"вспоротый живот кубанской креолки."

Афанасьев Александр

Твой любящий сын, с уважением, Мейсон"

7 апреля 1898 года.

Корабль Соединенных Штатов (USS) "Орегон".

Дневник кочегара 2-й смены 1-го котельного отделения

Джорджа У. Робинсона

Продолжается аврал по погрузке угля. Торопимся, намереваясь засветло, до наступления темноты, развести пар, и направится в Перу. Стоянка в Кальяо, дала нам возможность перебрать некоторые из механизмов и исправить поломки. Около полудня начинается жестокий шторм, сопровождаемый еще и туманов. Впервые с момента выхода из Сан-Франциско, мы вынуждены закрыть и задраить световые люки, чтобы нас не залило водой. Стояли на якоре до наступления темноты, после чего отправились на юг, хотя все до этого на берегу и на корабле говорили, что мы идем в Гонолулу. Снова пожары в угольных ямах. В первый день, после выхода,

точнее ночь, мы пытались увеличить скорость до 13 узлов, из-за чего возникло резкое раздражение практически у всех кочегаров. Уголь загрузили отвратительный, он шлакуется и спекается, и потом его практически невозможно разбить. От пожаров в угольных ямах, корабль горячий, как печь.

Тринадцатое письмо адмирала Серверы. Апрель 1898 года.

"Вследствие общего беспокойства, весьма важно теперь же подумать, какие должны быть приняты меры, на случай если возникнут какие-нибудь затруднения, дабы мы могли действовать быстро и разумно, а не бродить в потемках или не сражаться с ветряными мельницами подобно Дон Кихоту, чтобы потом вернуться вспять с разбитыми головами.

Если бы наши морские силы были лучше чем у Соединенных Штатов, то вопрос, подлежащий решению, казался бы более легким. Все, что от нас тогда потребовалось бы, состояло бы в том, чтобы загородить им дорогу. Но выходит наоборот: наши силы слабее их. Чтобы постараться загородить им путь, необходимо дать им решительное морское сражение, что было бы при наших теперешних средствах величайшей глупостью. Это попросту кончилось бы для нас поражением, и мы были бы предоставлены милости неприятеля. Он занял бы хорошее положение на Канарских островах, основал бы там прочную операционную базу, сокрушал бы нашу торговлю и бомбардировал бы наши приморские города. Ввиду этого, положительно необходимо решить, что нам следует предпринять и, не разоблачая предполагаемых намерений, быть в готовности для действий, когда для того настанет время.

Это собственно и составило содержание моей телеграммы, и с тех пор мое мнение нисколько не изменилось. Если нас захватят врасплох, без плана, то у нас появятся колебания и сомнения, а после поражения последуют унижение и стыд."

8 апреля 1898 года.

Корабль Соединенных Штатов (USS) "Орегон".

Дневник кочегара 2-й смены 1-го котельного отделения

Джорджа У. Робинсона

Кошмарный шторм! Волны таких размеров, что захлестывают наши двухэтажные башни. Я никогда ранее не видел таких огромных волн! Кажется, они раздавят наш корабль, и он лопнет, как куриное яйцо. Сегодня за борт были смыты Карпентер и Блэксмит! Шлюпки закреплены по-штормовому и мы не стали их спускать, да и бесполезно это - потеряем и шлюпки и тех, кто в них. Снова пожары в угольных бункерах. Жар такой, как будто мы находимся в чистилище!

(Из газеты "New York Times". 1898 г.)

"В апреле 1898 года "Орегон" на переходе из Кальяо в Магелланов пролив выдержал сильный шторм, во время которого выявилась низкая надёжность устройств крепления башен "по-походному". Невысокий надводный борт, отсутствие полубака, большой вес артиллерии и брони, а главное, несбалансированные 203-мм и 330-мм башни, не способствовали хорошей мореходности корабля. Как замечал по этому поводу журнал "Scientific American", броненосец, который спокойно стоит на якоре, в закрытом месте, и броненосец, которого в шторм кидает в обе стороны на 36 градусов, это совершенно различные вещи.

В течение штормовой ночи все четыре 203-мм орудийные башни, а за ними и носовая 330-мм сломали крепления "по-походному", освободились и начали лихо вращаться вокруг своей оси, раскачивая и без того мотаемый волнами броненосец. Потребовались усилия нескольких сотен моряков, чтобы снова закрепить пушки "по-штормовому" и тем самым уменьшить раскачивания.

Командир броненосца капитан 1 ранга Чарльз Эдгар Кларк рассказал о произошедшем корреспонденту газеты "New York Times", находящемуся в Рио-де-Жанейро. Подробности о ночной борьбе экипажа "Орегона" с раскрепившимися орудиями и башнями выглядели следующим образом: "Вскоре после того как мы ушли с рейда Кальяо, раскрепились сразу все четыре 8-дюймовые башни. Это произошло около 2 ч пополудни. Мы скрепили обе передние башни вместе, снайтовив 5-дюймовыми перлинями их орудия и взяв потом перлиня за битенги. Подобным же образом были закреплены и задние башни. Это было далеко не лёгким делом. Около 2 часов ночи порвались перлиня, связывающие передние башни, и они снова раскрепились. Шторм в то время был весьма силён, и броненосец имел такую боковую качку, что размахи её доходили до 36 градусов. Палубы были залиты водою, что, вместе с качкою, делало работу весьма опасною. Было темно, как в чернилах, и мы не могли видеть, как следует править, чтобы держаться против волны, а действовали только по догадке.

К довершению беды, раскрепилась ещё передняя башня 13-дюймовых орудий, и последняя начала перекатываться и колотиться, сделав вскоре большие выбоины в шпигатной трубе, поломав

пиллерсы и угрожая снести всю надстройку. Работа в такой шторм была сопряжена с большою опасностью, и я боялся, что потеряю два или три десятка людей; и вообще, если бы только у меня не было лучшей в мире команды, то я не знаю, как бы мы и выпутались из этой беды. Мы закрепили 13-дюймовую пушку 5-дюймовым перлинем, но он порвался, как шнур. Наконец, мы захватили огромные пушки 8-дюймовым кабельтовом и надёжно прикрутили их к надстройке. Это была серьёзная "игра", и мы каждую минуту подвергались опасности быть смытыми за борт. Во всё время работы верхняя палуба была совершенно залита водою."

16 апреля 1898 года.

Корабль Соединенных Штатов (USS) "Орегон".

Дневник кочегара 2-й смены 1-го котельного отделения

Джорджа У. Робинсона

Достигли западного входа в Магелланов пролив. В полдень, в воскресенье, миновали остров Дирекшн (Direction Island) и встали на ночь на якорь в бухте. С момента выхода из Кальяо, у нас практически не было свободного времени - сплошной шторм и бурное море всю дорогу. Мы провели практически все время под верхней палубой. Кубрики и каюты пылали жаром. На одной из палуб зафиксировали температуру в 130 градусов по Фаренгейту. Угольные ямы и бункера все время горели. Один раз вспыхнуло сразу четыре пожара. В другой раз, пожар был один, но сигнализация о пожаре не сработала, и пожар был обнаружен только тогда, когда от жара стала обугливаться краска на переборках. Это был очень страшный момент, так как пожар граничил с погребом, в котором хранились сотни тонн пороха. Но все обошлось, и мы не разлетелись на атомы. Я уже не помню, какие из бункеров и сколько раз горели, складывается впечатление, что некоторые бункера горят постоянно, словно помогая нам расходовать уголь. Применяемый обычно в таких ситуациях пар, оказался совершенно бесполезным. Приходится шаг за шагом, лопатами разгребать угольные бункера, перекидывая уголь из одного конца в другой в поисках источника пожара. Каждую переброшенную лопаты мы поливаем водой. Температура в котельных обычно 150 градусов по Фаренгейту, в бункерах 170 градусов. Из-за плохой вентиляции, свежего воздуха практически нет, и нам приходиться всю эту дрянь - газ, пыль, дым и жар пропускать через свои легкие. Теперь мы понимаем и жалеем чертей, которые в аду подкидывают уголь, под котлы в которых варятся грешники. Это жестокая и дьявольская игра, но мы не сдаемся. Мы входим в эти чертовы ямы, и перебираем уголь, пока не падаем от потери сознания, и наше место не занимают следующие. Часто приходится работать 24 часа подряд. Один раз, я имел всего 5 часов отдыха за 48 часов. Другой раз мы все аврально работали 19 часов подряд, пытаясь выжать на этом омерзительном угле, требуемые 13 узлов. Мы мечтаем о том, чтобы поскорее встретиться с испанцами, и закончить все это - их смертью, или своей, - это лучше, чем этот непрерывный ад.

Четырнадцатое письмо адмирала Серверы. Апрель 1898 года.

"Я очень сожалею, что мне приходится отправляться в море, не сговорившись заранее относительно какого-нибудь плана, хотя бы в общих чертах; об этом я несколько раз хлопотал, прося разрешения съездить в Мадрид. Из массы телеграмм, полученных мною, я усматриваю, что правительство отстаивает мысль об отправке на Кубу небольшой флотилии миноносцев. Это мне представляется слишком рискованным предприятием, могущим стоить нам очень дорого, ибо гибель нашей флотилии и поражение нашей эскадры в Карибском море повлечет за собой большую опасность для Канарских островов, а, может быть, кончится и бомбардированном наших приморских городов. Я уже и не упоминаю об участи Кубы, потому что я это предвидел уже давно. Поражение наше на море может окончиться немедленною потерею Кубы, тогда как если остров будет предоставлен своей собственной защите при имеемых у него средствах, то он может причинить американцам немало хлопот и затруднений. Мы не должны обманывать себя относительно силы нашего флота. Нам не следует предаваться иллюзиям".

17 апреля 1898 года.

Корабль Соединенных Штатов (USS) "Орегон".

Дневник кочегара 2-й смены 1-го котельного отделения

Джорджа У. Робинсона

Мы были готовы продолжить плавание уже в 3 часа ночи, но якорь подняли, только в 8 утра. Пять часов были использованы для проверки корабля, подготовки орудий, проверки компаса и других механизмов. Причина задержки - опасения нашего командира подвергнуться ночной минной атаке испанцев. Еще в Кальяо нас предупредили, что испанский миноносец "Темерарио" (Temerario) попытается перехватить нас и атаковать в узком проливе, где мы не сможем уклониться от его торпед. Я видел этот миноносец в 1892 году в Монтевидео, на военно-морской выставке, и он не произвел на меня опасного впечатления - обычный миноносец "девятнадцатиузлового типа". Командир провел наш "Орегон" через проливы днем, со скоростью 15,3 узла, это был очень рискованный шаг из-за малых, практически предельных глубин. Причина риска заключалась в том, что командиру требовались свежие новости от нашей канонерки "Мариетта", которая должна была ждать нас здесь, в Вальпараисо.