Встреча на подсолнуховом поле
Шрифт:
– Это длинная история, – неловко коснулась пальцами лица девушка, – а ты…
– Я всегда оказываюсь вовремя там, где нужна, – невозмутимо прервала ее Мирайн. – Поэтому не беспокойся, что не доберусь к сроку до Лека. Путь мне все равно предстоит неблизкий. И думаю, пока эти милые молодые люди собирают ваши вещи и готовят лошадей в дорогу, мы с тобой можем прогуляться.
Даше, так истосковавшейся по обществу такой же женщины, как она, неудержимо хотелось согласиться на предложение Мирайн, ведь предстоящий разговор казался волшебным глотком холодной воды в неистовой жаре пустыни, и она молча кивнула. Лукаво улыбнувшись, Мирайн подхватила
– Что произошло, Даша?
Неловко обхватив себя руками за плечи, девушка опустилась на влажную от утренней росы траву и, выдохнув, начала свой рассказ, то и дело, что-то вспомнив, прерываясь и возвращаясь назад. Севшая рядом Мирайн слушала внимательно, время от времени кивая словам девушки в знак своего участия, а Даша, словно бы боясь, что такую желанную возможность выплеснуть таящуюся в душе боль могут вероломно отобрать, прервав или попросив замолчать, путалась в рассказе и часто сбивалась. Облаченные в слова тоска и грусть, казалось, стали теперь куда ощутимее и острее впились когтями в сердце. Все глубже погружаясь в собственную историю, Даша точно вновь проживала когда-то испытанные боль и страх, только теперь они выглядели реальнее, нежели тогда.
До смерти Дзина вся ее жизнь казалась лишь сном, весь мир им казался, но когда дыхание молодого человека оборвалось, то в это же мгновение словно прорвалась и завеса, скрывающая девушку все эти долгие годы. И она очнулась. Реальность обрушилась на нее, готовая смять и разломать окончательно. До сих пор Даше не хотелось полностью принимать случившееся, осознавать, что ответственность за смерть Дзина, за боль в душах Вереска и Лорэнтиу лежит единственно на ней, и все, все, что происходит вокруг не туманная иллюзия, а грубая реальность, которая в любой момент может отнять тех, кто стал девушке важен. Отчаяние захватило ее.
И Даша разрыдалась.
Прижавшись к обнимающей и заботливо поглаживающей ее по голове Мирайн, девушка, глотая слезы, пыталась не останавливаться, говорить, только бы не позволить жгучей боли вновь пронзить сознание. Рваные слова, казалось, сами собой срывались с губ, позволяя душившей Дашу боли вырваться наружу, ослабляя сдавливающие грудь тиски. Как будто с ломаными фразами, то и дело прерывающимися всхлипами, из нее толчками уходила боль. Неожиданно пришедшее облегчение захлестнуло ее, и потихоньку девушка успокоилась.
Мирайн помогла ей подняться, и неспешно, под ласковое воркование женщины, они вернулись в разбитый Тином и Вереском лагерь, где сами молодые люди уже почти собрались в дальнейшую дорогу. Увидев их приближение, Вереск направился им навстречу и, заметив заплаканное лицо Даши, бросил быстрый, настороженный взгляд на Мирайн, но, видимо, что-то прочитав по ее глазам, ничего не стал говорить, только отвел девушку в сторону и полил на руки воды из бурдюка, помогая умыться.
Когда поклажа была собрана, Даша предложила Мирайн ехать дальше с ними, ведь они направляются в туже сторону, и она безмятежно согласилась. На перекосившегося Лорэнтиу девушка предпочла не обратить внимания и взобралась позади Вереска на спину Шерра, повернувшего в ее сторону серые уши.
– Несносная женщина.
Мирайн ответила лишь звонким смехом.
Глава двадцать девятая
Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, когда впереди показались очертания деревни, а стоило утреннему туману рассеяться, Даша поражено выдохнула, заметив вдалеке величественные очертания могучих гор Мон. Вскоре сочная растительность стала редеть, пока и вовсе не исчезла, из густой поросли превратившись в редкие островки пожухлой травы, а лошади недовольно фыркали, недовольные их скудностью. Стало заметно холоднее, и девушка надеялась, что им удастся в деревне найти теплую одежду и тулупы, о которых говорил Тин, иначе им и пары дней не протянуть в горах, где наверняка будет еще холоднее.
Поежившись, Даша придвинулась к Вереску, чувствуя, как он напряжен. Хмуро молодой человек разглядывал окружающую их долину, словно бы в любое мгновение на них могли напасть разъяренные враги. Произошедшее в лесу близ Клима все еще тяготило его сердце. Даша положила руку на его плечо, желая приободрить и ощутила, как он вздрогнул от ее невесомого прикосновения. Но на вопрос девушки, беспокоит ли его что-то, Вереск лишь покачал головой, и Даша предпочла оставить его в покое, только легко обняв и прислонившись к его спине. Не сводя взгляда с приближающегося поселения, Вереск задал вопрос, ни к кому особо не обращаясь:
– Почему это место называется Дар?
– Раньше оно называлось иначе, – ответила ему Мирайн. – Айлрик, по имени первого старейшины. Поселение долгие столетия существовало обособлено. Однако немногим больше тридцати лет назад правитель Хада захватил эти края, а вскоре окружающие нас земли отвоевал Цер. Дар с диалекта местных жителей переводится как «без оков». Они так и не признают власти над собой и считают, что правители сменяют друг друга, а их община вечна. У них есть орден проводников, который и поможет нам перебраться через горы.
– Мы не пойдем с ними, – холодно прервал ее Лорэнтиу.
– Ты собираешься перейти горы в одиночку? – надменно усмехнулась женщина. – Ты хоть представляешь, насколько труден этот путь даже по относительно безопасной тропе, при этом, будучи сопровождаемым проводником? Если мы отправимся в горы одни да еще по неизвестной дороге, то рискуем никогда уже не выбраться оттуда. Помимо жестокого холода, нас там ожидает кое-что пострашнее. Ты и вообразить себе не можешь обитающих в горах тварей. Поэтому забудь об этом и не подвергай нас излишней опасности. Мы пойдем с проводником.
– Нет, – так же твердо ответил юноша. – Мы пойдем одни.
– Лорэнтиу!..
– Если ты так осведомлена об этой деревне, ордене проводников и безопасной тропе, то должна знать, что эта дорога считается официальной и ведет через границу с Сувером, поэтому, несмотря на разговоры этого глупого лже-императора об объединении стран, там существует пост, где несут службу солдаты правителя. Мне бы не хотелось попадаться им на глаза. Поэтому мы пойдем другой дорогой. Точнее сами проложим ее. Выйдем мы севернее Лека, и еще около трех дней нам нужно будет пройти до столицы. Там мы сможем достать новых лошадей.