Вспомнить всё (сборник)
Шрифт:
Техник усмехнулся.
– И что? – спросил Тинбейн.
– И ничего. Как я и говорил и как показывает отчет. – Техник помолчал. – Кроме одного. Взгляните сюда. – Пригнувшись, он провел тонким пальцем по защитному стеклу к центру миниатюрной деревни. – Судя по серии фотоснимков, с каждой новой игрой становится заметнее одна деталь. Очевидно, за ее сборку отвечает электроника автомата. Собственно, как и за все модификации. Вам ничего не напоминает эта конструкция?
– Похоже на римскую катапульту, – сказал Тинбейн. – Правда, у этой штуки ось вертикальная, а не горизонтальная.
– И нам так показалось.
– Такое ощущение, что туда почти поместится…
– Не почти, – перебил техник. – Мы ее измерили. Совпадение полное: в пращу идеально входит стальной шарик.
– А дальше? – По спине Тинбейна пробежал неприятный холодок.
– А дальше катапульта запустит шарик в игрока, – невозмутимо сказал техник. – Она нацелена в точку перед автоматом, прямо и вверх. И практически готова.
Лучшая защита, размышлял Тинбейн, изучая нелегальный автомат пришельцев – это нападение. Но при чем тут пинбол?
Ноль, осенило его, не устраивает защитные схемы автомата. Ноль не годится. Значение должно быть меньше. Почему? Потому что электроника стремится не к нулевому коэффициенту победы, а к оптимальной оборонительной стратегии и тактике. Слишком уж разумно она устроена. Хотя…
– Как по-вашему, – спросил Тинбейн долговязого техника, – пришельцы изначально так задумали?
– Неважно. По крайней мере, сейчас. Есть два основных фактора: автомат был экспортирован – в нарушение террианских законов – на Терру, и на нем играли люди. Намеренно или нет, он может стать и скоро станет смертельным оружием. По нашим расчетам, примерно к двадцатой игре. С каждой новой монеткой строительство возобновляется. Неважно, приблизился шарик к деревне или нет. Достаточно, чтобы поступала энергия от центральной гелиевой батареи. Питание подается автоматически с началом игры. Прямо сейчас электроника строит катапульту. Лучше запустите оставшиеся четыре шарика, чтобы питание отключилось. Или дайте разрешение разобрать автомат – хотя бы вынуть батарею.
– Пришельцы не очень-то ценят человеческую жизнь, – задумчиво произнес Тинбейн. Он вспомнил кровавое месиво при попытке захвата казино. Для них это обычное дело. На фоне такого масштаба жертв автомат выглядит невинной игрушкой. Может, у него есть какая-то скрытая цель? – Избирательность, – сказал он вслух. – Автомат уничтожает только того, кто играет.
– Каждого, – поправил техник. – По очереди.
– Но кто рискнет играть после первого смертельного случая?
– Люди ходят в казино, зная, что при облаве пришельцы выжгут дотла всех и вся, – заметил техник. – Тяга к игре – это зависимость, мания; настоящему игроку плевать на риск. Слышали о русской рулетке?
Тинбейн дернул за штырек; второй стальной шарик подскочил вверх и покатился к миниатюрной деревне. На этот раз он пробился за холмистую местность и полетел к домику на окраине. «Может, я до нее доберусь? – зло подумал Тинбейн. – Прежде чем она доберется до меня». Его охватило странное, непривычное возбуждение. Шарик раздавил крошечную постройку и двинулся дальше. На фоне любого сооружения в деревне даже маленький кусочек стали казался грозным оружием.
Любого, кроме центральной катапульты. Тинбейн напряженно вглядывался:
– Игра идет по-крупному, верно? – тихо сказал техник. – Ваша жизнь против их жизней. Крайне притягательно для людей определенного склада.
– Думаю, – сказал Тинбейн, – я доберусь до катапульты раньше, чем ее достроят.
– Может быть. А может, и нет.
– С каждым разом шарик все ближе.
– Для выстрела катапульте нужно стальное ядро – это ее заряд. Вы даете ей все больше шансов завладеть одним из шариков. По сути, вы ей помогаете, – сказал техник. И мрачно добавил: – Без вас она вообще не сработает; игрок – не только противник, но и недостающее звено. Прекращайте игру, Тинбейн. Эта штука вас использует.
– Прекращу, – сказал Тинбейн, – когда попаду в катапульту.
– Не сомневаюсь, черт побери! Потому что будете трупом. – Он посмотрел на Тинбейна, прищурясь. – Возможно, именно для этого пришельцы создали автомат – чтобы расквитаться с нами за облавы. Очень похоже на то.
– Есть еще монетка? – спросил Тинбейн.
Во время десятой игры автомат неожиданно изменил стратегию: перестал защищать деревню.
Стальной шарик впервые покатился через центр. Прямо к идеально совпадающей по масштабу катапульте.
Видимо, строительство закончилось.
– Тинбейн, как старший по званию, – напряженно сказал техник, – приказываю вам выйти из игры.
– Любой ваш приказ мне, – отозвался Тинбейн, – отдается в письменном виде и утверждается в управлении на уровне инспектора. – Тем не менее он неохотно отошел от автомата и задумчиво сказал: – Я могу попасть в нее, но не отсюда. Мне нужно быть в другом месте, подальше, откуда меня не видно.
Тогда она не сможет засечь меня и прицелиться.
Он уже заметил, как катапульта чуть заметно вращается. Автомат обнаружил его при помощи какой-то оптической системы. Или термодатчиков, реагирующих на тепло тела.
Если так, защититься сравнительно просто: подвесить катушку сопротивления в другом месте. С другой стороны, не исключено, что автомат определяет цефалический индекс и фиксирует излучения головного мозга. Правда, в лаборатории это заметили бы.
– Какой у него алгоритм? – спросил Тинбейн.
– Когда мы исследовали автомат, катапульта была еще не готова. Несомненно, алгоритм начал действовать только после завершения конструкции.
– Думаю, он не регистрирует мозговые излучения, – задумчиво проговорил Тинбейн. Иначе автомат без труда поймал бы сигнал. И хранил данные о противнике на случай будущих столкновений.
В этой мысли было что-то пугающее – гораздо более пугающее, чем непосредственная угроза ответного выстрела.
– Давайте договоримся, – сказал техник. – Вы играете до первого ответного удара. После этого вы устраняетесь и мы демонтируем автомат. Нам нужно узнать алгоритм; позднее он может проявиться в более сложном виде. Согласны? Вы идете на рассчитанный риск, но думаю, первый удар будет пробным, своего рода пристрелка; второй раз автомат прицелится точнее… но не успеет.