Вспышка. Книга первая
Шрифт:
Она изогнулась всем телом и вскрикнула. Так вот как это бывает. Обещание и страсть. Оборотная сторона смерти. То, для чего она была рождена. Ее собственные пальцы принялись как одержимые шарить внутри его пижамных брюк, и вскоре она обхватила руками его член. Казалось, от него исходит какая-то пульсирующая энергия. Тамара не могла поверить, каким огромным и твердым он казался на ощупь. Ей стало страшно, и в то же время она отчаянно желала его.
– Я хочу тебя, – прошептала она хриплым голосом. – Луи, я тебя хочу. Ты мне нужен. – И начала страстно целовать Луиса Зиолко, перемежая поцелуи негромкими стонами. – Пожалуйста, ты мне нужен. Господи, как ты мне нужен!
Он слегка отстранился и спустил с ее плеч халат, глядя, как ткань скользит
Глаза Тамары горели желанием. У нее было лицо ангела и тело продажной женщины. И сейчас она была в его власти, отдавалась ему.
Глядя ей прямо в глаза, Луис выскользнул из пижамы и встал перед ней во весь рост. Теперь настала ее очередь затаить дыхание. Он выглядел, как греческий бог, а не просто человек из плоти и крови. Мощные плечи и руки, мускулистый живот. Поджарая и сильная фигура. Короткие вьющиеся волоски на груди и ногах слегка смягчали рельефную скульптурность его мышц.
Без всякого усилия он поднял Тамару и понес к кровати. Торжественным, почти ритуальным движением, опустил свою драгоценную ношу на край постели и склонился над ней. Широко раздвигая бедра, она смотрела в его глаза, нервно облизывая губы. Встав на колени, он почти благоговейно поцеловал ее лоно. Затем, распрямившись, лег на нее сверху и вошел в нее.
Из ее раскрытых губ вырвался беззвучный крик. Голова замоталась по подушке из стороны в сторону. Тамара закрыла глаза, и жаркое пламя экстаза охватило ее, разгораясь от каждого нового прикосновения.
Медленными движениями Луис входил в нее все глубже и глубже и вдруг встретил препятствие. Она жалобно вскрикнула.
Его глаза удивленно округлились.
– Почему ты не предупредила меня? – ласково прошептал он.
Еще крепче вцепившись пальцами в его плечи, Тамара посмотрела ему в глаза.
– Какое это имеет значение? – Голос ее слегка дрожал.
Вместо ответа он наклонился и стал целовать ее грудь, а затем одним грубым движением вошел в нее до конца. Боль калейдоскопом белых осколков рассыпалась по содрогнувшемуся телу. Внезапно вырвавшийся у нее крик перешел в стон по мере того, как он входил в нее глубже и глубже, пока их животы не соприкоснулись. Тамара почувствовала, как ее плоть сотрясают волны спазмов. Он медленно вышел из нее, только для того чтобы войти с новой силой. Она впилась ногтями в его ритмично раскачивающуюся спину, готовая снова закричать. Их тела, их пот – все стало единым целым. Она уже не была Тамарой, а он – Луисом. Вместе они превратились в монстра, изнывающего от похоти…
– Боже мой, – задыхаясь, восторженно произнесла Тамара. – Как мне было… хорошо. – Она повернулась на бок, чтобы видеть его лицо. – Всегда бывает так… хорошо?
– И даже лучше.
– Лучше?! О Господи!
Ее рука непроизвольно скользнула вниз. Там, внутри, где только что был он, ее плоть кололо мириадами восхитительных иголочек. Какие чудесные минуты она испытала! Никогда в прошлом она не могла даже представить такое неземное наслаждение.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Тамара раздвинула ноги и стала мастурбировать. Спустя минуту, тело ее изогнулось дугой от очередного оргазма.
Луис пододвинулся к ней.
– Ты прекрасна – прошептал он, перебирая ее влажные волосы.
Она улыбнулась и по-кошачьи мурлыкнула, поудобнее устраиваясь в его теплых объятиях. Только теперь она почувствовала себя настоящей женщиной, узнала, для чего ей дано тело.
Сегодня она разгадала тайну плотских страстей.
Этой ночью он помог ей избавиться от страхов.
Веки ее сомкнулись,
Любовь подарила Тамаре спокойный сладкий сон, но Луис так и не уснул. Ему не хотелось спать. Он провел ночь, глядя на спящую рядом с ним сирену, и сердце его переполнял восторг. Господи, как же она красива. Я хочу ее так, как никогда никого не хотел. Эта мысль молнией пронзила его. Секс всегда был для него мощным, чисто физическим актом, но в этот раз это было нечто большее. Значительно большее. С ним произошло то, чего никогда не случалось прежде, – он влюбился и, что самое удивительное, сердце его пело от радости. Он всегда считал, что никогда не встретит женщину, с которой захочет разделить свою жизнь, и вот она лежит рядом с ним, такая живая и такая прекрасная. Ах, какое изумительное тело, какое восхитительно красивое лицо. Это была ожившая светловолосая богиня, из тех, что можно увидеть только в кино. И, подобно тому, как это обычно происходило с фильмами, над которыми он работал и которыми проникался, поскольку вкладывал в них частицу своей жизни, Луис чувствовал себя в немалой степени ответственным за превращение Тамары во внушающую трепет, несравненную красавицу. Каким бы невероятным ему это до сих пор ни казалось, нашел ее именно он. И она была его сокровищем.
Осторожно, чтобы не разбудить, он наклонился к ней и нежно коснулся губами ее изумительно очерченных губ. Не просыпаясь, она улыбнулась и, что-то пробормотав во сне, теснее прижалась к нему.
– Только волшебство могло породить такое изысканное создание, – прошептал он. – Ты – моя. Только моя.
Как бы в ответ, она повернула голову и во сне опять улыбнулась ему, и ее разметавшиеся по подушке белокурые волосы напомнили ему когда-то виденное им свечение в океанских водах.
Как и все будущие невесты, Тамара ожидала знакомства со своей будущей свекровью с таким же страхом, с каким французские дворяне в восемнадцатом веке ожидали прибытия повозки, которая должна была отвезти их на гильотину. Не зная, чего можно ожидать от Зельды Зиолко, но опасаясь самого худшего и отдавая себе отчет в том, что первые впечатления обычно оказываются наиболее стойкими, а потому имеют чрезвычайное значение, она была полна решимости завоевать симпатии этой женщины, используя для этого все свое обаяние в образе «свойской» девчонки. А это было не такой уж простой задачей для женщины, чьи волосы окрашены в платиновый цвет оттенка взбитого сахара и которую уже успели провозгласить «самой красивой в мире». Впервые Тамара пожалела о том, что у нее такая необычная внешность. В конце концов, Зельда тоже была женщиной, да к тому же явно наслаждалась своим достаточно высоким положением матери «известного режиссера». Она вряд ли захочет терять свои лавры, а значит, Тамара должна быть готова к тому, что ее встретят с остро заточенным словесным топором. С помощью Инги она пыталась добиться как можно большего сходства с «совершенно земной девушкой, живущей по соседству». Перерыв в качестве первого шага весь свой новый гардероб – подарок «ИА», – она обнаружила, что среди этого моря экстравагантных нарядов из атласа, шифона и шелка всех расцветок, от яркой и белоснежной до пепельно-розовой, нет ничего, что соответствовало бы образу, который они пытались создать.
– Мне совершенно нечего надеть! – пожаловалась Тамара, отбрасывая одно платье за другим, и разочарованно топнула ножкой. – Ох, Инга, что мне делать?
– Не волнуйся, мы что-нибудь подберем, – спокойным взвешенным голосом заверила ее Инга. – У тебя впереди пять дней, не так ли?
– Наверное, ты права, – задумчиво ответила Тамара и, надавив руками на это море воздушных тканей, торопливо захлопнула дверь чулана. – И вообще, почему это все свекрови так славятся своей привередливостью? – хмуро спросила она.