Вспомнить всё (сборник)
Шрифт:
– «Сумма теологии» Фомы Аквинского. Текст не тронут, только периодически вставлена библейская строка: «буква убивает, а дух животворит». Еще «Потерянный горизонт» Джеймса Хилтона. Шангри-Ла оказывается преддверием мира иного, который…
– Хватит, – остановил его Мастерс. – Мысль ясна. Вопрос в том, что с ней делать. Очевидно, что переплетать книги в эту шкуру мы не можем – по крайней мере, те, с которыми она расходится.
Перед ним уже замаячило другое применение, гораздо более корыстное, затмевающее все, что уабова шкура способна была дать или передать книгам и вообще
– Особенно любопытна, – продолжал тем временем Снид, – реакция на сборник трудов по психоанализу авторства одного из величайших фрейдистов нашего времени. Все статьи остались как есть, однако в конце каждой приписана одна и та же фраза. – Снид усмехнулся. – «Врачу, исцелися сам». Вот ведь чувство юмора.
– Да, – кивнул Мастерс, не переставая думать о телефоне и жизненно важном звонке, который он сделает.
Вернувшись в свой кабинет в «Обелиск Букс», Мастерс провел предварительный эксперимент, проверил свою теорию. Взяв из коллекции любимую чайную пару «Роял Альберт», желтого фарфора, он завернул ее в шкуру уаба. Затем, преодолевая сомнения и страх, он положил сверток посреди кабинета и изо всех своих немощных сил втоптал его в пол. Чашка не разбилась. Вроде бы. Развернув шкуру, Мастерс осмотрел фарфор. Да, правильно, живая уабовая шкура защищает содержимое от уничтожения.
Удовлетворенный экспериментом, он уселся за стол и в последний раз проверил свои умозаключения. Оболочка из уабовой шкуры делает хрупкий, бренный предмет неуязвимым. Так воплощается на практике уабова доктрина бессмертного существования – в точности, как он и ожидал.
Мастерс снял трубку и набрал номер своего нотариуса.
– Я насчет завещания, – сообщил он, когда тот откликнулся. – Того, последнего, которое я составлял несколько месяцев назад. Хочу внести новый пункт.
– Да, мистер Мастерс. Слушаю.
– Небольшое дополнение, – промурлыкал Мастерс. – Касается гроба. Я прошу довести до сведения наследников, что гроб внутри должен быть со всех сторон – снизу, сверху и по бокам – обтянут шкурой уаба. От фирмы «Волосок к волоску». Я хочу отправиться к Создателю облаченным, так сказать, в шкуру уаба. Произвести достойное впечатление.
Он хохотнул непринужденно, однако тон его был донельзя серьезен. Нотариус это почувствовал.
– Как вам будет угодно.
– И вам советую, – продолжал Мастерс.
– Зачем?
– Посмотрите в полной медицинской энциклопедии, которую мы выпускаем в следующем месяце. Только возьмите издание, переплетенное в уабовую шкуру, оно будет отличаться от обычного.
Мастерс снова представил себе гроб, обтянутый изнутри шкурой уаба. Вот он лежит в этом гробу глубоко под землей, а шкура густеет, растет. Любопытно будет взглянуть, какую правку внесет в него сортовая уабовая шкура…
Особенно через несколько столетий.
Реванш
Казино было не совсем обычным – огромный корабль пришельцев висел в воздухе прямо над игорными столами, которые в случае облавы уничтожало пламя из сопл двигателей. «Ловко устроено», – угрюмо подумал
А главное, убивали игроков – потенциальных свидетелей.
Сидя в припаркованном авиамобиле, Тинбейн вдыхал щепотку за щепоткой «Дин Свифт Инч Кеннет», потом принялся за желтую баночку «Рен’с релиш». Правда, табак почти не помогал взбодриться. Слева в сумеречном небе виднелись очертания остроносого корабля пришельцев, черного и немого, а под ним зияла окруженная стенами дыра, на первый взгляд такая же черная и немая.
– Можем войти, – сообщил Тинбейн менее опытному напарнику, – но это верная смерть.
Надо положиться на роботов, понимал он. Пусть даже они неуклюжие и глючные. Зато неживые. В таком деле у неживых преимущество.
– Третий пошел, – тихо сказал офицер Фальк.
Вытянутая фигура в человеческой одежде остановилась у входа в казино, постучала и стала ждать. Спустя миг дверь открылась. Робот произнес верное кодовое слово и вошел внутрь.
– Как по-вашему, они уцелеют при старте? – спросил Тинбейн. Фальк был специалистом по роботехнике.
– Один, если повезет. Все точно не уцелеют. Но хватит и одного. – Фальк нетерпеливо пригнулся и заглянул Тинбейну через плечо. На юном лице застыло напряжение. – Включите мегафон. Объявите, что они арестованы. Зачем ждать?
– Затем, – сказал Тинбейн, – что гораздо удобнее, пока корабль на месте, а действие происходит внизу. Мы подождем.
– Но все роботы уже внутри.
– Подождем, пока они начнут видеотрансляцию.
Какие-никакие, а улики. В главном управлении полиции записи теперь велись постоянно. И все же напарник отчасти прав. С тех пор как последний из трех человекоподобных роботов вошел в казино, ничего уже не произойдет. Пока пришельцы не засекут шпионов и не запустят стандартный план отступления.
– Ладно. – Тинбейн включил мегафон.
Фальк наклонился вперед и заговорил:
– КАК ЗАКОННЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЕРХНЕГО ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, ПРИКАЗЫВАЕМ ВСЕМ ОРГАНИЗОВАННО ВЫЙТИ НАРУЖУ; ДАЛЕЕ ПРИКАЗЫВАЕМ…
Голос из мегафона утонул в реве двигателей: корабль готовился к взлету. Фальк пожал плечами и, холодно улыбнувшись Тинбейну, одними губами произнес:
– Ненадолго их хватило.
Разумеется, никто не вышел. Каркас здания начал плавиться. Корабль двинулся вверх, оставляя за собой вязкую лужу воскообразного вещества. По-прежнему никого.
Все погибли, с немым ужасом понял Тинбейн.
– Нам пора, – твердо сказал Фальк и стал натягивать неоасбестовый костюм. Через секунду Тинбейн последовал его примеру.
Вместе они вошли в пышущую жаром «ванну», которая осталась от казино. В центре виднелся горбик – двое из трех человекоподобных роботов в последний момент накрыли что-то телами. Третьего нигде не было: видимо, уничтожен, как и все вокруг. Все живое.
«Любопытно, что их ограниченные мозги сочли нужным сохранить любой ценой? – размышлял Тинбейн, разглядывая искореженные останки. – Живое существо? Слизнеподобного пришельца? Не похоже. Может, игорный стол?»