Вспомни меня, любовь (Том 2)

Смолл Бертрис

– Что за ерунда! Кто вам мог такое сказать?
– округлила глаза леди Бэйнтон.

– Слуги и служанки в Сионе знают все обо всем, - ответила Кэт, - и они охотно делились со мной слухами.

– Давно уже известно, что Элизабет Брук еще не отказала ни одному мужчине, который пожелал бы переспать с ней, - осуждающе произнесла леди Бэйнтон.
– Что до госпожи Бассет, я всегда была о ней невысокого мнения. Подумать только, принимать подарки от женатого мужчины! Попомните мое слово, когда-нибудь она попадет в беду.

За эти недели леди Бэйнтон, как

ни странно, по-настоящему привязалась к Кэт.

– Она всегда так задирала нос из-за этих подарков, - вспомнила Нисса.
– Считала, что такие знаки внимания ставят ее выше всех нас. А на самом деле она просто спесивая гордячка и зануда, хотя ее сестра довольно приятная девушка.

Кэтрин Говард улыбнулась той, которую всегда называла своей лучшей подругой.

– Скоро ты опять приедешь домой, в деревню, - сказала она.
– Я знаю, как сильно ты все это любишь. Сколько теперь твоим деткам? Наверное, они здорово подросли с тех пор, как ты с ними рассталась. Кто сейчас за ними смотрит? А вот мне никогда не хотелось иметь детей.
– Кэт печально вздохнула.
– Может быть, и лучше, что у меня их нет. Вот посмотри на малютку Бесс, дочь Анны. Она совершенно одинока. И даже непонятно, как к ней относится король. Интересно, что с ней будет, когда она вырастет?

Нисса засмеялась:

– Так много вопросов сразу, Кэт! Первого марта Эдмунду и Сабрине исполнится год. Конечно, они очень подросли и изменились, ведь прошло уже пять месяцев, как мы их не видели. Смотрит за ними, конечно, моя мама, никому другому я не могла бы их доверить. Я часто думаю о том, какими они сейчас стали. Как я буду счастлива опять оказаться дома, в долине Уай! Наверное, мы вернемся как раз к началу весны, если мне удастся упросить короля освободить Вариана и вернуть ему Винтерхейвен.

– Я принесла тебе много горя, - печально признала Кэт, совсем приуныв.

– Да, это так, - к ужасу остальных, твердо ответила Нисса, но тут же продолжила:

– И все-таки, Кэт, я нежно люблю тебя и горжусь тем, что ты считаешь меня своим другом.

Лазорево-синие глаза королевы заволокло слезами.

– Ты не забудешь меня? Ты будешь за меня молиться? Нисса порывисто обняла подругу.

– Конечно, я буду молиться за тебя, Кэтрин Говард! И неужели ты думаешь, что я смогу забыть тебя, когда по твоей милости я пережила столько приключений?
– Она принужденно рассмеялась.
– Но я ни о чем не жалею.

– Говарды дали тебе прекрасного мужа и тем самым спасли от Генриха Тюдора, - сказала Кэт.
– Ты нашла свою любовь, Нисса. Я знаю, ты понимаешь, как сильно тебе повезло. А вот обо мне любовь так и не вспомнила. Даже король, при всей его показной любви, в сущности, только страстно желал меня, да еще ему нравилось хвастаться молодой хорошенькой женой. Фрэнсис Дерехэм думал только о том, как бы обольстить меня. Один Том Калпепер, может быть, немножко любил меня, да и то его, я думаю, больше привлекала волнующая игра, в которой ему очень хотелось победить. Наверное, на самом деле я так и не узнала, что же это такое - любовь.

Прежде чем

Нисса успела ответить, дверь распахнулась и в комнату внесли плаху. Кэтрин Говард испуганно уставилась на нее. На этом куске дерева оборвется ее жизнь... Наклонившись, Кэт положила на нее руки. Поверхность была гладкой и прохладной. Вздрогнув, королева выпрямилась и обернулась к своим дамам:

– Леди Бэйнтон и леди де Винтер, завтра утром вы будете сопровождать меня и помогать мне. Кейт и Бесси, я не хочу обременять вас такой тяжестью, хотя, конечно, вам тоже придется присутствовать. Я не сомневаюсь, что, если бы я обратилась с этой просьбой к вам, вы тоже с готовностью служили бы мне в мой смертный час.
– Она перевела взгляд на двух избранных ею дам.
– А теперь помогите мне.

Они помогли ей встать на колени перед плахой. Кэтрин в первый раз опустила на нее голову. Это оказалось не так уж страшно. И потом, это всего лишь на мгновение, все кончится очень быстро. Она выпрямилась, затем вновь простерлась на плахе. Проделав это несколько раз, Кэт наконец осталась довольна и поднялась на ноги.

– На ужин я хочу жареной говядины, - сказала она.
– И еще грушевого пирога с девонским кремом, и самого лучшего вина, которое только найдется в королевских подвалах.

Пошлите к сэру Джону и передайте ему это!

В этот вечер бывшей королеве и ее дамам подали креветки в белом вине, каплуна в имбирном соусе, заказанную говядину, жареные артишоки с лимоном, хлеб, масло и сыр. Принесли большой пирог, а сбитые сливки оказались нежными и сладкими. Несмотря на все выпитое ими вино, они так и не смогли опьянеть. Они долго сидели за столом, вспоминая разные забавные истории из тех времен, когда все они служили фрейлинами Анны Клевской, и заставляя слушавшую их леди Бэйнтон смеяться до упаду.

Ночь миновала неожиданно быстро, и вдруг оказалось, что уже шесть часов. Служанки принесли горячую воду, и Кэт приняла ванну. Затем ей помогли одеться в черное бархатное платье с расшитой золотом нижней юбкой. Стоячий воротник предусмотрительно отпороли. Прелестные каштановые локоны Кэтрин зачесали наверх и закрепили шпильками. На ноги она надела туфельки с закругленными носами. Никаких драгоценностей и украшений.

Ее дамы оделись так же скромно, в черные бархатные платья, лишь со слегка украшенными нижними юбками. Леди Бэйнтон надела капюшон, расшитый жемчугом и золотом, Бесси и Кэт предпочли плоские бархатные береты, украшенные перьями белой цапли, а Нисса спрятала волосы под золотой чепчик, потому что так всегда нравилось Кэт.

Пришел духовник и выслушал последнюю исповедь Кэтрин Говард. Это не отняло много времени. И вот наконец раздался традиционный стук в дверь. Нисса неторопливо открыла ее и увидела всех членов Тайного совета, за исключением заболевшего герцога Суффолка и герцога Норфолка, который впоследствии признался, что не нашел в себе сил присутствовать на казни племянницы.

– Настал час, мадам, - произнес граф Саутгемптон. Нисса почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, но Кэт спокойно кивнула: