мышц, которое со временем пройдет. Младенцы были жизнерадостными.
Что касается остальных членов семьи М, то они были расслаблены и миролюбивы, даже Марша, дочь, которая недавно в шутку дразнила Джеффри. Она казалась застенчиво поглощенной своими поисками пищи, как будто верила, что тот инцидент был чем-то таким, что они оба могли оставить позади.
Он приостановился в своем приближении, обрамил вид пальцами, как начинающий автор, и моргнул стоп-кадрами. Иногда он даже брал маленький складной стульчик из "Сессны" и садился с альбомом для рисования и заточенным карандашом 2B, пытаясь запечатлеть тяжеловесное величие этих мудрых и торжественных созданий.
– Итак, старушка, - тихо сказал он, подходя ближе к матриарху, - как дела сегодня?
Матилда смотрела на него с легким любопытством, как будто его было достаточно до тех пор, пока не подвернется что-нибудь более интересное. Она продолжала ощупывать землю хоботом, в то время как один из слонят - сын Мередит, Митчелл - обнюхивал ее зад, где хвост отгонял мух.
Джеффри активировал связь с Матилдой. В левом верхнем углу его поля зрения появилось изображение ее мозга, прорезанное и раскрашенное в соответствии с электрической и химической активностью, все в извивающихся синих и розовых тонах, с замысловатыми комментариями.
Джеффри поставил свою сумку на землю и подошел к Матилде, сохраняя при этом невозмутимую позу и давая ей понять, что в его руках ничего нет. Она позволила ему прикоснуться к себе. Он провел ладонью по морщинистой, шершавой коже на верхней части ее передней ноги. Он чувствовал медленные вдохи и выдохи ее дыхания, похожие на кузнечные меха размером с дом.
– Сегодня тот самый день?
– спросил он.
После шести месяцев тщательных переговоров он прилетел в клинику в Луанде, на побережье Анголы, и оформил необходимые документы. Все изменения в его собственных протоколах расширения были законными и подпадали под действие закона о неразглашении. Безболезненно были введены новые отводы, которые без осложнений мигрировали в выбранные ими области мозга. Установление нейронных связей с
В конце лета прошлого года ему снились странные сны, похожие на машинные, его голова была заполнена светящимися сетчатыми узорами и безумно сложными гобеленами из пульсирующего неона. Его предупредили. Затем все стихло, его сны вернулись к норме, и он чувствовал себя точно так же, как и раньше.
Только теперь в его голове был мост, а по другую сторону этого моста лежало сказочное, едва обозначенное на картах инопланетное королевство.
Все, что ему нужно было сделать, это набраться смелости и войти к ней.
Джеффри один раз обошел Матилду, поддерживая контакт рук с кожей, чтобы она всегда знала, где он находится. Он чувствовал, что другие слоны изучают его, большинство из них были достаточно взрослыми, чтобы понимать, что если Матилда не считает его угрозой, то и они не должны.
Джеффри поместил изображение своего собственного мозга в режиме реального времени рядом с изображением Матилды. Слабая постоянная активность проявлялась в зрительном и слуховом центрах, когда она наблюдала за ним и в то же время бдительно присматривала за остальными членами своей семьи. С другой стороны, у него наблюдались классические неврологические признаки стресса и тревоги.
Не то чтобы ему требовалось сканирование, чтобы понять это: оно было у него в горле, груди и животе.
– Прояви твердость духа, - прошептал Джеффри самому себе.
Он вызвал расширение, чтобы инициировать переход. Скользящая шкала показывала степень взаимосвязи, начиная с нуля процентов и плавно повышаясь. При десяти процентах не было никаких заметных изменений в его психическом состоянии. В самый первый раз, шесть месяцев назад, он достиг пятнадцати, а затем напугал себя, отключив связь, убежденный, что в его разум медленно проникают щупальца необъяснимого страха. Во второй раз он убедил себя, что страх был полностью вызван им самим и не имел ничего общего с душевным состоянием Матилды. Но на двадцати процентах он почувствовал, что это снова появляется, расползаясь, как ужасное чернильное пятно, и он снова отключил связь. В пяти последующих случаях он ни разу не поднимал уровень связи выше тридцати пяти процентов.
Он думал, что на этот раз у него получится лучше. У него было достаточно возможностей упрекнуть себя за свои прежние неудачи, поразмыслить о тихом разочаровании семьи в его начинаниях.
Когда шкала перевалила за двадцать процентов, он почувствовал себя сверхчеловечески настроенным на окружающее, как будто его зрительный и слуховой центры начали приближаться к нормальному состоянию активности Матилды. Каждая стеклянная грань, каждая полуденная тень, казалось, были наполнены огромным потенциалом. Он задавался вопросом, как какое-либо существо может быть настолько бдительным и при этом сохранять место для чего-либо, напоминающего несущественную мысль.
Возможно, относительные уровни усиления нуждались в корректировке. То, что ему может показаться чрезмерной бдительностью, для Матилды может оказаться беззаботной нормальностью.
Он превысил двадцать пять процентов. Его представление о себе начинало терять связность: казалось, что нервные окончания проталкиваются сквозь кожу, заполняя объем, намного превышающий тот, который определяется его телом. Он все еще смотрел на Матилду, но теперь Матилда начала съеживаться. Визуальные сигналы не изменились - он по-прежнему видел мир своими собственными глазами, - но та часть его мозга, которая занималась пространственными отношениями, была перегружена данными с Матилды.