Вспышка. Книга первая
Шрифт:
Тамара шагнула вперед и робко улыбнулась.
– Здравствуйте, миссис Зиолко, – мягко проговорила она. – Я счастлива наконец познакомиться с вами.
Зельда оценивающим взглядом окинула Тамару с головы до ног. С минуту она молчала.
– Ты очень хорошенькая… по-своему, – наконец объявила она ворчливым голосом, в котором слышались осуждающие нотки.
– Мама, – раздраженно сказал Луис, – разве так встречают будущую невестку?
– Разве? – подбоченясь, с вызовом проговорила Зельда, обращаясь к сыну. – Я сказала, что она хорошенькая. Теперь ты, наверное, собираешься заявить
Тамара увидела, как он, стиснув зубы, пытается сдержаться, и сердце ее заныло от жалости к нему. Не удивительно, что он редко навещает мать.
– Я привезла вам эти цветы, миссис Зиолко, – весело проговорила она, стараясь заполнить неприятную паузу, и протянула женщине букет.
– Лилии! – Зельда злобно посмотрела на цветы. – Да к тому же такой большой букет! Вам бы не следовало так бросаться деньгами. Моему Луи не нужна транжирка. – Она тряхнула букетом в сторону Тамары. – Хочешь, я научу тебя, как прятать деньги, чтобы в автобусе их у тебя не вытащили?
Тамара моргнула. Несмотря на легкую растерянность и смущение, она была полна решимости не дать сбить себя с толку.
– А этот яблочный струдель я сама помогала печь. – С улыбкой на лице она протянула женщине накрытую тарелку, как если бы вручала ей приз.
– Струдель! – презрительно фыркнула миссис Зиолко, ее глаза сверкнули ледяным блеском. – Если вы хотите струдель, советую вам попробовать мой. Он как раз сейчас печется в духовке. Я целых два часа делала тесто, у меня оно выходит замечательно, такое слоистое, что просто тает во рту. Все знают мои струдели. – Вздернув брови, Зельда Зиолко повернулась на каблуках и прошествовала в дом. – Ха! – донеслось до Тамары ее тихое ворчание. – Она привезла струдель. Струдель, надо же.
Луис виновато улыбнулся и, беспомощно пожав плечами, открыл перед Тамарой стеклянную дверь. Она весело улыбнулась ему, хотя ей было совсем не до смеха. Глаза ее были сердитыми, а в сердце клокотала ярость, но она сумела принять равнодушное выражение, чтобы не доставить этому чудовищу удовольствия увидеть себя расстроенной.
«Она самый настоящий дракон, – думала Тамара в отчаянии. – Бог мой, даже еще хуже, чем я могла предположить!»
Когда они закончили обедать, уже темнело. Неожиданно вскочив на ноги, Зельда включила небольшую люстру с дешевенькими хрустальными подвесками. Она вспыхнула слишком ярким, почти сюрреалистическим светом, и Тамара невольно зажмурилась, ослепленная шестью шестидесятиваттными лампочками.
– Луи, отправляйся в гостиную, – коротко приказала Зельда. – Послушай радио. Почитай воскресную газету. Тамара поможет мне убрать со стола.
Он обменялся взглядом с Тамарой. Глазами и улыбкой, в которых читалось безграничное терпение, она дала ему понять, что волноваться не о чем.
– Хорошо, – ответил Луис, комкая салфетку и поднимаясь на ноги. Подойдя к Тамаре, он поцеловал ее. Затем повернулся к Зельде. – Все было очень вкусно, мама.
– Если тебе так нравится, как я готовлю, мог бы почаще навещать свою бедную мать, – пожаловалась Зельда.
Он поцеловал ее в щеку и удалился.
Зельда закрыла за ним кухонную дверь,
Зельда мыла посуду, а Тамара вытирала. Некоторое время они работали в неуютной тишине. Тамару не покидало ощущение, что она неспроста участвует в этом старом как мир женском занятии. Она ждала, зная, что в свое время Зельда сама расскажет ей все.
Долго ждать не пришлось.
– Значит, ты хочешь выйти замуж за моего Луи, – наконец произнесла Зельда и вздохнула. Было непонятно, что огорчает ее – предстоящая женитьба сына или пригоревшая миска, которую она скребла. – Разумеется, я хочу, чтобы мой сын женился. Я его мать и желаю ему самого лучшего. Какая мать не желает счастья своему сыну, спрашиваю я тебя?
Тамара молчала, догадываясь, что Зельде не нужен ее ответ.
– В конце концов, Луи уже тридцать лет. Пора ему подарить мне внуков. – Зельда искоса посмотрела на Тамару, и в ее остром, пронзительном взгляде явно читалось подозрение. – А ты любишь детей?
Такой неожиданный поворот удивил Тамару.
– Я… ах, да… конечно, – пробормотала она.
– Гм. – Зельда ополоснула миску горячей водой и протянула ее Тамаре. – Семья – это не только игра в дом и занятия любовью, – продолжала она, энергично моя стакан мыльной губкой. Затем ополоснула его и поднесла к свету, чтобы убедиться в том, что он чистый. – Семья означает домашний очаг, который надо беречь. Это призвание, и этому надо посвящать себя целиком. Луи сказал мне, что ты хочешь продолжать работать. Скажи, как ты собираешься создать очаг, иметь детей и одновременно сниматься в кино? – Она испытующе посмотрела на Тамару. – Наверное, тебе удается делать в три раза больше других?
Тамара чувствовала, что краснеет под этим немигающим взглядом, но упрямо вздернула подбородок.
– Мы с Луи любим друг друга, – парировала она с вызовом.
– Неужели? – Зельда не отводила взгляд. – Может быть, вы только думаете, что любите друг друга…
В глазах Тамары вспыхнула уверенность.
– Я знаю, что это так, – твердо сказала она.
– Ты так молода, – нетерпеливо прошипела Зельда. – Ответь мне, дитя, сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
Глаза Зельды сверкнули.
– Всего восемнадцать! У-у-у! И уже все знает! – Она покачала головой и в молчаливой задумчивости вымыла несколько тарелок. Затем резко вынула руки из миски с водой и развернулась к Тамаре. – Оставь его в покое! – отрывисто потребовала Зельда. В ее глазах вспыхнул безумный огонь. – Луису только тридцать. Он уже был однажды женат. Не позволяй ему еще раз совершить ту же ошибку. Умоляю тебя – оставь его в покое!
Тамара была так поражена, что на мгновение потеряла дар речи.
Почувствовав близкую победу, Зельда придвинулась ближе. Бросив через плечо взгляд на дверь, чтобы убедиться в том, что Луис незаметно от нее не вошел в кухню, она заговорила с такой силой и яростью, что Тамаре пришлось отпрянуть от брызжущей слюной женщины.