Вспомни меня, любовь (Том 2)

Смолл Бертрис

– Вам не следует опасаться возвращения Анны Клевской, дедушка. Она сама не захочет этого - так говорит моя жена. Кроме того, мать Анны католичка, и принцесса Мария сумела вновь обратить Анну в старую веру. Так что реформаторам нет никакого смысла добиваться ее возвращения, - пожал плечами Вариан.

– Завтра состоится секретное заседание Тайного совета, - сказал герцог.
– Тогда я буду знать больше. А пока будьте осторожны.

Фрэнсиса Дерехэма, Генри Мэнокса и нескольких других служащих старой герцогини арестовали и бросили в Тауэр. Услыхав об этом, королева забилась в истерике. Она пришла в ужас от того, что они могут

сказать, и понимала, что должна заговорить раньше них. Кэт умоляла, чтобы архиепископ еще раз выслушал ее. Когда Кранмер пришел, королева поведала ему, что дарила подарки Дерехэму и получала подарки от него. Она подарила ему шелковую сорочку, но Дерехэму этого показалось мало, и он выпросил у нее еще и серебряный браслет. Он же вручил ей цветы из шелка, специально заказанные им у одной из лондонских мастериц, а также кружева, которые Кэт с помощью вышивальщицы превратила в чепчик и украсила белым бантом - символом истинной любви. Когда она впервые появилась в этом чепчике, Дерехэм, по словам Мэри Холл, воскликнул: "Ага, женушка, вот и белый бантик для Фрэнсиса!" Для архиепископа все это неопровержимо свидетельствовало о том, что имела место более ранняя помолвка, хотя королева упорно отказывалась признать этот факт.

– Это не более чем шутка, - сказала она. Затем она рассказала архиепископу, как со временем поведение Дерехэма стало все больше смущать ее.

– Я боялась, что слухи о его выходках дойдут до ушей герцогини и тогда меня опять отошлют в Хорезм.

– Почему же вы сами не сообщили леди Агнесс о домогательствах этого человека и о его бесцеремонном обращении с вами?
– допытывался Томас Кранмер.

– Да, конечно, мне следовало это сделать, - согласилась королева, но, признаться, мы тогда жили очень весело. Я не хотела лишать удовольствия остальных. А если бы герцогиня узнала, как мы проводим время, она закрыла бы нас на замок, лишив развлечений.

– А вы не отдавали себе отчета в том, что ваше безнравственное поведение противоречит всему, чему вас учили как добрую христианку? продолжал архиепископ.

– Я же не знала, что все это зайдет так далеко, - сказала Кэт, надув губки.
– Ведь я была совсем неопытной, невинной девочкой, можно сказать, деревенской.

– Расскажите мне подробно о ваших отношениях с этим человеком, мадам, - потребовал архиепископ. Королева тут же залилась слезами.

– Ах, мне так стыдно!
– всхлипнула она.

"Лучше бы тебе было стыдно тогда, а не теперь!" - раздраженно посетовал про себя архиепископ. Эта веселая девочка навлекла на всех такие неприятности, которым конца-края не видно. Тем не менее, подарив ей самый ласковый свой взгляд, Кранмер мягко произнес:

– Расскажи мне все, дочь моя. Открой свою душу, и тебе станет легче.

– Чаще всего он бывал в камзоле и в штанах, но иногда раздевался совсем, - сказала королева.
– Он приходил, когда старая герцогиня ложилась спать. Дерехэм всегда приносил мне маленькое угощение: вино, фрукты или вафли. Однажды принес огромное яблоко.

– А если бы вдруг, когда вы были вместе, вошла герцогиня? поинтересовался архиепископ.
– Что бы вы стали делать, дитя мое?

– Однажды она действительно вошла, - глупо хихикнула Кэтрин. Пришлось мне спрятать господина Дерехэма на галерее.

"Она сама уличает себя этими словами", - подумал архиепископ. Утверждает, что была изнасилована, но признает, что помогала любовнику спрятаться, когда их могли

застать вдвоем.

– Когда стало известно, что я буду представлена ко двору, - продолжала королева, - я была так счастлива! Дядя оплатил мой новый гардероб. Целых три перемены одежды! До этого у меня никогда не было нового платья.

– Что же Дерехэм?
– остановил ее Томас Кранмер.
– Был ли он расстроен тем, что вы должны уехать?

– Да, но меня это не заботило. Я сказала, что если он намерен когда-нибудь просить у дядюшки моей руки, то должен попытать счастья в Ирландии. Я не собиралась выходить за Дерехэма замуж, но это был самый простой способ избавиться от него. Он видел мое нетерпение и сердился. Я сказала ему, что он меня больше не интересует. Я отправлюсь ко двору, а дядя найдет мне подходящую партию. Тогда Дерехэм заявил, будто слышал, что меня хотят выдать за моего кузена Тома Калпепера. Дерехэм ужасно ревновал.
– Кэт еще раз хихикнула.

– Что вы ответили ему на это, мадам?

– Я сказала, что в таком случае ему известно больше, чем мне. Думаю, Том действительно мог бы стать мне хорошим мужем, если бы потом в меня не влюбился король.

Архиепископ знал, что королева и ее кузен Калпепер с детства очень привязаны друг к другу. Калпепера очень отличал король. Возможно ли?.. Не мог ли очаровательный господин Калпепер быть любовником королевы? Все возможности для этого у него были.

Так да или нет? Выйдя от королевы, архиепископ тут же приказал задержать Тома Калпелера. У него еще не было никаких доказательств, но он очень хотел побеседовать с этим молодым человеком.

Калпепер - честолюбивый юноша, вырос при дворе, у него быстрый ум и приятная внешность. Том - любимец короля. Скорее всего, стремясь сохранить свою шкуру, Калпепер будет говорить правду. Но кто знает, какова она, эта правда? Изменяла ли королева мужу с Дерехэмом? Знал ли об этом Калпепер? Насколько доверяла ему царственная кузина?

– Том Калпепер арестован и отправлен в Тауэр, - сообщил жене граф Марч, войдя в покои герцога Норфолка. Он играл в теннис с лордом Мелтоном, когда услышал эту новость. Она мгновенно облетела Хэмптон-Корт, поскольку Калпепер был весьма популярен среди его обитателей.

– По какому обвинению?
– спросила побледневшая Нисса.

– Пока против него не выдвинуто никаких обвинений. Он задержан для допроса, - ответил Вариан де Винтер.

– Если их видела я, то мог увидеть и кто-нибудь другой, - предположила Нисса.
– Господи, помоги Кэтрин Говард! Он обнял ее и привлек к себе.

– Может быть, это еще ничего не означает, любимая. Кранмер из кожи вон лезет, но до сих пор не сумел уличить Кэтрин ни в чем, кроме того, что она испытывает непреодолимую тягу к противоположному полу, но при этом плохо разбирается в мужчинах.

– Ты так легко об этом говоришь, - улыбнулась Нисса, - а ведь это очень серьезно, Вариан. Ты же знаешь! Вариан улыбнулся, зарывшись лицом в ее волосы.

– Чему быть, того не миновать, моя милая. Все уже предопределено. Я ничего не могу изменить, и единственное, что мне остается, чтобы не впасть в отчаяние, - попытаться отнестись к происходящему с юмором. Похоже, честолюбивые планы моего деда рухнули окончательно и бесповоротно.

Мне жаль его, но у нас своя жизнь, Нисса, и она продолжается. Когда мы в последний раз имели возможность спокойно побыть наедине? По-моему, с тех пор прошла целая вечность.