Вспоминая голубую Землю

Рейнольдс Аластер

– Не бери в голову.
– Джеффри помолчал.
– Знаете, я не могу не восхищаться вами обоими. Год за годом я приползал на четвереньках, прося дополнительного финансирования. Я просил и одалживал, отстаивая свою правоту перед стеной безразличия, не только у своих матери и отца, но и у вас двоих. В лучшем случае я получаю символическую прибавку, как раз достаточную, чтобы заткнуться до следующего раза. Тем временем семья тратит целое состояние на ремонт духовой трубы, даже не ставя меня в известность об этом, и когда тебе действительно нужна услуга, ты внезапно находишь все

эти деньги, которые можешь бросить к моим ногам. Ты хоть представляешь, каким ничтожеством я себя чувствую из-за этого?

– Если ты предпочитаешь, чтобы размер поощрений был сокращен, - сказал Лукас, - это можно устроить.

– Я беру с тебя за каждый юань. Если вы достаточно сильно хотите, чтобы это было сделано, я сомневаюсь, что вы начнете со своего самого высокого предложения.

– Не переходи границы дозволенного, - сказал Гектор.
– Мы могли бы с таким же успехом обратиться к Санди с той же просьбой.

– Но вы этого не сделаете, потому что считаете Санди анархисткой на грани, которая тайно замышляет крушение всей общесистемной экономики. Нет, я - ваша последняя надежда, иначе вы бы не пришли.
– Джеффри собрался с духом.
– Итак, давайте обсудим условия. Я хочу пятикратного увеличения финансирования исследований, привязанного к инфляции и гарантированного на следующее десятилетие. Ничто из этого не подлежит обсуждению: либо мы соглашаемся на это здесь и сейчас, либо я ухожу.

– Отклонение предложения сейчас, - сказал Лукас, - может оказаться невыгодным, когда поступит следующий раунд финансирования.

– Нет, - мягко сказал Гектор.
– Он высказал свою точку зрения, и он прав, ожидая гарантий. Были бы мы на его месте, повели бы себя по-другому?

Лукаса явно подташнивало, как будто мысль оказаться на месте Джеффри вызывала у него легкую тошноту. Это была первая человеческая эмоция, которой удалось прорваться через шунт эмпатии, - подумал Джеффри.

– Наверное, ты прав, - согласился Лукас.

– Он Экинья - у него все еще есть инстинкт торговца. Согласны ли мы с тем, что условия Джеффри приемлемы?

Кивок Лукаса был настолько неохотным, насколько это было возможно.

– Мы все запечатлели этот разговор в памяти?
– спросил Гектор.

– Каждую секунду, - сказал Джеффри.

– Тогда пусть это будет обязательным.
– Гектор протянул руку, которую после минутного колебания пожал Джеффри, а затем Лукас. Джеффри моргнул, представив, как они трясутся.

– Не смотри на это как на рутинную работу, - сказал Гектор.
– Смотри на это как на перерыв в рутине. Я знаю, тебе это понравится. И тебе будет полезно навестить свою сестру.

– Мы бы, конечно, попросили тебя воздержаться от какого-либо обсуждения этого вопроса с твоей сестрой, - сказал Лукас.

Джеффри ничего не сказал и никаким видимым образом не подтвердил сказанное Лукасом. Он просто повернулся и ушел, оставив кузенов стоять там.

Матилда все еще присматривала за своими подопечными. Она посмотрела на него, издала низкий звук, не совсем угрожающий, но выражающий легкое слоновье недовольство, затем вернулась к осмотру участка земли перед собой, отбрасывая хоботом

грязь и камни в сторону в беспорядочной, нерешительной манере человека, который совершенно забыл, зачем они вообще затеяли это принципиально бессмысленное дело.

– Прости, Матилда. Я не просил их приходить сюда.

Конечно, она его не понимала. Но он был уверен, что ее раздражали приход и уход странно пахнущих незнакомцев и их надоедливая, пронзительно воющая машина.

Он остановился перед ней и подумал о том, чтобы снова активировать связь, подняв ее выше, чем раньше, чтобы посмотреть, что на самом деле происходит в ее голове. Но он был слишком дезориентирован для этого, слишком не уверен в своих собственных чувствах.

– Я думаю, что, возможно, допустил ошибку, - сказал Джеффри.
– Но если я и сделал это, то по правильным причинам. Для тебя и других слонов.

Матилда тихо заурчала и наклонила хобот, чтобы он почесал за левым ухом.

– Меня не будет некоторое время, - продолжал Джеффри.
– Судя по всему, не больше недели. Самое большее, десять дней. Мне нужно подняться на Луну, и... что ж, я вернусь так быстро, как только смогу. Ты справишься без меня, не так ли?

Матилда снова принялась шарить вокруг. Она бы не просто справилась без него, - подумал Джеффри. Она едва ли заметит его отсутствие.

– Если что-нибудь всплывет, я пришлю Мемфиса.

Не обращая внимания на его заверения, она продолжила свои поиски.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Женщина из банка извинилась за то, что заставила его ждать, хотя на самом деле прошло не более нескольких минут. Ее звали Марджори Ху, и она, казалось, искренне стремилась помочь, как будто он застал ее в трудный день, когда приветствовался любой перерыв в рутине.

– Я Джеффри Экинья, - запинаясь, произнес он.
– Родственник покойной Юнис Экинья. Ее внук.

– В таком случае я очень сожалею о вашей потере, сэр.

– Спасибо, - торжественно произнес он, выдержав благоразумную паузу, прежде чем перейти к делу.
– Юнис держала депозитную ячейку в этом отделении. Понимаю, что как член семьи я имею право ознакомиться с содержимым.

– Позвольте мне разобраться с этим для вас, сэр. Некоторое время назад были проведены некоторые восстановительные работы, так что, возможно, мы перенесли коробку в другую ветку. Вы знаете, когда был арендована эта ячейка?

– Некоторое время назад.
– Он понятия не имел. Кузены ничего ему не сказали, предполагая, что они вообще знали.
– Но это все равно будет на Луне? Я только что из Африки.

Он путешествовал, как любой другой турист, и уехал на следующий день после встречи с кузенами. После прохождения процедуры выезда в Либревиле его усыпили и упаковали в пассажирскую капсулу размером с гроб. Капсула была подана, как пулеметный патрон, в камеру ожидания капсульного нитепоезда с тупым корпусом, где она автоматически вставлялась на место и подключалась к внутренним шинам питания и биомонитора, вместе с шестьюстами идентичными капсулами, плотно упакованными для максимальной эффективности транспортировки.