Вспомни меня, любовь (Том 2)

Смолл Бертрис

– Тогда, возможно, - задумчиво произнес Вариан, - сейчас эту историю вытащили на свет Божий, чтобы опорочить Кэтрин перед королем. Но кто может желать зла безобидной Кэт? Мозги у нее, прямо скажем, куриные, но сердце доброе. Кто же захотел навредить ей?

Нисса недоумевающе покачала головой.

– Мы должны вести себя так, будто ничего не знаем, - напомнил жене Вариан.
– Ни в коем случае не следует привлекать к себе внимание.

– Конечно, - согласилась она.
– Даст Бог, скоро все это кончится и мы сможем вернуться домой, в Винтерхейвен.

Глава 15

Архиепископ вторично допросил Джона Ласкеллса и его сестру. Он разрешил герцогу Норфолку

присутствовать на допросах, но с условием, чтобы тот не вмешивался. Когда брат и сестра удалились, Кранмер повернулся к герцогу:

– Что вы об этом думаете, милорд герцог? Лицо Томаса Говарда приобрело бледно-серый оттенок. Его неподдельно расстроили рассказы госпожи Холл о нравах, царивших в доме его мачехи. В их семье всегда на тот или иной срок вверяли молодых девушек на попечение вдовствующей герцогини. "Гончие у меня на псарне и то лучше заботятся о своих щенках!" - выругался про себя герцог, но архиепископу ответил куда осторожнее.

– В таком серьезном деле, милорд, нельзя полагаться лишь на свидетельство слуги, - пробурчал Норфолк.
– Я должен поговорить с мачехой и узнать, что она скажет в свое оправдание.

– Хорошо, я и сам собирался побеседовать с леди Агнесс, - спокойно согласился Кранмер.
– Боюсь, она недостаточно контролировала поведение своих воспитанниц.

– И я опасаюсь того же, - с кривой усмешкой отозвался герцог.

Он поспешил в Ламбет, к мачехе.

До вдовствующей герцогини Норфолк уже донеслись вести о заточении молодой королевы. О причинах опалы ходили самые разнообразные слухи. Герцогиня понимала, что если проступок, в котором обвиняют Кэтрин, совершен во время пребывания будущей королевы в Ламбете, то и самой леди Агнесс придется туго. Неожиданный визит пасынка лишь усугубил ее тревогу.

– Что нового. Том?
– нервно приветствовала она герцога.

– Почему, мадам, вы не поставили меня в известность о бесстыдном поведении Кэтрин до того, как мы подсунули ее королю?
– грозно спросил он.

– Не знаю, - призналась леди Агнесс и тут же перешла в наступление:

– Почему, собственно, во всем обвиняют меня? Этих девиц посылают сюда, чтобы они немного научились манерам, перед тем как их представят ко двору. Я не могу отвечать за их нравственность.

– Значит, это правда, что они утверждают? Вы позволяли этим девицам вытворять невесть что? Клянусь Богом, мадам! Куда вы смотрели? О чем думали? Вы не могли не понимать, что рано или поздно все это кончится скандалом! На остальных плевать, но эту мы выбрали на роль королевы!

– Не паникуй. Том, - остановила его мачеха.
– Если проступок был совершен до свадьбы и даже задолго до того, как Кэт познакомилась с королем, ее не могут за это казнить. Самое худшее, что может случиться, король разведется с ней и возьмет себе новую жену. Говарды опять попадут в опалу, как уже было после падения Анны Болейн. Однако мы останемся живы, это главное, и когда-нибудь вновь придет наш час.
– Леди Агнесс ободряюще улыбнулась герцогу.

– Может быть, - вздохнул тот.
– Я только что от архиепископа. У меня такое чувство, будто он ищет что-то еще, кроме того, что было ему предъявлено. Надеюсь, что он ничего не обнаружит, но если это случится, тогда... Тогда положение станет угрожающим.

***

Архиепископ Кентерберийский анализировал вторую беседу с Ласкеллсом и его сестрой. Они ни на йоту не отклонились от того, что говорили в прошлый раз. Однако архиепископ узнал кое-что новое от самого короля: бывший любовник королевы Фрэнсис Дерехэм теперь состоит в ее свите, Зачем Кэтрин взяла его к себе

на службу, уж не собиралась ли она возобновить с ним близкие отношения? Он молод, привлекателен и в отличие от тучного, пожилого короля наверняка хороший любовник.

У Кранмера закопошилось подозрение: а нет ли здесь и в самом деле любовной связи? Это означало бы государственную измену, самое страшное преступление. Архиепископ вздрогнул. Король поручил ему до конца разобраться в этом деле, но, похоже, конец окажется совсем не таким, как они надеялись. Однако теперь уже нет пути назад.

На заседании Тайного совета архиепископ изложил своим коллегам все факты, которые ему удалось собрать к этому моменту. Решили начать серьезное расследование. Пригласили короля и сообщили ему о подозрениях в адрес Дерехэма. Генрих страдальчески вздохнул.

– Она изменяла вам в мыслях, а если бы имела возможность, то изменила бы на самом деле, - предположил архиепископ.

Король обхватил голову руками.

– Ваше величество, в настоящее время я не располагаю ничем, что доказывало бы неверность королевы, однако мы должны продолжить поиски в этом направлении, хотя бы для того, чтобы очистить доброе имя королевы от всяких подозрений, - объяснил Томас Кранмер.
– Ради этой цели мы не должны останавливаться ни перед чем.

Король обвел своих советников мутным взглядом и вдруг, к их изумлению, разрыдался.

– Как же она могла предать меня, когда я так любил ее?
– всхлипывал он, повалившись в кресло.

Присутствующих поразила эта сцена отчаяния. Только теперь они поняли, как сильно любил король Кэтрин Говард. Тем не менее некоторые скептики сомневались, что эта любовь длилась бы долго. Члены Совета в немалой степени смутились, что человек, которого они всегда знали твердым и мужественным, вдруг так открыто проявляет свои чувства. Оказывается, их повелитель незаметно состарился у них на глазах, и эта мысль пугала их больше всего: значит, и им скоро предстоит переступить порог вечности.

Король тяжело поднялся из-за стола.

– Поеду на охоту, - буркнул он, вытирая глаза огромной ручищей.

Не прошло и часа, как Генрих Тюдор выехал из Хэмптон-Корта и направился в Оатленд. С собой он взял лишь нескольких самых близких людей. Королю необходимо залечить нанесенную ему рану, и он не хотел в эти дни быть на людях. Кроме того, ему не хотелось находиться поблизости в тот момент, когда королеве будет предъявлено официальное обвинение. Перед отъездом Генрих зашел в свою часовню - он хотел помолиться и хоть немного успокоиться. Однако внезапно из-за дверей донесся какой-то шум и чистый, до боли знакомый голос Кэтрин отчаянно прокричал:

– Генри! Во имя Господа, Генри, позволь мне поговорить с тобой!

Потом ему рассказали, что королева, оттолкнув остолбеневшего гвардейца, выбежала из своих покоев. В отчаянной попытке добраться до мужа прорвалась через охрану и едва не достигла цели. Стражники не хотели применять к ней силу, но потом им все-таки пришлось это сделать. Король был рад, что не видел этой сцены. Он не желал видеть Кэтрин: один взгляд на ее милое личико - и он бы не выдержал, он простил бы ей все, а она не заслуживает прощения. Кранмер еще только заподозрил Кэтрин в измене, но в глубине души Генрих Тюдор уже знал, что его жена виновна. Он вдруг припомнил множество маленьких инцидентов, на которые раньше не обращал внимания. Например, почему она так настойчиво просила за Дерехэма? У этого парня внешность пирата, не говоря уже о никудышных манерах. Однажды, оставаясь незамеченным, король стал свидетелем проявления злобного нрава Дерехэма.